Максим прошёл в комнату и подошёл к бару. Он чувствовал давно забытое волнение, словно опять школьник и готов увидеть невероятное — нагую девушку. Руки предательски дрожали. Яд, похоже, добрался до мозга. Достал из холодильника шампанское и вдруг почувствовал прикосновение к ногам. Он опустил взгляд и увидел рыжую кошку. Подумал, что она очень похожа на ночную гостью. Та потёрлась о брюки, затем грациозным движением скользнула по направлению к террасе.

— Ты вампир или вампирша? — впрочем, мысли сразу свернули в новое русло: — Мальчик или девочка?

Какое это имело значение, Максим не знал. Раньше он бы сказал, что кошки похожи на девушек, потому что снаружи они мягкие и пушистые, а внутри прячутся острые когти и несокрушимая воля. Но сейчас он лишь наблюдал, как киска зевнула, показав острые клыки, и мотнула головой, словно приглашая следом.

Когда он вышел, София, по-прежнему одетая, стояла у парапета. Рядом на каменном поручне сидела неугомонная кошка, что-то энергично объясняя его спутнице громким мурлыканьем, похожим на ночной храп. Девушка гладила рыжие бока и, казалось, соглашалась.

— Как бы тебе сказать… Извини. Давай отложим романтику. Нас зовут, — сказала София.

— А шампанское? — запоздало напомнил Максим.

— Чуть-чуть отложим, ладно? Оно же не портится. Сделаешь «Бах!» попозже. Вдруг это судьба? Ты предложил первое, что приходило в голову, и вот результат. Нас зовут… Не обиделся?

— Хорошо. Сходим взглянем, — нехотя согласился Максим, чувствуя, что напарница права.

Появилось ощущение, что везение всё-таки явилось. Самое время. Возникло знакомое лихорадочное возбуждение, совсем другое, чем от любовной горячки. Клетки кожи вибрировали, словно по ним водили массажной щёткой. Он уже хорошо изучил свою мадам-удачу, знал её приёмы, стиль и повадки. Теперь главное не спугнуть грубой эмоцией, излишней радостью. Лишь лёгкая искренняя улыбка ни к чему не обязывающего ритуала: «Как приятно видеть вас, мадам! Как поживаете?» И не торопить. Вежливо пережить слова встречного ритуала: «Всё хорошо. Сожалею за непредвиденное опоздание». И ждать, пока мадам сама будет готова услышать: «У меня есть маленькая проблема…»

«Иди за кошкой», — шепнула удача шелестом тронутой ветром травы. Птицы звали призывными трелями, кузнечики исступлённо колотили в крохотные походные барабаны. «Вперёд! Время не ждёт!»

— Так-так. Тик-тик. В машине есть кроссовки. Я сейчас, — сказала девушка кошке.

Кошка кивнула, распластавшись на тёплом парапете; её хвост подрагивал в знак того, что следует поторопиться.

София вернулась в синих спортивных ботинках, джинсах и с небольшим рюкзачком за плечами.

— Видишь, взяла воду, ну, и кое-какие мелочи.

Пушистый рыжий комок, перепрыгнув невысокую изгородь, скрылся в траве. Путь по пустоши был лёгким, несмотря на отсутствие тропинок. Низкая, выгоревшая от солнца растительность не мешала ходьбе. Кошка уверенно вела их, похоже, прямо к загадочному ночному огоньку.

Ложбинка, куда они вскоре пришли, была похожа на аккуратный кратер с серыми пологими стенками из осыпи вулканического камня. В расщелине не было места послеполуденному солнцу, вокруг топтались сумрачные тени. В противоположной части виднелся тёмный вход, загороженный ветхой, осевшей и дырявой деревянной дверью. Кроме этой двери, никаких следов человеческой деятельности видно не было. За пригорком истошно завыли, вопль перешёл в плач, сменившийся лаем.

Все, включая киску, вздрогнули.

— Наверное, койоты, — предположил Максим, совсем не уверенный, что они здесь водятся. — Вчера вечером именно здесь горел свет.

— Странно. Непохоже, что здесь кто-либо был последние несколько лет, — удивилась София.

Они подошли ко входу. Дверь еле держалась и, когда Максим попытался открыть её, просто упала. Кошка нырнула в темноту. София достала из рюкзачка фонарик.

— У тебя в машине полный походный комплект, — заметил Максим.

— Понимаешь, у любой женщины должна быть с собой всякая нужная мелочь.

Максим не был уверен, что фонарик относится к нужным женским мелочам, но спорить не стал. Вошли внутрь.

Коридор, выдолбленный в мягкой породе, уходил куда-то вниз и вглубь холма. Стены и пол тоннеля были чёрные и рыхлые, как очень грубая пемза. Свет фонаря вяз в них, не отражаясь. Слой пыли под ногами показывал, что здесь давно никто не ходил, кроме крыс или кошек. При входе валялось несколько ящиков, скособоченных и частично развалившихся от времени.

Они быстро шли, аккуратно наступая на неровный пол, почему-то стараясь не шуметь. Воздух не был затхлым. Максим догадался, что через систему выходов на поверхность, замеченных им с террасы, тоннель проветривался. Кошка неторопливо шествовала впереди.

Через полчаса внутри стали попадаться какие-то строения, угадываемые по фрагментам каменных стен, пола и аркам. Путь пересекали другие подземные коридоры. Чувствовалось, что катакомбы не рады пришельцам. Зловеще шептались пауки среди беспорядочно спутанной и пыльной паутины, похожей на сцепившиеся снасти парусников.

— Мы не заблудимся? — спросил Максим.

— Чур тебя. У меня с собой навигатор, да и она знает дорогу, — кивнула София в сторону рыжей посланницы удачи.

В пещерах, вырубленных в мягкой пемзе, стояли винные стеллажи с грязными бутылками и не менее пыльными бочонками. С потолка свисали керосиновые лампы, древние и, наверное, неработающие. Там, где бочки подтекали, вкусно пахло вином. Кое-где попадалась домовая утварь, сваленная в кучу. Взгляд искал место, не заваленное всякой всячиной. Винные пещеры чередовались с лабиринтами коридоров. Везде вверх вели ступеньки, оканчивающиеся деревянными дверями. Видимо, подземелье служило сараями и погребами для местных жителей.

Теперь им часто приходилось лезть через каменные завалы или что-то похожее на разрушенные двери.

— Судя по общему направлению, мы приближаемся к зоне раскопок, — сказал Максим.

— Совсем рядом. Можно сказать, попали в десятку, — София взглянула на светящийся дисплей.

Время поджимало. Именно такие моменты он любил больше всего: адреналина в крови с избытком, тело сильно и невесомо, страха нет. Кажется, можно полететь, пройти сквозь скалу или, в конце концов, прогуляться по водам, яко посуху. Облако удачи окутывает и хранит. Упоительные ощущения. Единственное не нравилось — действия сильно опережали разум. Это создавало неудобство.

Продравшись сквозь узкую каменную щель, оказались в очередной пещере. Высокие сумрачные своды тонули в темноте. В противоположном конце Максим уловил какое-то движение. Там кто-то замер. Света от их фонарика было так мало, что, казалось, его можно было бы собрать в рюкзачок Софии.

Кошка остановилась, зашипела, выгнула спину и вдруг прыгнула и исчезла, растаяла в темноте. Не попрощалась, не пожелала удачи. Привела и бросила.