– В моем полку много отчаянных бойцов, они несколько раз заходили за линию укреплений.

– Финский капитан с приказом Остермана тоже захвачен в глубоком тылу! Так что нечего хвастать прогулкой за ДОТ!

– Мы брали даже майора, – не сдавался полковник.

– Ты где взял генерала? – проигнорировал реплику командарм.

– На железнодорожной станции, – лаконично ответил Костя.

Далее последовал монолог о войне вслепую. У штаба армии нет информации, кроме данных авиаразведки, которые зачастую недостаточны, а порой ошибочны. До Кости наконец дошло, что его выставили напоказ перед неким высоким начальством. Стараясь не вертеть головой, начал осматриваться и увидел сидящего в сторонке Жданова. Серьезная фигура, выше представителя Политбюро никого не может быть.

– Младший лейтенант сделал больше, чем все разведуправление Генштаба! – завершил командарм и пожал Косте руку.

Это был финальный аккорд, после которого надлежит уйти, что подтвердил открывший дверь адъютант. Он проводил до штабной легковушки, наказав шоферу довезти до переднего края, и, прощаясь, неожиданно спросил:

– Какому армейскому званию соответствует младший лейтенант НКВД?

– Никакому, прямой аналогии не существует.

Это действительно так, до войны советская милиция копировала систему званий французской полиции и жандармерии. Единый регламент ввели в сорок третьем вместе с погонами. Некоторые капитаны сразу стали генералами, а комиссары милиции опустились до подполковников.

– Вас действительно везти на передовую? – занервничал шофер.

– Успокойся, дальше рва Мустамяки не поедем.

Обещание оказалось преждевременным. В землянке Костю поджидал лишь один боец, а группа еще рано утром передислоцировалась в район сосредоточения телетанков. Слово «танк» успокоило шофера, и он сам предложил довезти товарищей из НКВД до конечной точки. Едва Костя вышел из легковушки, как на него набросился командир второй группы:

– Вы где загуляли? Почему один? Мы уже готовы к выходу на исходную позицию, танки стоят с работающими моторами!

– Гостил у командарма, а пограничник уехал в Ленинград, – неохотно ответил Костя.

– Дезертировал?

– Опомнись! Сопровождает начальника контрразведки.

– Что опомнись? Ушли и пропали! Я весь испереживался! Никто ничего не знает, танкисты кругами ходят, тебя ждут.

– Меня? На кой я им сдался?

Командир второй группы лишь пожал плечами, а Костю окружили комбаты. Сначала по очереди поздоровались, затем почтительно пропустили начальника штаба:

– Что скажешь о результатах разведки?

– Вдоль железной дороги проложена хорошая грунтовка с крепкими мостами через многочисленные речушки.

– Осмотрел укрепления Выборг-Вуокса?

Отмотать пешим ходом десять километров, разведать укрепления и вернуться обратно? За ночь пройти по вражескому тылу двадцать километров! Костя едва сдержался от язвительных комментариев, но вовремя вспомнил одно забавное местечко. Местность перед Выборгом давно расчищена, остался лишь небольшой участок руин, и он ответил:

– В потемках укреплений не разглядеть, зато наткнулись на артиллерийскую стену.

– Это что еще за хрень? – удивился начальник штаба.

– Бетонная стена с бойницами для пушек и дивизионом трехдюймовок.

– Ерунда, авиация прилетит за час до атаки и вмиг разровняет эту стену.

– Лучше расскажите о нашем взаимодействии с танками управления, – напомнил Костя.

– Комбаты покажут, – отмахнулся начштаба, – а сейчас сверим часы, до выхода на исходный рубеж осталось два часа.

Все дружно достали карманные часы, которые до войны были чрезвычайно модными. Костя тоже достал свои, нажал на кнопочку и крышечка под незатейливую мелодию откинулась.

– Ну-ка, покажи часы, – попросил комбат-два.

Ожидая вопросы по поводу наградной надписи, он смущенно отстегнул цепочку.

– Парни! У него настоящий хронограф Михаила Москвина!

О дореволюционном происхождении часов Костя догадывался по буквам «Ѣ» и «Ѳ»[62], но кто такой Михаил Москвин, не имел представления. Разгадку подарили комбаты в завязавшемся споре. Часовой завод основан небезызвестным Григорием Потемкиным. Через сто лет потомки продали его заводчику Михаилу Москвину, сделавшему марку «ММ» эталоном качества и долговечности. В конце девятнадцатого века внук Михаила Москвина разработал лучшую в мире технологию и создал элитный вариант под брендом «Royal Crown».

Так волновавшая Костю охрана танков управления на самом деле заключалась в обычном наблюдении из люка боевой рубки. Конструкторы «ТУ-26» создали для операторов все условия, а командиру установили танковый перископ. Вроде все предусмотрели, только напрочь забыли, что командир сидит за пультом дистанционного управления танком «ТТ-26». Два оператора у экранов, механик-водитель за рычагами, а по сторонам смотреть некому! Танк управления получился слепым и беззащитным.

Ленинградские милиционеры должны торчать из верхнего люка и красной ракетой указывать направление на врага. Комбат следит за сигналами и отдает приказы по рации. Смешнее не бывает, шлемофон радиосвязи только у механика-водителя, а командиры экипажей выпадают из схемы управления танками! Тем не менее к заданию все отнеслись серьезно и отправились знакомиться со своими «подопечными».

К отражению возможной атаки финнов командование тоже отнеслось серьезно. Учитывая слабую артиллерию противника, впереди пойдут танки с бронемашинами. Рокировка бронетехники назначена на четырнадцать часов, а сигналом к наступлению послужит удар авиации. Ровно в назначенное время небо загудело от самолетов, и тройки «Су-2» принялись обрабатывать финнов. Небо задохнулось от воя моторов и скрежета «РС-132», а земля задрожала от разрывов бомб. Неприятно до холодного озноба на спине.

Рассерженный рев небес сменился грохотом танков, и Костя заинтересованно вышел к краю дороги. Первым прошел полк «КВ» с ротой штурмовых орудий «КВ-2». За ними в окружении торопливых «Т-26» ползла вереница чудовищ, и он не удержался от вопроса:

– Что за хрень на гусеницах?

– Самоходки, – гордо ответил комбат, – в голове – «СУ-14» с гаубицей двести три миллиметра, замыкают колонну «СУ-5-2» с гаубицей сто двадцать два миллиметра.

– У ДОТов передняя стена в два с половиной метра, ее неделю долбить!

– Смешной ты! Достаточно одного выстрела в торец, и внутренняя стена ударит по гарнизону шрапнелью.

О столь очевидном действии Костя не подумал, торцы полуметровые, а пушечных ДОТов у финнов нет. Скрывая досаду за промах, он поспешил перевести разговор на другую тему: