Это было слишком. Все во мне кричало о том, что нужно бежать. Я как раз собиралась встать, когда он схватил меня за руку и жестко удержал на месте.

– Подумайте хорошенько о том, что вы сейчас делаете, – несмотря на постоянную улыбку, его тон вдруг стал холодным и гладким, как лезвие. – Все могут вас видеть.

Не ослабляя хватки, он кивнул мне. Осторожно я проследила за его взглядом и обнаружила еще семь лож с балдахинами разных княжеских цветов. Словно на арене, они образовывали полукруг вокруг какого-то плато – достаточно далеко, чтобы нас не слышали, но вполне могли видеть. В первую очередь император Фидрин и его сенешаль, чьи головы были явно повернуты в нашу сторону. Кроме того, я узнала Мо. Он сидел на плечах отца и любовался прыгающими песчаными склонами. Смеющаяся Анни играла с несколькими девочками ее возраста, а Ник гордо стоял рядом со своим воинственным отцом. Адам и Дженни тоже наслаждались обстановкой в кругу своих семей. Только под белым навесом на другом конце арены настроение казалось напряженным. Там сидела моя мать. Ее морозный взгляд был устремлен на меня. Тот же Ифар, чья фигура, окутанная сияющим серебром, стояла у перил своей ложи и выглядела так, словно собиралась наброситься на Ноара прямо здесь и сейчас.

– Я предлагаю вот что, – продолжал принц теней, – вы мило улыбаетесь и ведете себя прилично, тогда мне не придется принуждать вас к этому.

Паника охватила меня при мысли, что он может отнять у меня мою волю. С большим трудом я сдерживала свои гневные слезы. Как я могла быть настолько глупой, чтобы когда-либо чувствовать что-то к нему.

– А я предлагаю вот что, – прошипела я дрожащим от гнева голосом, – вы уберете от меня свои грязные пальцы и держите их при себе, тогда мне не придется принуждать вас к этому.

Ноар весело сверкнул глазами. Воздух между нами потрескивал. Он, казалось, воспринял мои слова как вызов и был не тем человеком, который терпит поражение. Мое объявление войны, казалось, раздражало его гораздо сильнее.

– Ноар. – Вмешался мягкий глубокий голос. Обвинительного подтекста в нем не было. Это был Дрокор, от которого не ускользнули мои дрожащие руки. Даже Ромэ больше не ухмылялся, а озадаченно наблюдал за нами.

Прошли бесконечные секунды. Черные глаза принца теней не теряли напряженности, тем не менее он, наконец, ослабил хватку.

– Все тот же отчаянный котенок, – тихо рассмеялся он. Затем, покачав головой, откинулся на спинку кресла и обратил свое внимание на происходящее на арене.

На плато только что появились различные песчаные планеры и их всадники, которые, по-видимому, вот-вот будут соревноваться друг с другом в гонке. Громогласно повсюду заключали пари. Мне было все равно, потому что я просто пыталась бороться со своими слезами. Я не имела ни малейшего представления о том, как мне пережить этот день, не говоря уже о том, что после этого придумает для меня Ноар. Было ли это для меня долгом всей жизни или нет, я бы никогда больше не подпустила его к себе, независимо от того, насколько важным казался этот дурацкий долг здесь, в Кассардиме. Если по этой причине мне суждено было стать «преступницей», то так тому и быть.

Мой взгляд дернулся назад, к Ифару и моей кровожадной матери. Если бы не нападение псов хаоса, я бы сейчас сидела там с ними. Не такая уж заманчивая альтернатива…

Ликование на Золотой горе усилилось, когда песчаные планеры выстроились у края платформы. Звонкий колокол прозвучал как сигнал старта. После этого кассардов было не удержать. Даже Ромэ вскочил, болея за своего фаворита. Пески плыли в ошеломляющем темпе по открытой пустыне, приходилось проходить там различные препятствия, а затем возвращаться обратно. Гонка ровная. А потом еще одна. И еще одна. Час за часом. Это было похоже на недели. Даже при других обстоятельствах я не смогла бы понять всеобщего восторга.

В итоге победил старый, а теперь и новый чемпион, а Ромэ проиграл свою ставку, громко выругавшись. При последующей церемонии награждения император Фидрин вручил победителям какие-то ценные безделушки, и все развеселились. Даже мама зааплодировала.

Казалось, на всей арене был только один человек, кого все это интересовало еще меньше, чем меня. И пока я смотрела на церемонию награждения, выпрямив спину, я снова и снова чувствовала на себе его взгляд:

– Что вы мне предлагаете? – невозмутимо спросил принц теней. При звуке его голоса все внутри меня напряглось – особенно когда он заговорил насмешливым тоном: – Как вы думаете, чего стоит спасение вашей жизни?

Я посмотрела на него сбоку и почувствовала, как во мне начинает бурлить злость.

– Я не просила, чтобы вы меня исцеляли, – огрызнулась я. Ноар задумчиво покачивал золотистую жидкость в своем бокале.

– Ну, это не имеет никакого значения, – сказал он, допил свое вино и встал.

Барабаны и известный голос на арене объявили о главном событии вечера. Это был господин Джото, который говорил что-то о смелых военных лидерах Кассардима и дружеском противостоянии. Как будто никому не было ясно, как оно обстояло на самом деле…

Дрокор взял у своего господина стакан, а Ноар снял свой плащ. У меня перехватило дыхание, когда я увидела широкую спину Ноара во всей его красе. Мышцы, работавшие под его кожей, громко и отчетливо кричали: «Хищник!» Опасность для любой добычи, будь то на поле боя или в постели. Теперь я также увидела, что черные тени между его лопатками тоже образовали треугольник. Мне как раз стало любопытно, из какого материала они сделаны, когда Ноар обернулся. Это вырвало меня из моего слепого восхищения. Я заставила себя не смотреть на его грудь и живот. Этот подлец и так был слишком самодоволен.

– Теперь вам придется на некоторое время обойтись без меня, принцесса. Я не намерен позволить вашему брату быстро проиграть, – сухо сказал он. С хладнокровным блеском в глазах Ноар вытащил меч, который Дрокор держал перед ним, и выскочил на арену. По-видимому, лестница, ведущая из ложбины на плато, не была ни впечатляющей, ни достаточно широкой для его эго.

По ту сторону арены мой брат сделал то же самое. Он также был без верхней части одежды. Две серебряные звезды блестели под его ключицами. Наверное, еще одна особенность облачного народа. Я встала и подошла к перилам, чтобы лучше видеть бой.

Когда оба принца достигли середины арены, барабаны стихли, и император Фидрин поднялся.

– Князь Ифар, что вы требуете в качестве награды? – громко крикнул он. Тот ответил без колебаний:

– Жизненный долг моей сестры.

Надежда наполняла меня до тех пор, пока Ромэ, ругаясь, не шагнул в мою сторону. – Этот проклятый урод! – раздраженно проговорил генерал теней.

– Что плохого в том, чтобы заступиться за его семью?

– Если вы не заметили, ваш брат не потребовал погашения долга. Он хочет завладеть им.

В то время как истина ударила меня в живот, словно пинок, Ноар на арене пожал плечами.

– Пусть будет так.