— Сбежать, — шепчу я. Он кивает.

— Я знаю, что это не идеально, но я сделаю то, что должен, — обещает он. — Его дом тщательно охраняется. Вот в чем проблема.

У меня есть способ. Если я собираюсь его использовать, сейчас самое время ему сказать. У меня больше не будет такого шанса.

— Есть… способ, — начинаю я. Его глаза слегка расширяются.

— Что?

— В пещере на пляже есть лодка. Наблюдения нет. Он меня не увидит, но мне понадобится помощь, когда я туда доберусь.

— Боже, Эмелия. Ты уверена в этом?

Я доверяю Кэндис. Она рассказала мне о лодке и о том, как выбраться, потому что она видела, что все происходящее было неправильным.

— Да. Но я не знаю, когда я смогу это сделать. За мной практически все время следят, когда я не с ним. У меня есть телефон, но если я им воспользуюсь, мне придется воспользоваться им в тот единственный раз, чтобы позвонить тебе и подготовить план.

Ничего не случится до следующей недели. Выражение лица папы говорит мне, что он тоже это знает.

— Мне жаль. Мы можем это устроить. Мы должны попытаться.

— Да, — говорю я, но мой желудок скручивается в узел.

— Я соберу больше союзников и прослежу, чтобы они не пришли за тобой. Нам нужно сделать это, как только ты увидишь свободный путь, — говорит папа.

— Хорошо.

Но сначала мне нужно кое-что узнать. Я должна услышать правду от своего отца. Правду о прошлом. Я хочу его историю.

— Папа, я слышала кое-что. Это правда, что ты разрушил их семью?

Я хочу услышать его версию истории. Когда он кивает в знак подтверждения, я понимаю, что могу ему доверять.

— Да, Эмелия. Это не то, чем я горжусь. Пожалуйста… не ненавидь меня. Я делаю все возможное, чтобы исправить ситуацию.

— Я не знаю, можно ли это исправить.

— Это неважно. Важно то, что я не позволю тебе страдать из-за моих ошибок, — решительно говорит он, затем строгость возвращается в его бледно-голубые глаза.

Шторы раздвигаются, и по моей спине пробегает холодок, когда появляется Массимо.

Папа отпускает мои руки.

— Время вышло, — говорит Массимо, обращаясь ко мне и полностью игнорируя моего отца.

Массимо протягивает мне руку, чтобы я подошла к нему, и я подхожу, оставляя отца. Я дрожу, и мои ноги так трясутся, что я боюсь, что они могут сломаться подо мной.

Я оглядываюсь на папу, когда мы уходим. Ярость меняет его черты. Напряжение в плечах заставляет его спину выпрямляться, как шомпол.

Я не задаю вопросов Массимо, когда он говорит, что мы уезжаем. Я молчу и позволяю ему отвести меня обратно к машине, охранники рядом с нами. Я следую за ним, как марионетка, которой руководит мой хозяин.

Когда я смотрю на него краем глаза и вижу прекрасные очертания его профиля, я думаю о своем побеге.

Предательство заполняет мой разум, когда мы отправляемся в путь. Массимо всегда говорит, дело не в этом.

Я собираюсь позаимствовать его фразу и применить ее к себе.

Мой побег не предательство.

Все это было неправильно с самого начала. Меня похитили и заставили отдать свою жизнь человеку, который хочет меня контролировать. Я должна сделать то, что должна, чтобы вернуть свою жизнь.

Самое сложное — ожесточить свое сердце и сделать первую попытку сдержать любые чувства, которые я испытываю к Массимо Д'Агостино.

И любую любовь.

Глава двадцать пятая

Эмелия

Сегодня день моей свадьбы…

Наконец-то настал этот момент. Момент, до которого я вела обратный отсчет.

Остались последние минуты моего пребывания в роли Эмелии Балестери.

В соборе воцаряется тишина, когда органист начинает играть традиционный свадебный марш Мендельсона, возвещая о начале церемонии.

Все смотрят на меня, пока я в одиночестве иду по проходу.

На свадьбе, которую я представляла себе в детстве, мой отец вел бы меня к алтарю. Я представляла себе девочек с цветами и мальчика-пажа. Я бы вышла замуж на пляже. Не то чтобы я имела что-то против церкви. Я просто хотела пляж. Где-нибудь в Италии, где он прекрасен. Поскольку я представляла маму на своей свадьбе, это вполне вписывается в сон и в один ряд с тем, что никогда не произойдет.

У алтаря стоит отец Де Лука, священник, который нас поженит, и, возможно, единственное настоящее в этой свадьбе. Когда он пришел в дом, чтобы обсудить детали церемонии, в его глазах была гордость за Массимо. Та же гордость, которую я видела у большинства людей, знавших Массимо еще мальчиком.

Слева от отца Де Лукки стоит Массимо, его отец и братья — его шаферы.

Массимо выглядит идеально в своем смокинге. Он выглядит как принц в каждой истории, покоритель сердец каждого фильма. Возлюбленный в каждой рассказанной истории. Он выглядит как мечта, и снова я не могу отрицать, что чувствую к нему.

Просто все остальное кажется неправильным.

Я боялась этого дня неделями, с самого начала. С того самого вечера когда я подписала контракт в кабинете папы.

Тьма окутала меня в ту минуту, когда я надела это платье сегодня утром. Это прекрасное свадебное платье должна была носить невеста, которая была в восторге от свадьбы. Невеста, которая не могла дождаться, чтобы прыгнуть в объятия своего жениха.

Когда я смотрю на Массимо, стоящего впереди у алтаря, в моей голове всплывает предупреждение отца.

Он никогда тебя не полюбит…

Это знание у меня уже было и я боялась его. Каждый шаг, который я делаю, ощущается так, будто части меня медленно умирают.

Если я не сбегу, то не знаю, какой будет моя жизнь дальше.

Я представляю, как мы отдаляемся друг от друга, когда дикий сексуальный пыл развеется, и мы просто скатимся в брак без любви.

То, что я чувствовала той ночью, было реальным, но я пришла к выводу, что Массимо в конечном итоге причинит мне боль. Физические раны можно исцелить. Эмоциональные раны — это уже другая история. Их исцелить сложнее. Я бы не сделала себе одолжения, поощряя эти чувства, которые я испытываю к нему.

Я бы навредила себе, если бы действительно влюбилась в него.

Такие ужасные мысли в день моей свадьбы. Я готовлю свое сердце, чтобы оно не любило моего мужа. Мы еще даже не произнесли наши клятвы, а я уже планирую, как разорвать самую простую из них.

Не поддавайся ему.

Не люби его.

Я окидываю взглядом скамьи, разглядывая гостей, одетых в свои лучшие наряды. Их здесь больше сотни человек.