* * *

В Херефордшире налог был подсчитан и собран «шерифом Херефордшира и его помощниками, которым было велено учесть весь таллаж с пахотных земель».

В составленном отчете были представлены имена, перечень имущества, его стоимость, в некоторых случаях указывалась форма владения землей и вид службы, а в еще более редких случаях приводились суммы, которые владельцы ленов передавали королю. Например, Ричард Энгейн держал землю в Гиддинге, Хантингдоншир «в сержантерии и обязан был охотиться на волков, что и исполнял ежедневно». Роджер Лиддингтон имел один надел пахотной земли в Бэмптоне, Оксфордшир, «что стоило ему 1 марки в год, поскольку земля была неплодородной; служба – соколиная охота (ему был доверен один из соколов короля). Передал королю 1 марку».

Отчеты по налогам, уплаченным сержантами, оставались неполными, возможно, они не были закончены изначально, а возможно, часть попросту потеряна. В отчете из Уилтшира представлены сорок два имени владельцев земель в сержантерии, а в Оксфордшире всего семь.

Роджер Хоуденский отмечает, что клирики отказывались платить плужный сбор, «как делали иные жители королевства», и Ричард отомстил им, лишив защиты, предоставляемой законом. Никто из духовенства не имел права подавать в суд на мирянина и требовать от него возмещения убытка любого рода, мирянин же, напротив, имел право обратиться в суд с жалобой на духовное лицо и добиться сатисфакции и компенсации. Такие меры ставили церковь в зависимое положение и отдавали на милость хищным соседям. Недовольные явным ущемлением прав клирики вскоре смирились и согласились выплатить налог.

Изучая разрозненные свидетельства, связанные с определением суммы плужного налога, можно предположить, что Губерт Уолтер, желая сделать новый налог справедливым, предпринял слишком решительные меры, оказавшиеся сложными в понимании и выполнении. В его распоряжении было столько же людей, сколько во время составления «Книги Страшного суда» в период правления Вильгельма Завоевателя, однако разъездные судьи, шерифы и чиновники казначейства уже были в большой степени заняты исполнением имевшихся у них обязанностей. В таких условиях верховному юстициарию едва ли удалось бы завершить столь грандиозный проект по введению повсеместно налога на каждый участок земли.

Плужный сбор, как щитовой сбор и таллаж, о которых есть данные в казначейских свитках, был законным и традиционным налогом. Новым в системе налогообложения в период правления Ричарда было не введение налогов, хотя король и потребовал оплаты дополнительного к щитовому сбора, а частота их выплат, чиновники использовали любое удобное для них время для получения денег.

Остро нуждавшийся в средствах Ричард придумал новую уловку, которая была воспринята с еще большим возмущением. В период между 7 января и 16 мая 1198 года король поменял печать и распорядился, чтобы все старые документы были переоформлены и на них стояла новая печать, лишь в этом случае они считались действительными. Очевидно, что Ричард планировал это уже несколько лет, поскольку в казначейских свитках 1193 года есть запись о выплате 2 марок «Уильяму Голдсмиту, изготовившему печать для короля, на покупку одежды и выплату жалованья», а в следующем году в отчете упоминалась «пластина весом в 5 марок для изготовления королевской печати». Вероятно, в обоих случаях упоминается одна и та же печать, та, о которой написано в казначейских свитках 1196 года, как относящейся к периоду «со дня Святой Троицы шестого года (1194) до начала октавы праздников апостолов Петра и Павла восьмого года (6 июля 1196 года)».

Прежде чем предпринять столь беспрецедентные меры, король объяснил причину, заявив, что Большая печать дважды некоторое время находилась не при нем, вследствие чего подлинность документов того периода может вызывать сомнения. Первый случай произошел в 1191 году, когда 24 апреля Роджер Мальчиэль, хранитель печати, утонул недалеко от Лимассола по пути на Святую землю. Когда тело вынесло волной на берег, его нашел один из крестьян, печать находилась рядом; позже король выкупил ее. Второй случай имел место во время плена Ричарда в Германии.

