Он решил примирить все борющиеся группировки, — сначалав Нью-Йорк-Сити, а потом во всей стране. Он прекрасно сознавал опасность взятойна себя миссии. Целый год он провел в переговорах с предводителями банд:прощупывал пульс, предлагал разделить город на сферы влияния. Но было слишкоммного группировок, слишком много интересов противоречило друг другу. Подобновыдающимся государственным деятелям, дон Корлеоне решил, что мир невозможен дотех пор, пока количество государств не будет сведено до минимума.

Пять или шесть «семейств» были настолько сильны, что об ихуничтожении нечего было и помышлять. Но остальные — отдельные террористы, людииз «черной руки», частные шантажисты, владельцы игорных домов, работающие безнадежной защиты — должны будут исчезнуть. Он начал войну против этих людей ивложил в нее все ресурсы семейства Корлеоне.

Успокоение Нью-Йорка отняло у него три года, но принесло инеожиданные плоды. Сначала дело не клеилось. Группа бездомных ирландских псов,мастеров вооруженного ограбления типа «руки вверх», которую дон намеревалсяуничтожить, едва было не одержала верх над своими противниками. Со смелостьюсамоубийцы один из ирландских бандитов прорвался сквозь стену телохранителейдона и всадил ему пулю в грудь. Убийца был тут же изрешечен пулями, но дело ужебыло сделано.

Как бы там ни было, этот случай дал шанс Сантино. Отец вышелиз строя, и Сантино, подобно молодому Наполеону, в честь которого еще непротрубили трубы, взял в свои руки управление войском. У него обнаружилисьвеликолепные качества бойца и жестокость, отсутствие которой лишило победысамого дона.

1935 — 1937 годы принесли Сонни Корлеоне имя самоговероломного и жестокого палача, которого только знал преступный мир. Но вовсем, что касается чистого садизма, даже ему не удалось превзойти человека поимени Лука Брази.

Именно Брази взялся за преследование остальных ирландскихбандитов и уничтожил их собственноручно. Именно Брази ликвидировал, в видепредупреждения, одного из руководителей могущественного семейства, котороепыталось вмешаться и стать на защиту независимых. Вскоре дон выздоровел и заключилс этим семейством мир.

В 1937 году в Нью-Йорк-Сити воцарился мир и спокойствие,если не считать, разумеется, нескольких незначительных инцидентов инедоразумений.

Подобно властителям древности, которые не смыкая глазследили за варварскими племенами, шатающимися возле стен их городов, следил донКорлеоне за внешним миром. У него было свое мнение по поводу прихода Гитлера квласти, падения Испании, шантажа Германии в Мюнхене. Он ясно видел приближениемировой войны и понимал ее сущность. Более проницательные из его людей смогутнажить себе состояние, но все это при одном условии: в то время, как внешниймир будет отдан на произвол войны, в его царстве должен царить мир.

Дон Корлеоне разослал гонцов по всем штатам. Он велпереговоры со своими соотечественниками в Лос-Анжелесе, Сан-Франциско,Кливленде, Чикаго, Филадельфии, Майами и Бостоне. Он стал посланником мира, и в1939 году ему удалось привести к соглашению наиболее сильные группировкипреступного мира. Речь шла о разделе сфер влияния и об уважении каждой сторонойтерриториальных прав всех остальных сторон.

Итак, в 1939 году, когда вспыхнула вторая мировая война и в1941 году в войну вступили Соединенные Штаты, в мире дона Вито Корлеоне царилмир и порядок, и он был готов пожинать плоды золотого урожая. СемействоКорлеоне наложило руку на распределение продовольственных карточек и их продажуна черном рынке. Оно было в состоянии помочь фирмам подписать договор оснабжении армии, а потом обеспечить ту из них, у которых не было договора справительством, сырьем с черного рынка. Дон Корлеоне мог даже добитьсяосвобождения от воинской повинности для тех из молодых членов его организации,которые подлежали мобилизации и которые не хотели воевать. Он делал это спомощью врачей, которые советовали, какие лекарства принимать перед медицинскимосмотром, или просто устраивал своих людей на ключевые должности в военнойпромышленности.

Дон Корлеоне мог гордиться своим правлением. Его мир былнадежен для тех, кто поклялся ему в верности; люди, верившие в закон и порядок,умирали в это время миллионами. Единственной ложкой дегтя в этой огромной бочкемеда было то, что его собственный сын, Майкл Корлеоне, отказался от помощи ипошел воевать, решив, что должен помочь своей стране в этот трудный час. Кудивлению дона, примеру сына последовало еще несколько парней из организации.Один из них, пытаясь объяснить свои действия, сказал капорегимес: «Эта странахорошо относилась ко мне». Эти слова были переданы дону. Тот рассердился исказал капорегиме: «Это я хорошо относился к ним». Все это могло навлечьнепоправимую беду на молодых людей, заблуждающихся в понимании своего долга поотношению к дону и к самим себе, но раз дон простил собственного сына, онвынужден был простить и их.

К концу войны дон Корлеоне отлично сознавал, что вскорепридется изменить свой путь и приспособиться к грядущим временам. Он считал,что сумеет это сделать без больших потерь для себя и своих людей.

Основанием для подобной уверенности мог послужить предыдущийопыт дона Корлеоне. В начале его карьеры к нему пришел Назорине, который в товремя был помощником пекаря и собирался жениться. Назорине и его будущая жена,хорошая итальянская девушка, накопили «огромную» сумму денег — 300 долларов, ивсю ее отдали торговцу мебелью, которого им порекомендовали.

Молодые люди решили купить красивую и солидную спальню сдвумя тумбочками и ночной лампой. Кроме того, они заказали тяжелый диван икресла, обитые дорогой тканью, сплетенной из золотых нитей. Целый день провелисчастливые Назорине и его невеста в выставочном зале, набитом мебелью. Торговецвзял триста долларов, положил их в карман и сказал, что через неделю мебельбудет доставлена в уже снятую квартиру.

Через неделю, однако, фирма обанкротилась. Выставочный залбыл опечатан, а мебель продали для выплаты долгов кредиторам. Торговец исчез,заставив тем самым остальных кредиторов разрядить свой гнев в пустоту. Назоринеобратился к адвокату, но тот сказал, что нельзя ничего предпринять, пока небудет принято судебное решение. Процедура продлиться до трех лет, и Назоринеочень повезет, если он получит по десять центов за каждый уплаченный доллар.

Вито Корлеоне выслушал этот рассказ с недоверием. Не можетбыть, чтобы закон допускал такое злодейство. У торговца роскошный дом, вилла вЛонг-Айленде, автомобиль высшего класса, его дети учатся в колледже. Как можетон держать несчастные триста долларов пекаря Назорине и не отдавать емузаказанную мебель? Но для пущей уверенности Вито Корлеоне приказал ДженкоАбандандо проконсультироваться с адвокатом компании «Дженко пура».

В рассказе Назорине все оказалось правдой. Имуществоторговца было записано на имя его жены. Торговля мебелью велась компанией, и онне нес никакой личной ответственности.

Дело было, разумеется, легко улажено. Дон Корлеоне послал кторговцу своего консильори, Дженко Абандандо, и сметливый бизнесмен сразусообразил, в чем дело и позаботился о том, чтобы Назорине получил свою мебель.Но вся эта история послужила важным уроком для молодого Вито Корлеоне.