Но, конечно, летчик может и сам рулить с помощью ручки циклического управления шагом винтов, флаперонами и рулями высоты (или для краткости, ручки управления конвертопланом), рычагов управления двигателями и общим шагом винтов (РУД) и педалей для управления по направлению.

Но и тут все равно есть вшитые автоматические режимы, регулирующие и синхронизирующие все бортовые системы. Без этого никуда. А при наличии на борту или на базе необходимого комплекса из роботов — диагноста и ремонтников, все текущее техническое обслуживание также может без проблем переходить под контроль искусственного интеллекта корабля.

Искин — это вообще великая штука. Самообучающаяся и ничего не забывающая сверхбыстрая машина, способная обмениваться накопленными алгоритмами и наработками со своими сетевыми собратьями или клонами, если угодно. Правда, делается такое соединение не в постоянном режиме через радиоканал, а в спецусловиях. Но сути это не меняет. Еще и потому для той же корпорации Мертон получить назад главный вычислитель химмла имело такое принципиальное значение. Ведь кроме записи атаки и всех действий корабля в бою умная машина хранила весь свой опыт и настройки.

За сто с небольшим лет, прошедших с начала истории авиации и почти вдвое меньший период активной работы вертолетов на Земле и сама техника, и системы ее управления прошли огромный путь. Взять хотя бы классику — Ми-6. Экипаж включал в себя командира, второго пилота, штурмана, бортмеха, бортрадиста. Пятеро человек. Дружный коллектив. Но уже в 21 веке обновленная версия этой огромной машины — Ми26Т2В с вводом цифровых систем управления ограничил команду двумя пилотами. Остальное за людей делает умная техника и прочие джипиэсы с глонассами.

А искин шаттла и тем более дас химмелна — это на порядок серьезнее по всем аспектам. И единственным ограничением для полной роботизации является по сути волюнтаристская позиция самих людей, которые предустанавливают для своих бортовых вычислителей входящие правила и ограничения. Без пилота не летать, решения принимаются человеком с правом доступа. И точка.

Но это, к слову, никак не отменяет эксплуатации огромного числа БПЛА. И для полетов внутри миров-осколков, и для перемещения через небесные тоннели. Да, умные машины дают большие возможности, надо только суметь ими воспользоваться!

Спустя стремительно пронесшиеся двадцать минут «Буран» уже заходил на посадку, подсвечивая себе площадку. Правда, пилот предпочел приземлиться подальше от предполагаемого укрытия родственников. «А то еще подстрелят ненароком».

Само место он знал. И даже пару раз прежде бывал тут. Охотничья заимка — небольшая бревенчатая избушка, в которой жили родичи во время промысла в горах. Здесь была и печка, и банька, и амбар, и даже ледник в подполе. Имелись тут всегда и припасы, да и добывать зверя всегда можно. «С голоду тут не помрешь, это точно».

Усидеть в кабине он не смог и, как только конвертоплан, чуть просев на амортизаторах, качнулся, прочно вставая колесами на каменистый грунт, почти выскочил из пилотского кресла, и ломанулся назад, через короткий вестибюль к входной двери по пути бросив поднявшемуся на ноги Басаргину:

— Дядька Фадей, ты посиди пока здесь. Я один схожу, пообщаюсь, а потом тебя позову. Хорошо.

И рванул дальше. Распахнул ее и соскочил на землю. Он не знал, в какую оптику его рассматривали, но почти явственно «кожей» ощущал эти настороженные взгляды через прицел. Когда же его узнали в выходящем из рахдонитского шаттла плечистом незнакомце, то обстановка сразу разрядилась, сменившись на волну чистой, дистиллированной радости, которая буквально захлестнула Марта с головой. Навстречу ему, позабыв о своих постах и оружии, побежали, что-то бессвязно и восторженно крича, младшие братаны. [1]

— Денька, Колька живые-здоровые⁉ — перекрикивая гудение затихающих винтов, первым заговорил Март.

— А чего нам сделается? — хором, до неразличимости голосов, улыбаясь, ответили как-то разом повзрослевшие за эти дни младшие братья. Винтовки в их руках воспринимались настолько естественно, что казались неотъемлемой частью живого организма каждого из юных стрелков.

— А ты как? Кто тебя на винтолете привез? — наперебой закидали его вопросами.

— Это моя машина, братишки.

— Не врешь? — неверяще уставился на него Денька. Николай же только молча смотрел на старшего родича с немым, почти религиозным восхищением.

Март лишь улыбнулся в ответ.

— Вот это да! И ты вернулся к нам на помощь? — воскликнул Коля.

— А ты, как думал, я мог поступить, зная, что тут у вас творится?

— Ага. Пойдем к нашим, это ж такая радость! — опять хором выдали братья.

— Само собой. Я для того и прилетел. Скажите-ка, братцы, а кто еще смог выбраться из Тары?

— Дед Костыль. Он у нас главный. Еще дядя Поликарп и Зотей. Их сильно поранило. Пришлось из города вытаскивать на руках. Ну и наша четверка, кто к тебе заходил тогда, помнишь? — принялся, загибая пальцы, перечислять Денис.

— Такое, братка, не забывается никогда.

— Ага, — немного смутившись, кивнул тот в ответ. — Сашку с Мишаней зацепило малеха, теперь гордиться боевыми шрамами будут, но то такое, а у нас с Колькой ни царапины, — добавил он с плохо скрываемой гордостью.

— Насколько серьезные их ранения?

— Ну, ты же знаешь, если Вахрамеева не убить, он обязательно выживет, — беззаботно отмахнулся братан.

— Давно вы тут сидите?

— Дык на следующий день, как все началось, переправились за Белую и сюда добрались. Сам понимаешь, у нас двое лежачих, а Зотей вообще здоровенный как жрук [2], покуда тащил его на носилках, думал, руки отвалятся. Так что шибко далеко уйти не получилось. Но пока здесь тихо. Черные в горы не лезут, им за речкой — в пампе, дел хватает.

— Это хорошо. Но рискованно. Местечко это многим известно, я так понимаю, часть мирян на сторону имперцев перекинулась.

— Ага, нашлись иуды, — зло сплюнул Денька. — Только куда нам? Хотели, как дядька окрепнет, в Тару вернуться за нашими. А пока что, так, поквитались немного…

— Это ты о чем?

— Ну, скучно тут без дела. Вот мы с Колькой до города на лодке добрались, взяли в ножи пару этих «шуцманов», — с непередаваемым презрением произнес немецкое слово Денис. — Ловко вышло, те даже не пискнули. Били в горло, как учили. Кровищи было… — немного помрачнев, добавил он.

— Тоже мне нашлись неуловимые мстители, — хмыкнул одобрительно Март, хлопнув брательника по плечу. Тот, как и все в роду, отличался силой и богатырским разворотом плеч, несмотря на свои шестнадцать с половиной лет.