свалить, он снова делает шаг вперёд. Только вот — мне больше некуда отступать. Ведь позади меня стена.

Он шагает прямо на меня. Его глаза полыхают дьявольской усмешкой. А стоит ему приблизиться к моему лицу, едва склонившись вперёд, оставляя руки позади, я вздергиваю подбородок, удерживая серьёзное выражение лица, которое кричит: «Выметайся — не то пожалеешь!»

Но вместо того, чтобы отступить, перестав напирать на меня, он с нескрываемым, местами садистским наслаждением произносит:

— Никогда не видел тебя смущенной. Однако должен признать — зрелище впечатляющее…

— Да ты… Ты…

Прежде чем я хватаю вазу, чтобы метнуть в него, он издаёт смешок и тут же отстраняется, за мгновение оказавшись за дверью.

Я растеряно замираю на месте.

Вот так и помогай людям!

— Упырь недоделанный!

Взгляд тут же переходит на вазу, зажатую в моей руке, и я выдыхаю.

Жалко.

Рассержено ставлю её на место, а затем следую в сторону шкафа, чтобы поскорее одеться.

Навязчивые мысли лезут в голову, пока я привожу себя в порядок. Однако стоит мельком взглянуть на календарь и мысли о душах, отчаянно молящих о помощи, снова затмевают собой все другие. Кажется, вытеснить их из моей головы просто невозможно.

Что же делать?

Я задаюсь этим вопросом последние пару дней.

Никаких вестей.

Никаких подвижек.

Ничего, что могло бы успокоить мое сердце.

Я вновь и вновь прокручиваю в памяти тот вечер. И каждый раз чувствую себя виноватой.

Да что ж это такое?!

Кто вообще придумал такую штуку, как «совесть?!»

Сжав руки в кулаки, я наконец принимаю решение.

Что я там обещала ректору?

Не лезть в это? Ну так фактически я и не нарушаю данное мной слово. Ведь на тот момент я уже была целиком и полностью в это ввязана!

Пора наконец взяться за дело и сделать то — ради чего мы здесь столько учимся.

Пора явить дар и помочь душам обрести им их законный посмертный покой!

— Скиффи, выходи! Ты мне очень нужен.

Какое-то время вокруг нет ни единой души. Но затем я замечаю эту маленькую вредину, что все это время сидела рядом.

Братство Падших — не просто сборище некромантов. Они все тёмные. А значит обладают куда бóльшей силой, не говоря о том, что человечность в них просто отсутствует, оставив просторы для злодейских фантазий.

Что ж, это тоже может сыграть нам на руку. Однако, как там было: прежде чем идти в бой — изучи соперника.

— Идём, поможешь мне с поиском информации.

Он хлопает глазками, словно спрашивает: «Ты уверена, что оно тебе надо?» На что я едва слышно хмыкаю и произношу, склонившись к нему и мягко щёлкнув по носу:

— Я некромант. Это моя работа.

И неважно, что будущая, ведь я неквалифицированный специалист. Кому нужны эти детали? Опустим их и за работу!

У нас ещё есть пару дней, чтобы придумать какой-никакой, но план по поимке этих прислужников хаоса!

***Глава 16***

Миссия по поимке преступников

Накидываю капюшон на голову, скрывая бóльшую часть лица. А затем перевожу взгляд на Скифии.

— Ты остаёшься здесь.

Мой взгляд безапелляционно твердит о том, что это не просьба, а самый настоящий приказ. Но стоит сойти с места, как этот негодник следует за мной.

Я замираю. И это маленькое исчадие ада делает тоже самое.

— Да ты издеваешься?! Сколько можно упрямиться?

На то, чтобы собраться и как следует убедиться в том, что сегодня ректор отсутсвует в академии (неужто наладил личную жизнь? — поговаривают, что он встречается с какой-то знатной аристократкой) у меня ушло не более чем пол часа. Этого же упрямца я уговариваю уже как минимум пятьдесят минут. А ведь время значительно поджимает!

Сегодня тот самый, особенный день.

Зимнее солнцестояние…

Декабрь наконец вступил в силу. Хотя улицы по-прежнему укрыты лишь сухими, вялыми листьями. Ни намёка на снег — лишь на деревьях, да на дорожках изредка появляются льдистые корочки, а ветер становится пронзительнее и холоднее.

Люди переживают. Обычно уже в конце ноября выпадает первый снег. Иногда даже раньше, поскольку зима в Ольсфорде куда прихотливее чем весна. Однако в этом году все совсем иначе… Словно что-то сдерживает природу и не даёт ей в полной мере раскрыться. Это тревожит народ. А потому все только и твердят — не к добру, не к добру. Как будто бы зла нам и без того недостаточно!

— В последний раз повторяю: ты остаёшься здесь. Это слишком опасно. Понятно?

Он хмурится, угрюмо посмотрев на меня. Затем расправляет крылья и исчезает в направление ванной комнаты. Наверное, снова заберётся в импровизированный пруд и начнёт плескаться там мне назло.

Что ж. По крайне мере так я не буду переживать ещё и за него.

Убедившись в том, что маленький проныра не увязался следом, я наконец покидаю комнату. Сегодня выходные — очередная неделя позади. Следовательно, в это время в общежитии, как и в академии, не так уж и много народа. Многие уезжают домой, повидаться с семьей. Другие спят до обеда. А третьи — прохлаждаются в городе, развлекаясь после трудных будней. Все как обычно. И эта повседневность сегодня играет мне на руку.

Как ни в чем не бывало, я разгуливаю по коридорам академии, делая вид, что направляюсь в библиотеку. Однако на подходе к ней, незаметно сворачиваю в противоположную сторону, в заброшенное крыло. Нет, не то, чтобы там не ходят адепты или же преподаватели. Просто по большей части оно не содержит в себе как таковой важности. Там хранится различного рода инвентарь. Это место — что-то вроде огромного коридора с дверями, ведущими в подсобки по тем или иным категориям. Поэтому здесь редко кто появляется. Лишь в том случае, когда возникает острая необходимость пополнить хозяйственные запасы. Однако, если бы местный Цербер — он же мистер Кобери — застукал меня, то очередной отработки было бы не избежать. Наверное, поэтому я крадусь, как мышь. И тут же вздрагиваю, услышав грозное:

— Стоять.

Страх тут же улетучивается, когда до моего напуганного сознания доходит, что прозвучавший голос весьма знакомый.

Я резко оборачиваюсь и, уставившись на подругу, тут же произношу:

— Что ты тут делаешь?!

— Это ты меня спрашиваешь?

Сайви выглядит весьма устрашающи — в этом чёрном плаще и строгой, неприметной одежде, похожей на облачение стражей порядка.

— Ты же обещала не лезть в это, Кэсси!

— Что? — Я как можно реалистичнее пытаюсь изобразить удивление на своём лице. — Ты о чем это?..

Но судя по тому, как Лин хмурится, обвинительно сложив руки