Король Англии приказал, чтобы все документы, на которых стояла прежняя печать, были оформлены заново, вне зависимости от даты. Например, документы, заверенные печатью короля 7 января 1198 года, были переписаны 22 августа того же года. Истинной же причиной столь неординарного приказа, разумеется, был высокий налог, взимавшийся при переоформлении. Филипп из Пуатье, епископ Дарэма и один из лучших друзей Ричарда, выплатил 100 марок за два документа.

Все же Ричард был не так суров с епископом Филиппом, как с его предшественником Гуго де Пюйсе. Как упоминалось выше, епископ Гуго приобрел поместье в Садбердже, обещав 600 марок, которые так и не заплатил. Епископ Филипп купил то же самое поместье, находящееся в собственности короны, но уже за 400 марок; решающим фактором, вероятно, стало то, что он выплатил всю сумму сразу, а не ограничился обещаниями, это и позволило значительно снизить цену.

Епископу Годофри Винчестерскому пришлось намного тяжелее. Он уже заплатил 3000 фунтов за поместья Меон, Уоргрейв и за поместье, полученное в наследство, но с него потребовали еще 1000 фунтов за то же самое.

Монахи Кентербери, помимо затянувшейся ссоры со своим архиепископом по поводу основания коллегиальной церкви в Ламбете, затаили обиду на Губерта Уолтера за приказ поджечь церковь Сент-Мери-ле-Боу, когда там скрывался Уильям Длинная Борода. Они отправили жалобу папе, однако Целестин III не придал событию значения.

Новый папа, Иннокентий III, сменивший Целестина III в январе 1198 года, повел себя иначе. Согласно записям Роджера Хоуденского, он внимательно выслушал делегатов монахов Кентербери, возмущенных тем, что «вопреки приказу папы он считал возможным судить подданных короля (подвергая наказаниям и отправляя на смерть) и был настолько вовлечен в дела мирские, что не имел возможности исполнять обязанности архиепископа».

Папа, один из лучших знатоков канонического права Средневековья, счел подобное положение недопустимым. До этого времени церковь Англии была почти в полной власти короля Ричарда. Он лично назначил каждого епископа, рукоположенного в период его правления, исключая Саварика Батского, получившего приказ короля принять любую должность, на которую его изберут. На легатов папы Ричард смотрел с таким высокомерием, что удивил бы даже венценосного отца, кроме того, никогда ранее архиепископ Кентерберийский не был так предан королю, как Губерт Уолтер. До вступления в должность Иннокентия III Ричарду доводилось иметь дело со слабыми папами, не смевшими противиться воли короля-крестоносца и снизить его влияние на церковь Англии. Иннокентий III не мог принять, чтобы архиепископ Кентерберийский настолько пренебрег своими обязанностями духовного лица, насколько это сделал Губерт Уолтер, потому незамедлительно отправил послание Ричарду I, призвав думать больше о спасении души, а также не позволять примасу Англии вести себя как верховный юстициарий. Как пишет Роджер Хоуденский, именно по этой причине Ричард I отстранил Губерта Уолтера от светской должности.

В письме короля, извещавшем об отставке верховного юстициария, датированном 11 июля 1198 года, не содержится упоминание о приказе папы. Этим жестом король пожелал отдать должное человеку, служившему ему с бесконечной преданностью, он помнил о многочисленных просьбах Губерта отстранить его от должности верховного юстициария, ссылаясь на «слабость тела и многочисленные недуги, а также другие важные причины», однако король не принимал отставки «для Нашей пользы и твоей выгоды, а также для сохранения спокойствия в королевстве». Теперь же, «учитывая слабость его здоровья и тяжесть бремени, Мы выполняем его просьбу и освобождаем от должности, которую даровали».