месяц предварительного освобождения, а после и вовсе отмена приговора от 1919 г. После амнистии Р. Пети вернулся в Париж, вступил в ФКП и продолжил работу в качестве редактора французского издания «Интернациональная корреспонденция»[1356].

Вступление Р. Пети в ФКП свидетельствует, что он не отрекся от идей коммунизма, а остался верным этой идеологии. Более того, именно Р. Пети в дальнейшем особенно тяжело примет отречение от политической деятельности и от коммунистических идей близких к нему людей – П. Паскаля и М. Боди[1357]. П. Паскаль был для него лучшим другом, близким как брат, и именно он привел Р. Пети в партию. М. Боди был для него тоже близким другом со времен Октябрьского переворота, в нем Р. Пети особенно восхищали темперамент и южная пылкость[1358]. С Паскалем они встретились вновь в Париже после возвращения последнего на родину. Эта встреча закончилась ссорой – Р. Пети не смог простить П. Паскалю отречение от коммунизма. Сам Р. Пети заявит, что, оставаясь членом партии, не может продолжать дружить с Паскалем[1359], поскольку «он был воспитан суровой московской школой и дисциплина взяла верх над дружбой»[1360].

Несмотря на поддержу коммунистической идеологии и на разрыв на идеологической почве с друзьями, для Советского Союза, как сообщают источники, Р. Пети оставался троцкистом, политически неактивным, враждебно настроенным к большевикам и лично связанным с ренегатами, отошедшими от коммунизма[1361]. Ярлык троцкиста был навешен на Р. Пети как раз из-за того, что некоторое время он продолжал общение с отошедшими от большевиков П. Паскалем и М. Боди.

С 1926 по 1934 г. Р. Пети был прикомандирован к центральной редакции «Imprekor», находившейся то в Берлине, то в Цюрихе. В этот период его работа шла «в соответствии с директивами, которые он получал от центральной редакции, и руководство Французской партии никогда не делало ему ни малейших политических упреков»[1362].

За свою приверженность коммунизму в начале Второй мировой войны Р. Пети был интернирован в концентрационный лагерь в Байе, а затем лагерь в Сен-Бенуа. В июне 1940 г. с помощью своей супруги М.-Л. Пети он смог оттуда бежать, нанялся поденщиком при местных фермерах в деревушке департамента Эндр[1363], участвовал в Движении сопротивления. После войны, в 1947 г., он был назначен администратором и секретарем редакции журнала «Démocratie Nouvelle», которую возглавлял Жак Дюкло[1364]. Именно для этой редакции в послевоенное время писал статьи Ж. Садуль. Судя по всему, с ним Р. Пети продолжил общение, а не прервал, как дружбу с П. Паскалем и М. Боди. Р. Пети занимал должность секретаря «Démocratie Nouvelle» до конца своей жизни 2 февраля 1951 г.

Известно, что супруга Р. Пети Мари-Луиза Пети имела слабое здоровье. Она болела с 1919 г., была несколько раз оперирована и страдала от декальцинации большей части позвоночника[1365]. В силу этих проблем со здоровьем в их семье работал только Р. Пети. Пара не имела детей[1366]. Во время войны, как и Р. Пети, М.-Л. Пети участвовала в Движении сопротивления, занималась подготовкой посылок для интернированных во французских лагерях, помогала передаче сообщений для сетей Сопротивления. Овдовев в 1951 г., она продолжала поддерживать прекрасные отношения с Сюзанной Жиро, которую знала по годам, проведенным в России, и работала в секции внешней политики Центрального комитета ФКП. М.-Л. Пети занималась переводом документов на немецком и русском языках, кроме того, вплоть до 1965 г. отвечала за контакты с посольством Албании[1367]. Она была автором нескольких статей для «Humanité», в частности статьи о своей боевой подруге Ж. Лябурб[1368].18 марта 1984 г. Мария-Луиза Пети умерла в Кретей (Валь-де-Марн).

Супружеская чета Пети целиком посвятила жизнь делу коммунизма. Работа во Французской коммунистической группе Москвы не оставила их, далеких ранее от политики людей, равнодушными к идеологической борьбе и приобщила к коммунистической идеологии. Возвратившись из Советской России во Францию, они вступили в ФКП, а в годы Второй мировой войны участвовали в Движении сопротивления. В послевоенное время чета Пети продолжала работать и бороться в рядах коммунистической партии. Конечно, говорить об эволюции взглядов этой пары не приходится, но очевидно, что членство во французской группе заставило их пересмотреть свои ценности и жизненные ориентиры.

Глава 15

Бесконечные искания Рене Маршана

После службы в СССР и странах Западной Европы в 1926 г. Р. Маршан вернулся в Париж и вступил в ФКП. В Париже он работал редактором журнала «Советская экономическая жизнь», который фактически выпускался советским торговым представительством, публиковал статьи на экономическую тематику[1369]. Но уже через год Р. Маршан вышел из ФКП, решив вернуться к журналистской работе. Он уехал в Турцию, откуда вернулся убежденным сторонником политики М. Кемаля[1370].

Несмотря на отъезд из СССР и выход из ФКП, Р. Маршан к вопросам о жизни и судьбе СССР охотно возвращался. Например, в феврале 1931 г. он участвовал в дискуссии «Что произошло в России? Участие Франции. Мир или война с республикой Советов?» на заседании политического клуба «Фобур». Его реплики в отношении СССР были несколько агрессивными[1371]. С наступлением Второй мировой войны Р. Маршан вновь обращает свое внимание, правда ненадолго, на Советскую Россию и даже видит в И. В. Сталине продолжателя В. И. Ленина[1372].

В 1937 г. Р. Маршан по приглашению президента Мексики Лазаро Карденаса переехал в эту страну, где занимался исследованиями в области экономики и вопросами сельского хозяйства. В Мексике он продолжал исследования по истории России, работая в Национальном университете в Мехико до конца своих дней.

В отличие от своих товарищей по французским группам, Р. Маршан был равнодушен к политике, почему и довольно быстро разорвал отношения с ФКП. Его привлекали расследования и разоблачения заговоров в большой политике, что обычно характерно для профессии журналиста. Кроме того, движимый собственными идеалами и обладая, по оценкам современников, слабым характером, он буквально метался в своих идеологических предпочтениях и выборе страны для жизни и деятельности[1373].

По нашему мнению, Р. Маршан – человек вечного поиска себя. Его желание остаться в России в 1918 г. было продиктовано скорее сентиментализмом[1374], нежели искренней симпатией к большевикам. Его выбор в пользу советской власти был предопределен публикацией открытого письма к Р. Пуанкаре. После этого письма Р. Маршан стал преследоваться во Франции за дезертирство и шпионаж в пользу врага. А его отъезд из СССР связан был скорее с гонениями на троцкистов, нежели с трансформацией его взглядов. Встав на сторону большевиков, Р. Маршан