путевые расходы. Что касается до 3-го секретаря, то Спренгтпортен желал взять для этого назначения кого-либо из местных уроженцев, сведущего в законах и обычаях страны[53].

Отметим здесь, кстати, что хотя таким образом штат генерал-губернаторской канцелярии сформировался, Спренгтпортен продолжал однако официальную переписку по-французски. (Это вызвало со стороны Аракчеева выражение желания, чтобы новый генерал-губернатор сносился с ним по-русски. Но Спренгтпортен сослался на то, что у него нет еще третьего секретаря для корреспонденции специально на этом языке и что поэтому он просит, чтобы военный министр допустил продолжение прежнего порядка, т. е. сноситься по-французски с приложением русского перевода. У Спренгтпортена были Древцовский, Лангель, которые знали по-русски, последний даже был официальным переводчиком; он ожидал третьего секретаря собственно для финской внутренней корреспонденции, и тем не менее дал такой ответ. Уже из этого эпизода следовало предвидеть, насколько приложит Спренгтпортен старания к водворению в Финляндии русского языка. Между тем ему же предоставляли специальную о том заботу.

Еще оставаясь в Петербурге Спренгтпортен повел уже довольно обширную переписку по делам нового своего ведения, — в том числе и о предстоящем сейме, к чему вскоре и предстоит обратиться. Уехал он на место нового назначения лишь 28-го января 1809 г.

ГЛАВА XX. Финляндская депутация. — Конец занятий

Отвечая на поставленные ей, приведенные выше вопросы, финляндская депутация представила на имя Государя прошение, которым в 17-ти пунктах излагала нужды страны требовавшие по её мнению наибольшего внимания. Прошение было изложено бар. Маннергеймом по-французски, в самых почтительных выражениях. Его подписали те же лица, что и первый мемуар, трое дворян: Маннергейм, Роткирх и Сильвершольд, двое духовных, четверо купцов и трое крестьян. Не знавшие французского языка подписывали очевидно по доверию к составителям.

Так как документ этот имеет существенное значение для характеристики отношений к России, в которых стояли тогда финляндцы, нелишне будет привести его здесь полностью в точном переводе.

Государь! Финские депутаты спешат повергнуть к стопам Вашего Императорского Величества их почтительнейшие и покорнейшие благодарения за милость и высокую благосклонность, с которою В. В-во обращаете свои благотворные попечения на все, что касается новых Ваших подданных.

«Милостивое обещание В. И. В-ва созвать в скорости сословия Финляндии, дабы им позволено было высказать пред Троном их мнения о благе отечества, есть лучшее ручательство в сохранении нашей свободы и наших законов, и еще раз свидетельствует о величии души нашего возлюбленного Монарха; озабоченный нашим счастьем он побеждает все препятствия, торопит и так сказать считает минуты, задерживающие течение его благоволения.

«Депутаты приемлют (vont recevoir) с глубочайшею почтительностью всемилостивейшее дозволение указать те предметы, в которых они желали бы видеть милость В. И. В-ва явившеюся на помощь и облегчение новых Ваших подданных. Воодушевленные любовью к отечеству и с чистыми намерениями, мы спешим таким образом вручить отеческим попечениям В. И. В-ва следующие предметы, представляющиеся нам наиболее существенными для счастья страны в настоящее время.

«1) Для общественного спокойствия необходимо, чтобы под покровительством Государя законы сохраняли силу, личная безопасность была уважаема, и вполне соблюдено священное право не быть без законных форм ни задержанным, ни наказанным. Под благодетельным скипетром Александра Первого это основание всякой гражданской свободы не будет никогда поколеблено, и так как театр войны в настоящее время удалился от нас, можно полагать, что строгость военных законов не будет более столь необходима, и виновные будут отсылаться в обыкновенные суды страны.

«2) Для суждения и решения в последней инстанции процессов и дел, вносившихся прежде по апелляции в высшую палату и в коллегии Стокгольма, кажется нам, было бы настоятельно необходимо образовать временное управление из наиболее способных и безукоризненных людей нации.

«3) По распоряжению главнокомандующего цена ассигнационного рубля определена у нас в 32 шведских шиллинга. Но как в последнее время рубль потерял в ценности сравнительно с шведскою банковою монетою, то нужно бы, нам кажется, отменить означенное распоряжение как вредное для беднейших людей, и для общественного доверия установить чтобы стоимость рубля определялась впредь по курсу С.-Петербурга, как и в остальной Империи. Учреждение в стране разменных касс и большее количество мелких билетов, также как и медной монеты, должно во многом облегчить внутреннюю торговлю.

«4) Так как налоги и казенные доходы еще не вполне установлены, депутатам кажется что теперь было бы наиболее полезно прекратить сбор налогов, пока предстоящий сейм не организует окончательно это щекотливое дело

«5) В виду того, что подводная повинность (для перевозки транспортов) принадлежит к числу неудобств причиняющих наиболее беспорядков, было бы желательно чтобы это неизбежное бремя было более равномерно распределено между городами и деревнями; чтобы крестьяне были уведомляемы о том заблаговременно и если можно за несколько дней; чтобы по прибытии их они не были задерживаемы без крайней надобности, и не были заставляемы следовать далее, или в другие места кроме тех, кои назначены в распубликованных приказах; чтобы причитающиеся им деньги были немедленно уплачиваемы. чтобы с ними обращались кротко и справедливо под начальством гражданских правительственных чиновников.

«6) Депутаты с глубочайшей почтительностью испрашивают у В. И. В-ва, чтобы согласно данному милостивому обещанию, те из мирных жителей финнов, кои понесли ущерб от войск B. ЕЕ. В-ва, были в скорейшем времени вознаграждены по сделанной и проверенной оценке.

«7) В виде особливой милости Вашего Величества было бы желательно, чтобы в Финляндии лица обоего пола, получавшие при прежнем правительстве оклады жалованья, пенсии или вознаграждение из общественных или частных фондов, получали и впредь это единственное средство к поддержке их существования.

«8) Было бы еще новым знаком отеческих чувств В. ЕЕ. Величества к нашей стране, и привязанность и любовь жителей к обожаемому Монарху только усилилась бы, если бы предоставлено было возвратиться по домам к своим семействам тем финским офицерам и унтер-офицерам, равно солдатам и резервистам народных полков, кои находятся ныне в плену.

«9) Лишь исходя из полнейшего убеждения в милосердии В. И. Величества депутаты осмеливаются нижайше умолять, дабы предоставлено было женам и детям финских военных сохранить до окончательного мира их казенные поместья (бостели) и оклады содержаниями, чтобы действие приказа об их конфискации было остановлено. Этим возвращены будут жизнь и средства, существования семействам, кои принятая мера повергла бы в самую ужасную нищету. Великодушною благостью В. И. Величества они будут осчастливлены и никогда не перестанут взывать к Небу о благополучии и счастье их августейшего благодетеля.

«10) Дабы повинность расквартирования в городах воинских, чинов была менее обременительна для обывателей, и чтобы в будущем установился лучший порядок, депутаты испрашивают, чтобы распределение помещений было впредь доверяемо магистратам и гражданам городов, и чтобы число покоев было, точно