ты вообще взял эти людские глупости? Она сказала? – Каруна сердито перевела взгляд на девицу. – Как тебя зовут? Ты не прредставилась!

– Татьяна, а вас?

– Я – Карруна Черррнокрылова, жена главы нашего рррода!

– Очень рада, – безмятежно кивнула ей Татьяна, ничуть не впечатлённая ни звучным именем, ни вздёрнутым вверх подбородком, ни сверкающими чёрными глазами. Что она, ворон, что ли, не видела? Пааадумаешь…

– Вррран, я пррринесла достаточно денег, чтобы заплатить этой… ветерринаррше – Татьяне за то, что она тебе помогла, а теперррь собирррайся и полетели домой! – она потянулась и крепко обняла сына за шею, словно доказывая девице, кто тут его хозяйка и повелительница!

– Мам, ты что? Ничего не поняла? То есть даже меньше, чем отец, да? Я останусь тут, буду жить сам! И не смей с ней так ррразговарривать! – рассердился Вран, попытавшись вырваться из цепких рук.

– Глупыш! Что там особо рразговаривать с этой девицей? Тебе отец рразве не рррасказал о том, что идея с дерревней полностью отменена? Что ты будешь теперррь пррравым отцовским крррылом, что он хочет тебя пррриготовить на ррроль нового главы рррода! У тебя будет всё! И жену мы тебе подберррём самых лучших, знатных кррровей и крррасавицу!

Вран стиснул зубы, аккуратно взял запястья матери, расцепил и отвёл от себя её руки, а потом отступил.

– Что это значит? Она настррроила тебя пррротив нас? Ты что, дуррра? Он ворррон! Он не сможет быть с тобой!

– Что, простите? – Таня в полнейшем изумлении уставилась на вороницу, а потом от души расхохоталась. – Вы что, решили, что я на него глаз положила? Ой, ну вы меня и насмешили! Да он мне как младший брат, зачем мне такие глупости, о которых вы говорите? – Таня улыбнулась Врану.

Вран, покрасневший от бессильной ярости, бестактности матери и её диких подозрений, как раз в этот момент обернулся на Таню и замер, ощутив, что его с головы до ног накрывает лёгкой тёплой волной. Ему показалось, что он даже увидел эту волну – она золотистая и прозрачная, как солнечные лучи в лесу.

Каруна не поняла ничего, кроме того, что девица смеётся над её словами! Она даже уже воздуха побольше в грудь набрала, чтобы как следует ответить этой… каркаркадррре!

Зато Карита… да, пусть не очень-то хитрая и даже простоватая, но добродушная, увидела гораздо больше:

– Ой, а ты когда улыбаешься Вррану, от тебя к нему свет идёт. Каррруна, ты чего? Это не то, что ты ррешила. Это то, что ррраньше бывало дома – на исконных землях! Ну, когда заморрыши выррастали в самых сильных, когда их люди прринимали!

Вот когда и пригодились Каруне её навыки стремительного разворота в воздухе!

Она обернулась на сестру, моментально припомнила, что та и раньше видела немного больше, чем прочие вороны, собственно, поэтому она её с собой и прихватила – надеялась, что Карита при необходимости поможет раскусить истинную натуру девки, покусившейся на её лучшего птенца.

«Так, значит… – скорость мышления запросто опередила бы любой современный компьютер. – То есть деваха не зацапывает его, а только даёт силы? Ну, это ж другое дело!»

В воображении рисовались картины, как её чествуют в качестве матери ворона, сравнявшегося статью с Великими Воронами исконных земель!

«Он категоррически прррав! – Каруна с интересом осмотрела сына, – Крат – дyрррeнь! Не понял, что сыну пока нельзя улетать – он не набрррал полную мощь! Пока он и должен быть возле этой, как там её… Тани. Доноррра надо дерржать рядом!»

Расцветающая улыбка на устах матери Врана напугала больше, чем все вчерашние выступления отца и братьев вместе взятые.

Он-то был уверен, что она сейчас скандал устроит. Да не просто какой-то там банальный крик с карканьем, а скандалище! А тут…

«Чего это она?» – подумал Вран и машинально, даже не очень сознавая, что делает, шагнул так, чтобы Таня оказалась у него за спиной.

– Мальчик мой! Какой кошмаррр! – Каруна приложила к груди изящные кисти рук. – Как я могла? Нет мне прррощения! Но я… но я веррю, что такая добрррая девушка, как вы, не откажет мне. Пррравда?

Она юркнула за сына и вцепилась в Танину руку, словно она была спасательным кругом в девятибалльный шторм.

– Не откажу? – растерялась Таня, слегка не успевающая за этой дамой…

– В пррощении, ррразумеется! Я жажду его, умоляю о вашем прррощении! Я так ошиблась, я так виновата! Я-то думала, что какая-то хищница из людей покушается на моего сына, отрррывая его от рррода. А тут… тут же совсем дррругое! Ой, это всё Крррат! Он мне не так объяснил, все не так прокарркал! Да и вообще больше говоррил про то, что вы ветерринарр, а не про то, как у вас с Врраном получилось!

Она трясла Танину руку и всё говорила-говорила-говорила, словно вокруг была сотня ворон, и все истошно орали что-то ей на уши.

Вран только головой покачал… Да, если совсем честно, ему отчаянно хотелось, чтобы мама его поняла, чтобы полюбила, ну пусть и так – красивым и сильным. Но так как дураком он не был, а вот материнские кульбиты наблюдал регулярно, то и выводы делать научился.

«Небось пррросчитала, что чем я с Таней дольше нахожусь, тем кррруче стану выглядеть для рррода. Как бы её теперррь от Тани оторррвать?»

И тут в коридор степенно и неспешно вышло новое действующее лицо. Сцена «те же и Терентий» сразу пообещала быть яркой:

– Мяу! – сообщил Терентий собравшимся – для затравки, как он потом сам объяснял.

– Брысь! – сказала Карита, которая кошек и котов побаивалась – был у неё в детстве прецедент.

– Нет, ну а что сразу брысь? – обрадовался Терентий удачному началу беседы.

Он бы и раньше вышел – рвался изо всех сил, опасаясь, что вредный Соколовский сочтёт, что маленький разговор недостоин больших креветок, но норушь не пустила.

– Да погоди ты! Пусть эта мать ни дать, ни взять, всё выскажет! Чем больше откроется, тем легче будет!

– Мняу? – не поверил Терентий.

– Да при чём тут ты? Тебе вообще всё легко! Врану! Если его мать сможет его обмануть, то потом ему только хуже будет. Гораздо хуже и больнее! Тут лучше уж сразу – пусть больно, но Таня рядом, мы рядом, поможем. А если она его заставит поверить, что так уж возлюбила…

– Да не поверит он! Вран котёнок, конечно, но не глупый!

– Умом не поверит, а сердцем-то так хочется… – вздохнула норушь, которая сейчас как-то особенно остро вспомнила про ушедший род, который так и не поверил ей, не подождал ещё чуть-чуть…

– Короче, не торопись, – подытожила она, незаметно потерев лапами глаза.

– А креветки? В смысле, а не опоздаем? – запереживал Терентий.

– Не опоздаем! И креветки тебе будут! Вот котожрун!

Эти препирательства не помешали норуши чутко прислушиваться к разговорам, искусно выбирая момент для выпуска Терентия на сцену.

Столь эффектное начало беседы заставило Кариту взвизгнуть,