— Ты в ногах не стоял, — огрызнулся Платон, продолжая настаивать на своем. Ведь никто в тот миг не мог опровергнуть прозвучавшие слова.

— Молчать. Слушать меня. Раз такое дело, то церемонию проведем уже завтра, — властным тоном заявил Повелитель, с вызовом смотря на сына.

Посмеет возмутиться?

Пойдет ли против его воли и власти?

— Это не возможно.

Ослушаться приказа Повелителя дракон не мог, это годами вбивалось в головы подчиненных. Но и согласиться не желал. Драконья сущность противилась. И Вайолет был с нею согласен. Не было лишь уверенности в чувствах Полины.

— Все реально. Я договорюсь, — довольно оскалился Платон. До исполнения мечты оставалось всего лишь полшага.

Повелитель поглядывал на беснующегося Вайолета и счастливого Платона, улыбаясь уголками губ.

— Я не желаю.

— Ты имеешь что-то против приказа Повелителя, мальчишка? — рыкнул отец, внезапно применяя силу, ломая волю, заставляя прогнуться.

Вайолета корежило, выворачивало наизнанку, превращая в послушную марионетку.

— Я все понял, мой Повелитель. Достаточно, — прохрипел Вайолет, едва дыша.

Пот катился градом по лицу мужчины, с ненавистью смотрящего на верховного дракона. Артефакты власти, носимые Повелителем, в разы усиливали ментальную силу. У Вайолета перед командировкой в мир людей потребовали оставить все магические штучки на родине. О промышленном шпионаже и краже разработок знали и по ту сторону Грани. Повелителя подобный приказ не касался. Он, как рождественская елка, был увешан накопителями и блокираторами силы. Что позволяло в полной мере воздействовать на драконов, оказавшихся в более невыгодном положении без артефактов, да еще в мире впитывающем магию как губка.

— Пока я жив никто не посмеет идти против моей власти, — высокомерно произнес Повелитель.

— Твоя власть без них, — Вайолет указал пальцем на висевшие на шее магические украшения, — ничего не стоит.

Против приказа он не шел, но и оставить деспотизм без комментариев не мог.

— Попробуй, отними, — Повелитель дразнил, провоцируя. — Станут твоими.

Вайолет даже головой тряхнул. Настолько абсурдным ему показалось предложение отца. У него, в отличие от многих других претендентов на престол драконов, никогда не было желания его занять. Он слишком хорошо усвоил урок, преподанный много лет назад. На вершине остаешься один. Ни друзей. Ни любви. Ничего. Есть только власть и одиночество.

Для себя такой участи он не желал. Оттого и не грезил престолом, как то же Платон и многие другие драконы, вызывающие на поединок Повелителя.

— И быть как ты. Холодным. Бесчувственным. Одиноким, — Вайолет еще много эпитетов мог назвать, да все без толку. — Нет уж. Увольте. Не хочу. Оставь себе.

Он собрался уходить.

— Ты куда? — Повелитель оставил без внимания выпады сына. Словно не слышал. Лишь опущенные уголки губ выдавали его отношение к услышанному.

— Пройдусь. Здесь душно, — он не стал уточнять от чего. И так понятно.

— Пошел покупать кольцо любимой женщине? — ввернул Платон, откровенно наслаждаясь сценой.

Ревность к Полине разъела душу мужчины, глубоко проникнув в сознание. Племянника он хоть и уважал, но в любовном сражении желал выиграть любыми путями. Для чего все средства хороши. Платон оправдывал свое поведение тем, что изначально Алина нравилась Вайолету. А раз так, то все наладится.

— Смеется тот, кто смеется последним, — прорычал Вайолет. — Моему кольцу обрадуются, а куда выбросят твое? Как думаешь? — ввернул в ответ на подколку.

Платон заметно посмурнел.

Мужчина старался не думать о том, что случится через минуту. Пока все шло по плану. А дальше будет… что будет.

Повелитель следил за перебранкой с легким прищуром и не вмешивался.

— Девочки, девочки, внимание! Подойдите все ко мне. Быстренько! Быстренько все ко мне, — в большом перерыве между конкурсами заверещала ассистент режиссера. Для пущего эффекта она замахала руками на манер ветряной мельницы. От ее телодвижений поднялся ветер в помещении. Но своего она добилась. Со всех сторон к ней стекались девушки.

Я со вздохом поднялась со своего места и пошла в сторону, где вокруг женщины уже толпились участницы.

Что еще придумали устроители? Что ни час, то новое задание или поворот сценария.

Присутствие в зале знакомых и без того нервировало, а незнание того, что будет дальше нервировало вдвойне. Выходя на сцену я старалась не смотреть на лица, боясь встретиться глазами с мамой или отцом, которые, я точно знала, пришли посмотреть на любимую дочь.

Не на меня. На Алину.

— Девочки, это просто фантастика! — вещала наша мучительница, так прозвали женщину с рыже-красными волосами, командующую нами и в хвост, и в гриву.

Режиссер мероприятия, дяденька приятной наружности, с небольшими залысинами и намечающимся брюшком лишь внимательно следил за ходом мероприятия, отдавая все команды через свою помощницу. То ли ему не нравилось контактировать с женщинами, то ли так ему было проще ограждать себя от недовольства со стороны участниц конкурса. Но от прямого общения он увиливал.

— Опять смена нарядов? Переделка причесок? Изменение сценария? — вопросы летели со всех сторон со скоростью ветра.

Глаза девушек, за пределами сцены, не были столь лучисты, а губы улыбчивы. Они метали молнии и сыпали ругательствами. Кому понравится не знать что случится через минуту, при этом быть готовой к любым неожиданностям? Лишь авантюристкам. А таких оказалась не слишком много в нашем дружном женском коллективе, чем-то напоминающем клубок гадюк.

Чего только стоили злобные взгляды, бросаемые Алиной в мою сторону. Могла бы метать глазами молнии, давно бы прожгла во мне дыру. Размером с кратер от падения Тунгусского метеорита. А все потому что не сделала так как она хотела.

— Девочки, намного лучше! — радостно воскликнула рыжая бестия, под кодовым именем ассистент режиссера. — Мы будем участвовать в свадьбе! — от ее энтузиазма можно сгореть заживо.

— В чьей свадьбе? — в унисон спросили несколько участниц.

— В свадьбе века! Наши учредители пожелали оказать посильную помощь в съемках программы, которая будет транслироваться на территории всех стран земного шара, во всех уголках мира, куда долетает телевизионный сигнал. Они примут личное участие в следующем этапе нашего конкурса.

И в подтверждение ее слов заиграл марш Мендельсона так любимый всеми незамужними дамами, мечтающими выйти замуж.

По мнению режиссера он должен был настроить всех участниц конкурса на нужный лад.

И он не прогадал.

Радостных лиц стало на порядок больше.