Увидев неподдельный ужас в глазах Артёма, он сказал:

— Артём, всё в порядке. Это обычные свойства мяса. Просто слухи подтвердились — оно и правда позволяет видеть будущее. Уверен, когда оно переварится, всё закончится. И это, вообще говоря, уникальное умение, Артём, — тут смотритель положил руку на плечо новенького дозорника.

— Антан, вы… — начал тот.

— Нет, Артём, «ты», — поправил его Антан.

— Я бы хотел, чтобы ты как можно скорее узнал, как мне вернуться назад в Электроград, — лицо Артёма из пораженного сделалось серьезным. Он посмотрел на мёртвое тело у своих ног. Вязкая зелёная жидкость, окружившая простреленную голову, тянула свои тонкие лапки к его белым кедам. В голове покинувшего этот мир зияла дыра. Луч лампы сверху попадал на неё, хорошо освещая внутренние стенки. Артём в отвращении зажмурился и отвернулся, потом снова стал смотреть на смотрителя.

Антан легко сжал плечо Артёма и спокойно произнес, глядя тому в глаза:

— Я постараюсь это сделать, как можно скорее. — И, подтолкнув Артёма в спину, тем самым говоря ему возвращаться на серпнира, он повернулся к раненому существу позади него.

— Леу, моя девочка… — он впервые назвал своего серпнира по имени. В ответ та протяжно заскулила и принялась раскапывать копытами землю. Пытаясь подняться, она то и дело поднимала и опускала голову, удила позвякивали о зубы. Кровь из раны на ноге, уже образовала небольшую лужицу, и Леу размазала её копытом.

— Тише… — ласково прошептал Антанарис, вытянув длинную руку вперед. Не переставая подходить к серпниру, он присел на корточки, и через секунду его лицо оказалось прямо перед мордой серпнира. Пальцы смотрителя утонули в шерсти на морде. Глядя ей в глаза, он ласково начал:

— Совсем ничего страшного, красавица, давай попробуем встать, — и с этими словами он, не убирая ладони с морды волчьеголовой, медленно поднялся. Леу не прерывала преданного взгляда в глаза. Облизнувшись, она сделала над собой усилие, щурясь и тихо поскуливая, рывком поднялась. Она покачнулась вперед, но смотритель обнял её, и та положив голову на его плечо, принялась ласково тереться об него.

— Ты моя умница… — Антанарис улыбался так, как не улыбался еще ни разу на глазах Артёма. Артём уже сидел позади Алисы на серпнире и вместе со всеми наблюдал за происходящим.

Когда Леу отпрянула, она попыталась устоять, то и дело поджимая раненую ногу. Наконец, она смирилась с болью и крепко встала на всех четыре ноги. Антанарис провел ладонью по её мохнатому лбу и обернулся ко всем. Лицо его снова стало серьезным.

— Кинита, позаботишься о ней, когда вернемся? — спросил он.

— Как скажешь, Антан! — отозвался тот. Артём глянул на него.

Поехали дальше. Впереди Антанарис вел серпнира, держа за поводья, по бокам от него — напарники. Леу сильно хромала, качая мохнатой головой и фыркая. Одно из её копыт оставляло на плотной земле еле заметные бордовые следы. Артём и Алиса больше не отставали. В скором времени вернулись на поляну, по краям которой впереди темнели многочисленные дома жителей Отчина, чьи окна выходили на Холодный лес. Вдалеке наверху каменной мешаниной возвышался дворец Первомая.

— Здесь и расстанемся, — остановился Антан, потом глянул на напарников. — Лерой, Кинита, хорошо выспитесь, но перед этим, прошу, Кинита, обращаюсь к тебе, — он привлек внимание молодого дозорника, который выглядел заметно уставшим и увлеченно искал что-то в шерсти своего серпнира, — позаботься, пожалуйста, о Леу.

— Сейчас вернемся и я обработаю ей рану, — не глядя на смотрителя, Кинита легко спрыгнул с серпнира и подошел к нему.

— До следующего дозора, — произнес Антан, окинув взглядом Киниту и Лероя. Те махнули рукой. Антанарис снял винтовку, Алиса, которая тоже слезла с серпнира, последовала его примеру. Передав мушкеты напарникам и снова попрощавшись, трое — Артём, Алиса и Антан, вошли в ближайший переулок, а напарники с серпнирами пошли вдоль ряда домов.

По дороге домой Алиса пыталась заговорить с Артёмом:

— Артём, ты как себя чувствуешь?

Но тот промолчал, разглядывая идущих мимо существ. Когда они вошли в дом, Артём сам обратился к Алисе:

— Дай воды.

Девушка, ничего не говоря, отправилась на кухню. Артём ждал её около двери в комнату, которая стала его временным пристанищем в этом доме.

— Сейчас нужно выспаться, а завтра если хочешь, обсудим всё это, — начал смотритель, который стоял рядом с ним.

— Не нужно, — ответил Артём и посмотрел на Антана. Тут вернулась Алиса с большим стаканом воды из тёмного стекла.

Артём поблагодарил её и принялся жадно пить. Несколько секунд ушло на то, чтобы он выпил всё. Вода на вкус была сладковатой. Алиса смотрела, как несколько капель воды стекают по его подбородку и спускаются к его шее. Наконец, Артём оторвался от стакана и громко выдохнул.

— Спокойной ночи, — произнес он по привычке и отдал стакан Алисе, после чего развернулся и скрылся за дверью комнаты.

Алиса посмотрела на пустой стакан в своей руке, а затем её взволнованный взгляд пробежал по закрытой двери.

— Пойдём в кабинет — я кое-что тебе расскажу, — произнёс Антан.

Оказавшись в комнате, Артём, не раздеваясь, упал на кровать, лицом в подушку. В голове что-то гудело. Он начал прокручивать в мыслях всё произошедшее за последние часы — вспомнил, как кричала птица, когда Антан сломал ей шею. Как он рассказывал Алисе о звёздах. О её пустых, мёртвых глазах в том видении.

— Что ты хотел мне рассказать? — Алиса облокотилась спиной о раму двери в кабинете и сложила руки на груди.

— У меня есть идея, которая поможет нашему делу. Во-первых, как ты уже наверное поняла, Артёму нельзя рассказывать о том, какие слова он называл, когда был сегодня не в себе.

— И?

— Мы не знаем, правдивы ли пророчества. Но мы можем попробовать сделать из Артёма выбранного. выбранный как нельзя лучше направит существ и поднимет их боевой дух. Я думаю, ничто не может быть лучше веры в качестве мотивации. Понимаешь, о чём я?

— Но ведь это обман…

— А ты что, знаешь, как его вернуть в Электо… Как там?

— Нет… — Алиса опустила взгляд.

— Вот и я не знаю. И не представляю, как это можно узнать, — Антан принялся расхаживать перед своим столом туда-сюда, на ходу он распустил волосы и они беспорядочно рассыпались по плечам.

— Предположим на минуту, что то, что он говорил: турбина, авария, горящая кожа — то был не бред, а его судьба. Тогда представь, девочка моя, что будет, если он будет знать о своём будущем и не будет иметь возможности вернуться к своим листьям зелёным. Это во-первых, а во вторых, если он