Ведьма! Я тут же толкнула Мэдокса. Он, наверное, видел вместо меня лишь тень, но этого было достаточно, чтобы он понял, куда я указываю.

– Мы проберемся по шахте.

– Ты с ума сошла? – воскликнул он. – Там же ничего нет! Лифты не просто так передвигаются с помощью сил ведьм.

– Именно так! Ведьма сразу же сдаст нас, когда заметит, кто мы такие. У тебя есть идеи лучше?

Мэдокс стиснул зубы, о чем я поняла по их скрипу.

– Нет! – наконец проворчал он.

– Вот и у меня нет. Сюда. Возьми Пиаса! – сказала я, аккуратно передавая его брату и поворачиваясь к Ви.

– Подсади, – попросила я, и он без колебаний сделал это, подняв меня на руках. Я нащупала дверцу. Старый металл пах солью, и из-за слишком громко колотящегося сердца мне потребовалось время, прежде чем я нашла замок.

– Что ты там так долго? – прошипел Мэдокс, который, как и я, нервничал все больше.

– Нашла! – сказала я, нажимая на замок так, что металл тут же сдвинулся с места. В нос ударил запах затхлости, и я тут же увидела перед собой большие и бледные глаза ведьмы.

– Именем трехносого… – начала она, но я уже влепила ей такую смачную пощечину, что у нее вылетели зубы, и она с грохотом упала.

Я просунула руки в люк, зацепилась за края и подтянула себя наверх. На крыше лифта я смогла оценить ситуацию. Там было несколько изогнутых светящихся палочек, которые сияли зеленым и позволяли взглянуть на каменный тоннель. В нескольких километрах над нами не было ничего, кроме пустоты.

– Ну и как? – крикнул Вирус.

Я кивнула, хоть они и не могли этого видеть, и опустила руку в люк.

– Поднимайтесь.

Сначала я помогла Вирусу, а затем Мэдоксу, у которого на плече все еще висел Пиас. Лифт сильно качался.

– Что будем с ней делать? – указал Вирус на потерявшую сознание ведьму.

– Точно не убивать! – ответила я. – Иначе ее магия перестанет работать, и мы полетим вниз.

– Нам же вниз и надо, разве нет?

– На половину этажа, – сдавленно ответила я.

– Мэдокс, вы с Вирусом можете отправиться первыми и открыть дверь. Мы с Пиасом за вами.

Брат оценил узкую щель между лифтом и шахтой, через которую нам придется пролезать, чтобы спуститься на нижний этаж, и кивнул.

– Его придется буквально протискивать. Я поймаю, – сказал он, опуская Пиаса со своих плеч. Мэдокс прижал крылья к спине, зажал в зубах одну из светящихся палочек и ногами вперед скользнул вниз. Что-то хрустнуло, после чего каменная пыль полетела мне в нос, и я услышала, как он с трудом сдерживает свои ругательства.

– Все нормально? – беспокойно спросила я.

– Здесь чертовски узко, но упс! Ух ты, я чуть в штаны не наделал! Я вижу выход! Бросайте Пиаса сюда!

Я взяла под руки свою половинку и не смогла удержаться, чтобы не поцеловать его в лоб, прежде чем засунуть в щель с помощью Вируса. Бедняжка!

– Только сразу же лови! – предупредила я, услышав фырканье в ответ.

– Бросайте уже!

Мы отпустили его, и Пиас упал. Я задержала дыхание. Сердце заколотилось, и, когда послышался шорох, а за ним грохот, мне показалось, что Пиас разбился вдребезги. Однако Мэдокс в это же мгновение крикнул:

– Поймал! Сейчас открою двери.

Мы снова услышали, как он сыплет ругательствами, прежде чем раздался металлический скрип. Крылья Мэдокса взмахнули в воздухе.

– Открыто! – крикнул он нам. – Прыгайте!

– Сначала ты, – сказала я Вирусу. Он колебался, но я толкнула его к щели.

– Пора лезть. Если я упаду, ты должен будешь по-рыцарски меня спасти, – предупредила его я.

Он послушно полез в щель. К счастью, стены были не гладкими, а пористыми, как почти все в аду, поэтому, по крайней мере, нам было за что зацепиться. Спустя несколько беспокойных вдохов я последовала за Вирусом, и узкая щель между лифтом и стеной заставила меня задержать дыхание. Еще мгновение я видела перед собой только холодный металл, который царапал щеку, и не знала, куда мне лезть. Я осторожно нащупывала путь ногой, прежде чем сползти вниз, и спустя пару сантиметров уже готова была сдаться. Как же дерьмово – спускаться вниз по стене! Почему люди добровольно занимались альпинизмом?

– Как дела? – задыхаясь, спросил Вирус.

– Бывало и лучше, – выдавила я. Мышцы дрожали от невероятных усилий, которые я прилагала лишь для того, чтобы просто удерживаться на стене.

После некоторого времени, которое я мучительно медленно ползла вниз, наконец обнаружилась спасительная дверь. Оттуда высунулась голова Мэдокса. Он округлил глаза, а в следующее мгновение уже исчез, издав звук, который я не могла истолковать. Я заволновалась и, нахмурившись, устремила взгляд вниз. К счастью, было слишком темно, чтобы разглядеть, как глубоко и пусто было подо мной.

Вирус напряг мышцы и прыгнул ловко, словно кошка. Я задержала дыхание, но он без проблем приземлился в дверях и успокаивающе мне помахал.

– Четыре шажка, и ты на месте, – звал меня он.

Я кивнула и опустила вторую ногу в попытке найти возможность зацепиться за стену. Мои потные руки скользили, но я удерживалась железной хваткой, чувствуя, как кровь стекает по ладоням. Я стиснула зубы. Еще шаг вниз. Скоро все закончится. Вирус подпрыгнул и уже протянул мне руку, пока я упиралась в стену ногами. Я перенесла свой вес на руки и, почти вывихнув все суставы, с криком оттолкнулась от стены, упав на Вируса. Он споткнулся, и вдруг мои ноги оказались в воздухе. Я вцепилась в грудь Ви, отчего он тоже закачался, и мы, как в замедленной съемке, начали падать.

Господи! Мы падали! Я не могла пользоваться крыльями, пока была в теле Адониса.

– Опа, а ну стойте, вы двое! – нас схватила чья-то рука и затащила в дверь, после чего мы приземлились в пыль сто сорок пятого этажа.

С рук текла кровь, а сердце колотилось так, что кружилась голова. Но мы справились! Мы выбрались из лифта!

Я, бешено ухмыляясь, подняла взгляд на Мэдокса. Боже, спаси его грешную душу! Только рядом с нами стоял не Мэдокс. На нас, криво улыбаясь, смотрел Зевс. Чертово дерьмо!

К сожалению, мы были слишком заняты тем, что жадно глотали воздух, иначе я бы, наверное, выругалась самыми грязными словами в своей жизни.

У Вируса, кажется, была та же проблема. Он тут же побледнел и… о нет. Он закачался. Мой муж рухнул в пыль, а его запах сменился с мяты на корицу.

Зевс с интересом наблюдал, пока я выглянула за спину отца богов, где Мэдокс, с кляпом из плюща во рту, извивался в хватке Персефоны. Его собственная мать схватила его за шею, а Пиас лежал в грязи истерзанным клубочком, потерявшим сознание.