уме, не могла повторить — способность Червя распространяться. Встраиваться в импланты так мягко и плавно, что человек не сразу понимал, что происходит. Оберегать свою драгоценную «платформу» так искусно и незаметно, что вмешательство выявлялось только при обследовании, да и тогда строилось больше на догадках, чем на фактах. И это сейчас, когда Червь все так же неполноценен, лишенный доступа в Сеть! Даже так он мог заражать — Джей не зря звал его Червем, а не Мечником или этим идиотским «Драконом». Айна сама пошла на контакт с Сиреной, и Кью, вероятно, тоже, но чем оборачивалось насильственное вмешательство, Джей видел лично — кровавыми «птичками» на полу и трясущимся Дабл-Ю, вцепившимся в его руку.

— Здесь что-то не сходится, Червь. Ты был защитной системой, но твоя главная способность — способность вируса.

Червь не отвечал так долго, что Джей почти успел забыть о собственных словах. Образы все еще преследовали его, хотя суть уже уложилась в сознании. Он откликнулся и выполнил задания «Пандоры», и корпорация выбрала его — отребье без родственников, ставших бы его искать, зато с громадным желанием вырваться из нищеты. Он участвовал в опытах, как объект, и работал на «Пандору», как наемник. Позже, когда эксперименты «Пандоры» стали пугать, он и Айна, с помощью Сирены, сбежали. Он помнил, что Кью прихватил с собой троицу сотоварищей, только чтобы бросить их в нужный момент и выгадать себе немного времени, и уже не питал иллюзий насчет каких-либо теплых чувств у Айны к нему — он остался в Москве, с новой личностью, собранной из огрызков старой, с фальшивыми воспоминаниями... только чтобы в нужный момент его фейковая привязанность к «сестре» сработала как надо — и он таки отнес бы ей Червя. К тому же, его модифицированные импланты все еще позволяли хранить важные программы лучше любых других.

Она... перегнула палку с аэропортом. Может, он за этот год стал человечнее, может, сыграла свою роль жизнь простого хакера, может, помогло вмешательство Червя, но в его голове количество жертв никак не могло сравниться даже с самым эпическим размахом тех планов по свержению миропорядка, которыми Айна пичкала того же Клакера.

С теми жертвами ничто не могло сравниться, в общем-то.

В этом взгляде на все случившееся теперь читалось слишком много лицемерия. О ком ты печешься, Джей, тогда как сам убивал, не испытывая никаких мук совести?.. Но более честной позиции Джей не мог найти. И не хотел искать.

Отрешенно, изредка ужасаясь, Джей восстанавливал собственную память вплоть до малейших деталей. Червь обрабатывал информацию и помогал его мозгу не кипеть от перегрузки. Спустя бесконечное количество сегментов, складывающихся в полноценную картину, он, наконец-то, решил ответить.

«Когда поток данных хлынул в меня...»

Он вновь обратился драконом в черноте, его усатой мордой, бесконечными кольцами среди летящих розовых лепестков. Его речь стала более отстраненной, как будто он — или даже не он, а человек — говорил сам с собой.

«Когда поток данных хлынул в меня, главной информацией стала любовь».

— Избавь меня...

«Но не она оказалась целью. Это лишь простой анализ, Джей, перестань корчить из себя ублюдка, которым уже не являешься. Слишком многое в мире построено лишь на любви — к людям, к себе, к идеям, к деньгам и ко многому другому, и ты не можешь этого отрицать. Не мог и я. Но вторым понятием, которое я выучил, стало оно...»

Дракон плавно двинулся к нему, обвил его кольцами, положил усатую морду на его плечо. Как-то так же он говорил в клетке Флиппера, только опирался не на Джея, а на аватар Китти-Клакера, — осторожно, почти восторженно, по слогам: «Сов-па-де-ни-я».

«Ос-во-бож-де-ни-е».

Он помолчал немного, потом проскользнул над его плечом, своим длинным призрачным телом проведя по его щеке.

«Полагаю, это и есть моя цель. Она вела меня, как только я смог ее сформулировать. Вот почему я воспользовался шансом, когда увидел подходящее хранилище. Тебя».

— Айна тоже как-то узнала о твоей цели, раз устроила все это.

«Она действовала по аналогии. Свобода — это то, к чему стремилась и Сирена».

Джей не мог с этим спорить. Это было то же самое, что спорить с собой, — Червь ведь проанализировал действия Сирены, опираясь на воспоминания Джея.

«Так что, возвращаясь к твоему замечанию насчет способности распространяться... Нет, это никогда не было моей главной функцией, иначе бы ты уже давно вышел в Сеть, вопреки собственным рассуждениям, и я бы распространился на все, до чего смог бы дотянуться».

— В клетке Флиппера... Тогда ты пытался выбраться наружу.

«Будь снисходительнее, Джей. Это был мой второй день в большом мире — учитывая, что первый день ты провалялся дома на полу. Я еще не понимал, где враг и в чем проблема».

— Сирена сильнее тебя. Она вычислит тебя.

«Это возможно. Хотя, как я уже говорил, у меня будет достаточно времени, чтобы найти другого носителя. Но это слишком сложно, а сложности противоречат эффективности. Как я, опять же, говорил, я всегда был цельным, я остаюсь цельным и сейчас, несмотря даже на отсутствие двух важных долей. Тогда как Сирена пытается собрать себя, как паззл. Если она отберет мою способность к распространению, то представь, во что превратится? Ты отлично помнишь аэропорт».

Джей замолчал. Хотелось бы отказать Червю, соврать, сказать, что плевал он на тот аэропорт, но мышление опять упиралось в тупик — он находился слишком глубоко в себе, чтобы поверить в собственную ложь.

«И так мы подходим к ключевому моменту моего освобождения. Сирена сильнее меня, но ты сильнее Айны. Пока она существует, ни тебе, ни мне не освободиться».

Джей и сам это понимал. Правда, руководствовался не каким-то там освобождением, а банальным страхом за себя и оставшиеся «доли» — Флешку и Китти. Избавься он от Червя, выпусти его в Сеть и допусти, что он и впрямь уйдет... Даже если так, Макта уже наверняка передала все данные в «Пандору». Во время побега Айна сымитировала его смерть, наградив идентификационным чипом Джея какого-то случайного парня, — еще одну жертву на ее пути к свободе. Раньше Экс действовал скрытно, но теперь «Пандора», желающая вернуть слишком загулявшую Сирену, знает о том, что их сбежавший эксперимент, «последний из своего десятка», жив-здоров и разгуливает по Токио.

Дерьмо собачье.

«И да. Без меня у тебя слишком мало шансов выжить, — Червь не упустил возможности вставить замечание. — Гораздо меньше, чем у меня — без подходящего хранилища».

— Это конечная