— Нашёл что-то? — к нему подошел Демьян.

— Это её след? — на всякий случай уточнил Виен и протянул находку Демьяну.

Оборотень тут же сменил облик, принюхиваясь к примятой траве. А потом, снова став человеком, сказал:

— След слабый. Но, кажется, это точно она.

— Как давно она была здесь? — Виен наконец почувствовал надежду. По крайней мере, они были на верном пути.

— Судя по тому, что запах почти выветрился, несколько дней назад. Я думаю, что маги перенесли её сразу сюда.

— Всё-таки к Ковену её исчезновение никак не относится, — Виен сжал кулаки.

Сообщество магов было опасным противником, но всё же они предпочитали действовать не так открыто, ведя тонкие политические игры с не меньшим старанием, чем семьи лордов. То, что это место не принадлежало Ковену, а Башен магов не было на многие километры вокруг, еще раз говорило о том, что это или ловушка, или архимаг Вилард ведет свою собственную игру. А если так, то Виен не знал, каких действий следует ждать от их врага дальше, и что уже произошло с девушкой. Может статься, что они вообще не найдут Алишу здесь даже по истечении назначенного магом времени. А всё это, лишь отвлекает их внимание от чего-то более важного.

— Демьян! — окликнули их из леса. Миян взмахнул рукой, подзывая мужчин, и они не заставили себя ждать.

На хвое перед Мияном, который, как Виен теперь убедился, точно был следопытом, было несколько пятен засохшей крови. Они были едва заметны на бурой опавшей хвое, так просто и не увидишь. Демьян уже в образе волка принюхивался к этому новому следу.

— Это… точно Алиша, — сказал он тихо.

— Но почему тогда мы не чувствуем её присутствия здесь? — нахмурился Миян. — Не похоже, что следы слишком старые.

— Магия, — процедил сквозь зубы Демьян.

Следопыт не ответил. Магия, действующая на оборотней, была для них чем-то новым и непонятным. И самое главное — неожиданным. Прежде маги не могли скрывать свои следы от оборотней. На короткое время отвлечь резким запахом трав — возможно. Но не спрятать собственную ауру. И уж тем более — не следы другого оборотня. Если бы Виен не рассказал о своих подозрениях на счет задумок Виларда, оборотни сейчас вряд ли поняли бы, что происходит. Однако Демьян не растерялся, тот час приняв решение, как действовать дальше.

— Будем искать без использования дара. Обходим дом по кругу, расширяя радиус. Всё, что кажется подозрительным, отмечаем и проверяем уже при помощи волка.

Так и сделали. Дело шло медленно, но всё же некоторые успехи были. Нашли еще несколько пятен крови, не все они принадлежали Алише. Эйтан даже чихнул, принюхиваясь к крови мага. Демьян поручил именно ему подсчитать, сколько всего у них соперников. Судя найденным следам, маг был не один. Оборотень насчитал уже четверых. И это только те, кто оставил хоть какой-то видимый след. По следам чужой крови было понятно, что девушка сопротивлялась, а значит — мирными намерения магов, вопреки заверениям Армуна, не были.

Были и другие следы: подпалины на траве, обрывок одежды, несколько потерянных арбалетных болтов, отпечатки сапог на мху и даже след когтистых лап. Нашелся бутылек с остатками какого-то зелья. Леон, четвертый оборотень в их группе, понюхал его, почувствовав сначала лишь запах трав, а потом полностью лишился обоняния. Он даже своих товарищей рядом перестал ощущать, что уж говорить о поиске следов. Оборотни хоть и не полагались теперь на нюх волка, но Леон, оказавшись совсем без него, казался растерянным. Демьян отправил его ждать их в заброшенном доме. И, если вдруг Алиша вернется, успокоить девушку и защитить от магов. Разделяться было опасно. Леон чувствовал себя подавленным, хотя никто его не винил. На его месте мог оказаться любой из оборотней. А в головах мужчин крутилась одна общая мысль: если это одно из зелий, которым отравили Алишу, что с ней сейчас?

К вечеру вернулись к дому ни с чем. Найденных следов было много. Одни казались совсем старыми. Другие будто были оставлены всего несколько часов назад. Но ни Алишу, ни поймавших её магов никто не видел. Леон, остаток дня просидевший в доме, покачал головой — сюда девушка тоже не возвращалась, а его обоняние по-прежнему отсутствовало.

На ночь размесились в старом доме, выставив по два караульных. Возлагать всё на одних людей без дара было опасно. Но и оборотни казались бессильными в том, что здесь происходило. Потому так и дежурили парами — человек и оборотень — как и переместились сюда.

Виен сидел в темноте, прислушиваясь к звукам снаружи. Всё было тихо, что казалось, и он потерял и слух, и даже зрение — было так темно, что он едва видел просвет в дверном проёме. А о том, что слух всё еще при нем, говорил лишь тихий шорох листьев в кронах, перебираемых ветром. Даже спящие рядом соратники дышали так тихо, что казалось, будто их нет.

В голову лезли мысли, что они опоздали, и Алиши уже нет в живых. Столько времени прошло, а найденные ими следы были весьма красноречивы. Он вздохнул и достал из кармана порванный браслет девушки. Хотелось верить, что она найдется. Но ночь будто обостряла его страхи и отчаяние. Сжатая в ладони полоска кожи придавала сил верить, что они обязательно найдут девушку.

— Знаешь, что мне нравится в ней? — Виен услышал тихий голос Демьяна. Он не видел оборотня и даже думал, что тот заснул. Но Демьян, видимо, все это время наблюдал за ним. Была ли для оборотня эта тьма такой же непроглядной, как для человека или он видит намного больше, Виен сказать не мог.

— Она моя жена. Почему меня должно интересовать, чем она тебе нравится? — раздраженно ответил Виен. Говорить не хотелось.

В темноте раздался короткий смешок, но оборотень продолжил:

— Нельзя сказать, что она не такая, как все. Признаться, меня она даже немного разочаровала сначала. Всё-таки от дочери Первого Наместника ожидаешь большего. А она что? Служанка леди…

— Телохранительница, — поправил его Виен. — Она злилась, когда её называли служанкой.

— И всё же — служанка. Не имеет значения, какая именно. Но Алиша верила в то, что делала, считала это самым важным для себя. Я кожей ощущал, как она злится на нас за то, что забрали её из дворца. Но всё же искала хорошее во всем, что происходило. Даже эти её тренировки… Мне забавным казалось сначала, она ж будто ребенок, и не умела ничего, хотя дар её