фигурок из «Звездных войн». Она помнила, как покупала их для сына очень давно, и их приключения в доме и в машине долгие годы были частью ее жизни. Теперь он взял свой бойскаутский нож и изрезал их лица, превратив их в розовые многогранные комки. Термоклеевым пистолетом он расплавил руки фигурок, а тела опалил спичками.

И это была ее вина. Это ее он нашел, бившуюся в конвульсиях, на полу кухни. Он набрал 911. И ему предстоит жить с этим до конца жизни. «В любом случае он уже вырос, чтобы играть с этими фигурками, – попыталась успокоить себя она. – Так поступают все подростки».

– Что вам надо? – выкрикнул Блю, прогудев на последнем слове будто труба.

Патриция поняла, что у него ломается голос, и сердце ее защемило.

– Как тебе сказать, – протянул Картер, оглядываясь в поисках места, чтобы сесть. Он слишком давно не был в комнате Блю, чтобы знать, что это невозможно. Он пристроился на краешке кровати. – Может, расскажешь, что сегодня произошло в школе?

Блю фыркнул, откинулся на спинку своего кресла и простонал:

– Боже! Тоже мне, не случилось ничего особенного!

– Блю, – начала Патриция. – Это неправда. Нам сообщили, что ты издевался над животным…

– Пусть сам расскажет, – перебил Картер.

– О бог мой! – Блю закатил глаза. – Об этом вы хотели поговорить? Да, я – живодер. Заприте меня! Берегись, Пёстрик!

Последние слова были адресованы псу, мирно спящему на груде журналов под кроватью.

– Давайте все успокоимся, – сказал Картер. – Блю, а по-твоему, что там произошло?

– Это была просто глупая шутка. Тайгер взял баллончик с краской и сказал, что будет смешно, если обрызгать этой краской Руфуса, а потом не смог остановиться.

– В кабинете директора ты рассказывал совсем другое, – возразила Патриция.

– Патти, – одернул ее Картер не отрывая глаз от Блю.

Она поняла, что давит, и решила притормозить, надеясь, что успела вовремя. Ее давление и раньше не заканчивалось ничем хорошим: как-то она надавила на Блю, и у него случился нервный срыв на рейсе в Филадельфию, Кори в свое время швырнула подставку для посуды и разбила набор тарелок, Картер постоянно массирует переносицу, а сама Патриция сидит на таблетках. Она давила, и все становилось только хуже. И сейчас уже было поздно.

– Почему ты всегда принимаешь чью угодно сторону – только не мою? – вскинулся Блю, подавшись вперед в кресле.

– Нам всем нужно успокоиться… – начал было Картер.

– Руфус – всего лишь собака, – оборвал его Блю. – Люди гибнут каждый день. Делают аборты, убивая младенцев. Во время холокоста погибло шесть миллионов. И всем наплевать. А это всего лишь какая-то дурацкая собака. Да его можно отмыть!

– Так, нужно сделать глубокий вдох. – Картер выставил ладони вперед в попытке успокоить сына. – На следующей неделе ты и я вместе сядем, и я дам тебе тест, называется «Шкала Коннерса». Он покажет, страдаешь ли ты расстройством внимания и гиперактивностью.

– И что? – спросил Блю.

– Если это так, – объяснил Картер, – я дам тебе одно замечательное лекарство. Называется «Риталин». Уверен, многие твои сверстники принимают его. Оно ничем тебе не навредит, это как очки для твоего мозга.

– Моему мозгу не нужны никакие очки! – закричал Блю. – Я не собираюсь делать твой идиотский тест!

Пёстрик поднял голову. Патриция хотела это все остановить. Картер не обсуждал с ней этого. Такое решение они должны были принять вместе.

– Пойми, что ты – ребенок, а я – взрослый. И я лучше знаю, что тебе нужно.

– Нет, не знаешь! – снова закричал Блю.

– Думаю, нам всем нужен небольшой перерыв, – вставая, сказал Картер. – Закончим разговор после ужина.

Он взял Патрицию за локоть и вывел из комнаты. Она обернулась на Блю, ссутулившегося за столом, с дрожащими плечами, и ей так сильно захотелось подойти к нему, что кровь прилила к лицу, но Картер буквально выволок ее в коридор и закрыл за ними дверь.

– Он никогда… – начал он.

Неожиданно из дверей своей комнаты выскочила Кори:

– Почему он кричал? И что он сделал?

– Это не имеет к тебе никакого отношения, – ответил дочери Картер.

– Я просто думала, что вы захотите послушать мнение того, кто действительно видит его время от времени.

– Когда нам захочется узнать твое мнение, мы тебя спросим.

– Прекрасно! – выпалила Кори, хлопнув дверью так, что косяк жалобно крякнул. – Всегда пожалуйста!

В течение стольких лет с Кори было легко: после школы она ходила на степ-аэробику, по средам оставалась у кого-нибудь с ночевкой, чтобы посмотреть «Беверли-Хиллз, 90210», ездила в летний спортивный лагерь Принстона вместе с девочками из футбольной команды. Но этой осенью она начала все больше и больше времени проводить в своей комнате за закрытой дверью. Она перестала куда-либо выходить и встречаться с друзьями. Настроение ее прыгало от практически коматозного до взрывной ярости, и Патриция никак не могла понять, что изводит дочь.

Картер сказал, что в его практике такое встречается часто: выпускной год, приближающиеся экзамены, необходимость думать о поступлении в колледж; он говорил, что совершенно не о чем волноваться, говорил, что Патриция ничего не понимает и что ей следует почитать несколько статей про стресс во время поступления в колледж, которые он порекомендует, если уж она так этим обеспокоена.

За дверью Кори загрохотала музыка.

– Мне нужно закончить уборку на кухне, – сказала Патриция.

– Только не перекладывай вину за ее поведение на меня, – заявил Картер, спускаясь по лестнице следом за женой. – У нее совершенно отсутствует самоконтроль. Предполагалось, что ты научишь детей держать себя в руках.

Он последовал за Патрицией через нижний холл. Она мечтала включить пылесос, чтобы его гул заглушил все голоса, чтобы все это исчезло. Она не хотела думать о поступке Блю, потому что знала, что это ее вина: с той минуты, как он нашел ее в припадке, его поведение резко изменилось. Картер прошел с ней на кухню. Музыка из комнаты Кори была слышна даже здесь: приглушенные звуки гармоники и гитар.

– Раньше он никогда так себя не вел.

– Может быть, ты просто недостаточно часто видишь его, – предположила Патриция.

– Если ты знала, что все так плохо, почему не сказала мне об этом раньше?

Патриция не нашлась, что ответить. Она стояла посреди кухни и смотрела по сторонам. Она занималась замерами кухни для ремонта, когда ей позвонили и пригласили на беседу с директором школы по поводу того, что Блю и Тайгер распылили на собаку баллончик с краской. На полках шкафов было так много всего, что нужно было что-то выкинуть: кулинарные книги, которыми она никогда не пользовалась, новая мороженица, которую она даже не достала из коробки, аппарат для изготовления попкорна, у которого не было вилки. Она сняла резинку-стоппер с ручки шкафчика, где хранился собачий корм, и заглянула внутрь. В углу стояла коробка из-под обуви, полная дорожных карт с бензоколонок. Действительно ли все это нужно?

– Нельзя постоянно прятать голову в