– А у нас есть новости, – похвасталась Кира, чтобы привлечь к себе внимание этой парочки.

– Да?! – совершенно одинаково вскинули головы Сергей и Викуля, а затем хором спросили: – И какие же именно?

Получилось у них это так хорошо и слаженно, что подруги даже умилились. Ну, чем не парочка? Правда, у одной имеется жених, а другой и вовсе женат. Но разве это причины, чтобы отказываться от готового вспыхнуть нового чувства?

– И что же вам удалось узнать? – поторопила подруг Викуля. – Рассказывайте скорей! Сережа совсем истомился без новостей!

Сказать, что Сергей был поражен второй, потаенной стороной жизни Всеволода, это значило бы не сказать ничего. Он был сражен буквально наповал.

– Всеволод! Торговал детьми?! Отнимал их у матерей?! И все это – ради своей собственной выгоды? Заставлял маленьких девочек заниматься проституцией? Не могу в такое поверить!

– Почему же?

– Он всегда громче всех клеймил педофилов. Ругал их последними словами! Говорил, что таким место на нарах. И вдруг сам оказался одним из них! Невероятно!

– Мы говорим тебе чистую правду, – обиделись подруги.

– Я вам верю! – поспешно закивал головой Сергей. – Но поймите меня… Я с этим человеком общался довольно продолжительное время. Я гостил у него. Он бывал в гостях у меня. Я думал, что неплохо его изучил. И теперь… Простите, но мне нужно время, чтобы осмыслить все, вами сказанное.

Время – это пожалуйста. Времени у Сергея был вагон и маленькая тележка. А если в ближайшие же дни не найдется настоящий преступник, то времени у Сергея будет вообще немыслимо много! Лет десять или даже пятнадцать. Может посидеть в комфортабельной тюрьме у параши и хорошенько все осмыслить!

И как к педофилам в гости ходить. И как подарки от них принимать. И как деньгами их пользоваться.

– Ты должен вспомнить о Всеволоде все! – строго велела ему Кира. – Мельчайшие детали. Его оговорки. Странные звонки, которые ему поступали. Одним словом, все, что может вывести нас на несчастных младенцев.

– Вы уверены, что все дело в них?

– Думаю, если бы у меня обманом отняли ребенка, то я была бы в таком состоянии, что могла бы и убить. Запросто!

Викуля кивнула:

– Я тоже!

– И я! – добавила Леся, поставив себя на место тех женщин и придя в ужас.

Девять месяцев мучиться от тяжести, отеков и тошноты. Чувствовать, как в тебе растет маленькое существо. Знать, что оно уж точно твое, плоть от плоти, кровь от крови. Родить его, тоже, между прочим, при этом мучиться, причем изрядно. А потом, после всех этих треволнений, мучений и радости взять и отдать его какому-то дяде? Да с какой такой радости? Пошел он, этот дядя, далеко и надолго!

– Все эти женщины думали, что отдают своих детей в хорошие руки! Что их будут любить и баловать. Будут тратить на них деньги и хорошо о них заботиться. А что оказалось?

– Что?

– Их дети исчезали в неизвестном направлении. Подумать даже страшно, что могло случиться с малышами, которые оказались у столь жестокосердного и нечистоплотного человека, каким был Всеволод!

Но каким бы мерзавцем ни оказался покойный, его убийца до сих пор разгуливал на свободе. И хочется не хочется, а подруги должны были вычислить этого человека. Просто для того, чтобы обелить невиновного Сергея.

– У нас есть трое подозреваемых, кто мог убить Всеволода.

– И кто же они?

– Во-первых, сам Стасик. Парень мог возжелать захапать это прибыльное дельце в свои руки.

– Оно и так было в его руках.

– Но девочек ему поставлял Всеволод. Это ясно. Он же финансировал обучение девочек хорошим манерам, пению и танцам, что, несомненно, прибавляло им ценности в глазах прихотливых клиентов. За элитный товар, как известно, и платят больше.

– Но дело уже было поставлено. Так что Стасик мог решить, что он прекрасно обойдется и без хозяина.

– Ну, если он такой самоуверенный дурак, то мог.

– Вот! Поэтому он – подозреваемый номер один. Под вторым номером идет Светлана. Она, как вдова, получала огромную выгоду от смерти супруга. Деньги, свободу, молодого любовника.

– А третий кто?

– Третьим может быть наш музыкант.

– Потому что он живет тут, где и убили Всеволода?

– И поэтому тоже. А еще потому, что он тоже извращенец, хотя малолетками вроде и не увлекается.

Сергей пожал плечами:

– И с кого вы начнете? Сам-то я не могу покидать этот дом. Даже за дверь носа не сую. Дед Пахом, спасибо ему, меня и кормит, и поит. Не знаю, как я сумею с ним расплатиться. Он у нас добрая душа! Аньку вот приютил. Меня… теперь.

– Анютку? – удивилась Кира. – Приютил?

– Ну да.

– Разве Анютка – не его родная внучка?

– Да вы что! У деда Пахома отродясь и детей-то не было. Бабы болтали, будто бы он в молодости одну девушку любил. Да только она более богатого парня ему предпочла. За него и замуж вышла. Да вот тоже, жизнь у нее не сложилась. Муж ее лупить сразу же после свадьбы начал. Этим делом и забил ее до смерти. Ну а дед Пахом так больше ни на одну женщину и не взглянул. Так и жил себе бобылем, один в своей избе, пока Анютка откуда-то к нему не прибилась.

– Вот как? – задумчиво произнесла Леся.

– Ей тогда лет десять всего было. Или, может, чуть старше она была. Но мелкая и худенькая. Сразу было видно, что ребенок сильно недоедал. Я помню, когда она в первый раз на нашу улицу вышла. Бледная, кости торчат. Синяки под глазами в пол-лица. Наши бабы очень ее жалели. Даже моя мать, уж на что скупа на кусок была, и то иной раз через меня пирожок бедной сиротке передавала.

О своей прежней жизни девочка ничего не рассказывала. И вообще, было видно, что тема эта ей неприятна. И бабы запретили своим детишкам приставать к Анютке с расспросами.

– Не бередите ей раны. Девочка родителей потеряла, не хочет об этом вспоминать, и не надо. Теперь она у нас в поселке живет. Значит, наша. Вы с ней дружите и не обижайте сиротку.

Одним словом, дед девчонку у себя оставил.

– Да так они с тех пор и живут. Дед всем сказал, что девочка – его внучка, от его брата родившаяся. Вся семья у девочки погибла, ближе родни не нашлось. Теперь он будет Анютку воспитывать.

– И у него это неплохо получилось.

– Вон какая Анютка выросла.

– И умница, и красавица! – подтвердил Сергей. – Хоть замуж ее бери! – И, перехватив подозрительный взгляд Викули, поспешно воскликнул: – Не про себя говорю, но парни на нее заглядываются, это точно.

Подруги только головами покачали. Неизвестно, что там ждет Анютку. А вот эти двое явно собирались удариться в любовный роман. И как же быть с тем, что они оба несвободны? Один женат, а другая обручена? Или для истинного чувства штампы и условности – все-таки не помеха?