Максиму вновь стало весело. Неплохо придумано. Отличный парень этот лысый. Вот так, без всяких фокусов, запросто перерисовал реальность. Знай наших! Поднял глаза к небу. Это не ваши волшебные штучки. Люди тоже кое-что умеют. Весело улыбнулся Вадиму, мол, продолжай, чего там…

Вадим нахмурился:

— Кстати это жуткое, чёрное, клыкастое — не гипноз нашего приятеля, а мотоциклы в дыму.

— А сеть? — заговорщицки подмигнул Максим, давая другу возможность объяснить.

— Да обычная рыбацкая сеть. Они же голые там скачут. Вот и обматывают себя, так, чисто поржать.

Отлично! Молодец! Максим в восторге хлопал себя по коленкам. Казалось, что весь мир радуется вместе с ним.

Темнота таяла. Небо посерело. Вдалеке появилось море цвета мутной стали.

Неожиданно Ольга подняла руку, привлекая внимание.

— Моя очередь.

— Давай, — милостиво разрешил Максим.

Показалось, что из-за проявившихся силуэтов барханов раздался тяжёлый низкий звук, похожий на стон. Потом ещё. Пожилое мироздание устало дышало, запыхавшись. Трудно угнаться за творцами, которые каждую секунду перекраивают мир противоречивыми командами своих мыслей и слов. Как невозможно самой воспитанной собаке выполнить сотню приказов одновременно: «Сидеть!», «Лежать!», «Стоять!», «Голос!»… Стоять враскоряку, частично сидя, слегка лёжа и при этом лая. Ужас. Хорошо, что у большинства людей команды звучат неразличимым шёпотом. Но не у «избранных». Те орут полноценно. Как не вздрогнуть.

— Всё! Хватит валять дурака! — действительно рявкнула девушка.

Все изумлённо повернулись. Максим вдруг почувствовал, что происходит что-то незапланированное.

— Пора принять правду. Мы умерли. Всё, что вокруг, — бред затухающего разума.

— О чём ты? — удивился Максим.

— Уже забыл? Ты же сам пригласил на бой тех страшных старцев за столом.

— Не помню… — ответил Максим, борясь с чем-то липким, прокравшимся за воротник.

— А зря. Похоже, они восприняли тебя всерьёз. Чёрное пространство вокруг видишь? Цветовые отблески?

— Эй, прекрати. Ты про что? — тревожно спросила София.

— Наш разум пытается нарисовать знакомую картинку. А на самом деле вокруг лишь тёмный туннель и блики теней.

— А вот и нет, — возразила София. — Уже светлеет. Темноты почти нет. Чуток запоздала…

Ольга тяжело повернулась:

— Ты бывала в том туннеле?

— Слава Богу, не приходилось.

— А я была. Поверь, всё так. Лишь сначала полная тьма, а потом мир словно рождается заново. Очень похоже на рассвет.

Все замолчали, вглядываясь в медленно проявляющуюся картинку реальности.

Максим смотрел на розовую полоску, появившуюся над дюнами. Вокруг пока не было красок, лишь безжизненная стальная серая плоскость со слабо различимыми очертаниями берега. Но краски стали потихоньку проникать неизвестно откуда, со строгой очерёдностью цветового спектра. Вот песок окрасился чёрно-красным, а на небе небе высветилась оранжевая туманная дымка. Море послушно поменяло цвет на жёлтый. Возникли тёмно-зелёные пятна сосен. Небосвод над горизонтом на западе стал голубым, затем ярко-синим. А там, где должно было появиться солнце, запылали фиолетовые сполохи.

— Не забыли про свет в конце туннеля? — удовлетворённо спросила Ольга. — Ещё минут десять — и вы прикоснётесь к невероятному.

— А потом? — спросил Максим.

— Сейчас узнаешь. Ложись поудобней. Так. И закрой глаза, — почти приказала та.

— Стоп! — вновь встрял Вадим. — Мы же договорились. Без шуточек. Остановись.

Но Максим уже прикрыл веки. Стало темно и тихо. Он проваливался в эту засасывающую трясину, где маячили неясные чёрные тени. Они сплетались в почти невидимые узоры, а потом и это исчезло.

— Эй, проснись! — услышал он голос Софии. — Уже утро.

Максим открыл глаза. Слепило от цветов и красок. Солнце поднялось над дюнами и уже вовсю пробовало свою силу, трогая кожу горячим дыханием. Бирюзовое море щекотало золотистый пляж. Инопланетяне, пираты и все остальные ушли. Лишь одинокие бегуны целеустремлённо совершали свой каждодневный ритуал.

— Позавтракаем в кафе в Аркашоне, — София и Ольга собирали остатки ночной трапезы в корзинку.

Мироздание вновь приняло своих детей. Только неизвестно, то же самое или чуть-чуть другое.

Утро начиналось трудно, как и должно быть после бурной и весёлой ночи. Голова у Ольги болела от колен и выше. Отчаянно хотелось есть. Они сидели в уличном кафе на маленькой пешеходной улочке Аркашона, одним концом упиравшейся в набережную, откуда долетал всегда узнаваемый дух моря: смесь йодистого запаха водорослей со свежестью огромной массы воды. Лёгкий ветерок доносил плач чаек. Появились ароматы утреннего города: нотки ванили, свежего хлеба и кофе, щедро приправленные пыльным, даже слегка заплесневелым привкусом старых каменных городских домов. Откуда-то пробирались запахи цветов и сосновой смолы, тронутой солнечными лучами. В целом всё это складывалось в знакомую атмосферу приморского курорта.

Глядя на булыжную мостовую, Ольга подумала, что наверняка в этом букете присутствовали почти не улавливаемые обонянием миазмы старой канализации, проникающие через щели люков, и далёкие выхлопы автомобилей, но они делали общие ощущения лишь более достоверными. Так опытный парфюмер в приятный аромат добавляет неожиданные тона, чтобы получить шедевр. А лицо красавицы требует крохотного изъяна, чтобы стать неподражаемо совершенным. Так устроен этот мир. Нам нравится лишь то, в чём есть смесь Бога и дьявола. А пропорции? У всех свои вкусы…

Часть столика оказалась на солнце, и там сидели мужчины, Максим и Вадим. Они выглядели слегка помятыми, хотя утренняя небритость добавляла обоим определённого шарма. Ольга с Софией уютно устроились в плетёных креслах, прикрытых от ярких лучей полосатыми сине-белыми маркизами.

Растрёпанный официант принёс всем кофе, мятный чай, который отдельно заказала Ольга, апельсиновый сок, воду и корзинку хрустящих круасанов.

Максим преломил булочку так, словно благословлял трапезу. Ольга подумала, что он ведёт себя чересчур театрально. Даже напивается. Она поспешно сделала несколько глотков кислого ледяного сока. Язык защипало, скулы свело, но в голове слегка прояснилось, и стало видно, что за прошедшую ночь мир существенно не изменился.

Прохладное утро постепенно сдавалось настойчивости жаркого дня. По улице шли оптимистичные и жизнелюбивые граждане, как обычно, наслаждающиеся задаром полученной жизнью в райском уголке вселенной. Французы умеют и любят радоваться текущему моменту. Поэтому подолгу занимаются сексом не меняя позы — и так хорошо! В день Страшного суда они с удовольствием отправятся смотреть на бесплатное шоу, прихватив бутылочку вина.