Странное было зрелище. Бескрайние равнины, освещенные ярким прожектором, напоминали сушу, но только мертвую, покрытую серым вулканическим пеплом. Когда корабль спустился километров на десять, что он смог сделать практически сразу, в километре от материка, вода стала совершенно прозрачной (хотя и раньше была прозрачна, но Шарик ее слегка взбаламутил), и поэтому создавалось ощущение того, что корабль несется над материком. Когда подсознательно ожидаешь, что сейчас появится какой-нибудь город или вообще что-то, созданное руками (или щупальцами!) разумных существ.

Но ничего подобного не было. Совсем ничего. Унылые равнины с такими же унылыми горными грядами. Ничего живого. И ничего живого, что стало мертвым. Только камень, только ил и толстенная прозрачная крыша над головой, придававшая воде зеленоватый оттенок.

– Хватит! – Глава с трудом оторвал взгляд от завораживающей картины и обернулся к Нику: – Надеюсь, что он так же легко полетит и в космосе.

– Хватит так хватит… – не сразу откликнулся Ник, слившийся с кораблем до полной потери ощущения собственного тела. Он впервые полностью был Шариком, и наслаждение от соединения с кораблем было таким сильным, что это можно было бы сравнить с оргазмом, если бы только сравнивать не было так глупо. Разве какой-то там инстинктивный процесс, откликающийся в центре удовольствия мозга, сравнится с ЭТИМ?! Слияние с кораблем, увеличение возможностей тела – это все равно как безногому вдруг обрести могучие ноги, способные нести его туда, куда он захочет!

Это как подбитой птице обрести здоровые, сильные крылья, уносящие ее в небо!

Понять Ника смог бы только пилот звездолета, управляющий кораблем через шлем мыслесвязи.

И то – не до конца бы его понял. Потому что такого единения пилота и звездолета можно добиться только в живом корабле, когда две души, две половинки целого сливаются воедино, чтобы стать ЗВЕЗДОЛЁТОМ!

Ник попросил Шарика вернуться туда, откуда они прибыли, мысленно приказал креслу открыться и через несколько секунд спрыгнул на пол. Глава так и стоял, глядя под ноги на расстилающуюся картину, а когда Ник оказался рядом, бесцветным голосом произнес:

– Надо предупреждать. Больше так не делай. Человек с некрепкими нервами может сойти с ума.

– Извини, это корабль развлекается, – сказал Ник и тут же ругнул себя за то, что сболтнул лишнего. Зачем Главе Совета знать, что корабль имеет собственную волю? Что он разумен не меньше, а возможно, даже и больше, чем человек? Пусть думает, что это просто такой корабль, управлять которым может только один-единственный пилот. И что без него корабль – просто гора странной полуживой плоти. Так как-то спокойнее!

Глава вроде бы не обратил внимания на слова Ника и зашагал туда, откуда они с ним недавно пришли. Шарик тут же отключил изображение, и пол снова стал желтовато-белым, похожим на выбеленную ветрами кость. Или на пожелтевший пластик.

Спутники Главы были там, где их оставили. Одни из них лежали, другие стояли, а в воздухе витал омерзительный запах.

– Ты им включил изображение?! – сердито передал Ник, и Шарик тут же откликнулся:

– Ну да? А что такого?! Посмотрели наружу…

– Шарик, когда ты повзрослеешь, а? Они ведь обделались! Ты понимаешь, что эти люди никогда не поднимались в воздух выше метра над землей?! И тем более не видели глубин океана?! Зачем ты это сделал?! Только не говори, что случайно!

– И не говорю! – хихикнул корабль. – Весело же! Обгадились!

– Тьфу! Вот теперь сам убирай за ними.

– Уберу, чего ты переживаешь? Делов-то! Хе-хе-хе…

Глава снова неодобрительно посмотрел на Ника, ничего не сказал и только жестом приказал всем вокруг грузиться на глайдеры и платформы. А еще через пять минут «благоухающая нечистотами» процессия двинулась на выход.

Дома они оказались минут через сорок, когда светило еще не собиралось выходить из-за горизонта. Быстренько умывшись, Ник забрался в постель, выгнав оттуда одну из девчонок, которая сегодня должна была спать с ним, – они менялись через день. А между «дежурством» напрыгивали на Ника сразу обе. Но сегодня было не до них, Ник хотел отдохнуть. Завтра вечером все свершится. И он не мог думать больше ни о чем, даже о сексе. Потому что слаще полета на своем корабле нет ничего на свете. Это Ник знал уже точно. Наверняка.

– Я уверена – ты совершаешь ошибку. – Голос женщины был ровным, спокойным и холодным, как лед. – Я чувствую это!

– Мало ли что ты чувствуешь! – Мужчина тоже был холоден, но в душе его закипала злость. – Мне лучше знать! Этот случай упускать нельзя! Больше никогда такой шанс не представится!

– Повторяюсь – брось эту затею! Разве я когда-нибудь ошибалась? Не забывай – я твой советник уже много, очень много лет. И мои советы всегда шли тебе на пользу. И сейчас я точно чувствую – это ошибка! Так делать нельзя!

– А я тебе говорю: отстань и больше со мной об этом не заговаривай!

Теперь мужчина был зол, так зол, что у него подергивалась щека. Что эта женщина о себе возомнила?! Он ее из грязи поднял! Шлюхой была в Клубе! Ее драли все, кто хотел! Кто имел на счету жалких двести кредитов! А теперь она лучше него знает, что делать?! Дура! Настоящая дура! Не понимает, что упустить такой случай нельзя! Ну как это можно не понимать?!

– Все. Хватит. Завтра ты сидишь дома и прикрываешь меня отсюда, из Внешки. Тебе придаются отряды Шекра и Арага. Полное вооружение. Пусть готовятся к штурму Периметра. До тех пор, пока не будут уничтожены бластеры на башнях, никуда не соваться. В первую очередь уничтожаете патрули. Иначе они ударят в спину. Все ясно?

– Ясно. – Женщина встала, пошла в дом, всем своим видом показывая, насколько она недовольна.

Глава досадливо поморщился: ну надо же, сумела внести в его мысли раздор! Теперь и ему кажется, что план не такой уж основательный! Что так делать нельзя! Что все выльется в огромные неприятности! Но, помотав головой, отогнал предательские мысли. Все так, как должно быть, и никак иначе. Все продумано! И назад дороги нет! Только вперед, к светлому, очень светлому будущему!

Глава встал и тоже пошел в дом. После размолвки с женой – первой за последние тридцать лет – его ничего не радовало. Даже во рту какой-то неприятный привкус. Может, это воспоминания о бравых вояках, с которыми он летал на корабле? Вернее, не летал, а опускался на дно морское. Герои, твою мать! Было желание вообще их пристрелить, но одумался, решил пустить в штурмовом отряде, подставить под бластеры охраны платформ. Пусть хоть сдохнут с пользой! Засранцы!

С такими «человеколюбивыми» мыслями Глава дошел до своей комнаты и бросился на кровать. Он устал. Что ни говори, а ему уже десятый десяток! По нынешним временам, не такой уж великий возраст, можно сказать, зрелость. Но все-таки не двадцать лет, как этому… Нику. Или сколько там ему? И двадцати нет?

Глава вздохнул. Если кому-то он в своей жизни завидовал больше, чем сейчас Нику, он этого уже не помнил. Глава все бы отдал, чтобы оказаться на месте пилота живого корабля. Все на свете бы отдал! Кроме власти.