– Ничего себе, – я восхищенно переглянулась с мамой и поняла, что она всё же слышала об этом. Просто непроверенные слухи скромно мне не озвучила.

– А ты не прибедняйся, Митр, твой отец тоже хорош, слышал же, как он Мещерякина по мостовой носом повозил, когда тот начал бутылкой размахивать и голосить: “Мы все умрем, пошли напьемся, други”.

Митра хохотнул.

– Да, вече сегодня вышло зачетное. Даже жаль, что мы его пропустили.

Карина вскинула бровь, и Митра тут же поправился:

– Немного.

Мы усмехнулись.

– В общем, собрали совет, набрали добровольно-принудильцев в патруль, чтобы охватить город. Я тоже записался, иду в ночную, – гордо приосанился Митра.

– Ты смотри там в оба. От твоей глазастости многое зависит, – произнесла Карина серьезно.

– Знаю, – друг кивнул. – Там один патруль пропустил зарождающийся прорыв при первом обходе, а когда обнаружил, сделав круг, так уже трехметровую дыру в стенке выело. А Феич улетел в другой район как раз – там ещё пара мелких открылась, – так что, когда к этому добрался, тут уже пол-стены и четверть дома вглубь пошло... по хаосу.

Меня бросило в холодный пот. С такими успехами этот Стрекозел снова вымотается и свалится без сил. А я сижу без дела.

Ещё и Ариманис выбыл…

А что если?..

– Ребят, – нервно поднялась я из-за стола, неспособная больше ждать. – Вы пойдете со мной в лечебницу?

– Зачем? – Митра прищурился.

– Надо проведать командора, – я вздохнула, и повернувшись к маме добавила. – И к папе загляну, занесу еды.

– Значит, ты все-таки решила… – начала было мама, но я перебила:

– Нет. Ничего не значит. Просто… так надо. И… пирожков, если можно – заверни мне все. И я ещё бутербродов сложу пару-десять.

– Собираешься накормить весь совет? – она чуть улыбнулась.

– Посмотрим по обстоятельствам.

Перерасход сил – вызывает дикий голод, по себе знаю.

Мы, груженные рюкзаком со снедью, вышли на порог. До заката оставалось часа полтора, солнце уже нависало над горизонтом, и улица казалась розовой в его лучах. Мама вынесла шаль и, накинув её мне на плечи, поцеловала в висок.

– Идите, и постарайся вернуться пораньше. Патруль патрулем, но время неспокойное.

Я закатила глаза.

– Я буду волноваться, – погрозила она пальцем.

– Не переживайте, теть Оль, верну вашу деточку в целости и сохранности, – серьезно пообещал Митра, – аккурат перед своей сменой.

Так получилось, что дорогой мы почти не разговаривали. Я не хотела мешать миловавшимся друзьям, и шла чуть впереди, бросая украдкой взгляды в небо. Митра с Кариной, поотстав, таинственно переговаривались, усиливая моё ощущение лишней на празднике жизни.

Вскоре мы вышли на набережную, вившуюся белым серпантином с ажурным парапетом в нескольких метрах над морем, и у меня захватило дух. Слева по склону раскинулся белокаменный город с пестрыми крышами и террасами, утопающий в зелени. Справа бьющееся в скалы бирюзовое море орошало нас брызгами, ослепительно играя бликами в лучах солнца. То и дело вокруг вспыхивали радуги.

Мраморные балясины парапета, яркий город, морская кипень и бирюза, вся эта феерия цвета казалась волшебной сказкой.

Шумел прибой. Кричали чайки. Словно в мире нет и не может быть никаких проблем. Всё хорошо, где-то там внизу причаливает катер с туристами. Нет изоляции, хаоса, стражей…

Жнеца.

Внимание моё привлекла пара чаек, кричавшая как-то особенно тоскливо. Они вились параллельно друг-другу и не могли воссоединиться – между ними невидимой стеной стоял антихаотический периметр, полудугой заходивший в море, чтобы рыбакам было, что промышлять. Отчего-то вода проходила его почти беспрепятственно, лишь слегка сбивая гребни волн, а вот рыба, я слышала, в огороженной акватории уже заканчивается.

А ещё истощаются запасы продовольствия на складах. И сельхоз-делянка Академии – не прокормит город долго. Высоко в северной части сиротливо торчал черный клык покинутой Башни стражей.

Я мрачно вздохнула – волшебный мир выгорел, померк, ветер стал пронзительным, влажная шаль гадко облепила плечи. Соленые брызги стекали по лицу, не понять откуда берясь.

Так или иначе нас всех ждет конец. Зачем барахтаться?

На дальнем краю набережной показалось красивое здание с белыми колоннами и портиками. И видом на море из всех палат.

При воспоминании о нем меня передернуло.

Шум волн и бескрайняя синева, по мнению медиков, действует на больных положительно. Вот только я, придя в себя после комы, часами смотрела в окно, пытаясь понять сплю я или нет. Бирюзовые воды казались мне нереальной мультяшной картинкой, и еще больше сводили с ума. Неправильным я была пациентом.

А теперь там оказался мой неправильный жених. Загадочный страж, весь год оберегавший город от Хаоса, и, как оказалось любивший меня. И угораздило же его поссориться с не менее загадочным столичным снобом.

С приездом которого в город пришел Хаос.

Хаос пришел в мою жизнь.

Я бросила взгляд в небо, и нас захлестнуло очередной порцией брызг. Друзья позади рассмеялись. Их мир ещё не утратил красок, как мой.

Странный парень, с мутной семейкой, исключительными способностями и непонятным отношением ко мне. Летал где-то в небе, пытаясь спасти тех, кто обречен.

Странный мужчина с подозрительным другом, похоже, пытался сделать то же самое. Но выдохся. И теперь остался без друга. Лежит в коме. Возможно – умрет.

Но ведь я – могу помочь. Могу ли я помочь обоим?

Тут друзья догнали меня и подхватив под руки с двух сторон, удивленно поинтересовались:

– А чего это ты так скисла? Жизнь прекрасна!

Я натянуто улыбнулась, отирая лицо от морских брызг. Конечно прекрасна, особенно, когда неясно сколько там её осталось.

Ребята стали меня подбадривать, сыпать шутками и строить планы на будущее. Так в обнимку мы – я (в комплекте со скребущими кошками) и друзья – добрались до лечебницы.

У главного входа в здание толпились люди, в основном девушки, многие из нашей академии.

Что случилось? Большой прорыв? В академии? Есть пострадавшие?!

– Постойте-ка там, – Митра указал на круглый фонтан на краю площади. – Я разберусь.

Карина, о чудо, впервые на моей памяти не стала с ним спорить. Мы сели на широкий мраморный парапет, подумав, я легла на него опустив одну ладонь в прохладную чистую воду. Так проще было наблюдать за небом, щурясь в лучах заходящего солнца.

– Коть, – позвала меня подруга, подсев со стороны головы.