— Ты говорил, Рени Ноулс показала тебе машину на стоянке.

— Это верно. «БМВ». Она сказала, что машина похожа на ее, и, видимо, гордилась этим.

— Похожа на ее или была ее? Какого цвета?

— Может быть, черная? — я оглянулся на Дэйва. — Было темно.

Дэйв сказал:

— Та, что на Семидесятом причале, была черная.

— Черная подойдет, — согласился Бодич. — Я видел регистрацию. Что-нибудь еще? Как насчет окон?

— У той, что она показывала, окна были тонированные.

Дэйв кивнул.

— Совпадает.

Бодич достал связку ключей с дистанционной сигнализацией и показал мне.

— Узнаешь?

— Нет. Где вы их взяли?

— Ренквист отдал, когда мы его опрашивали.

— Так вы уже знали про ключи, когда говорили со мной?

— Конечно. Мы уже побеседовали с Джеральдом.

— Вот как. Так в чем дело?

Бодич фыркнул.

— Известие о смерти миссис Ноулс выбило его из колен. Он сам отдал ключи, мы и спросить не успели. Держал их в конверте. Пока мы с ним говорили, появился посыльный.

— Чтобы вернуть ключи Рени?

— Правильно.

— Да уж, это снимает с Джеральда всякие подозрения, нет?

Бодич пожал плечами.

— Так где оказалась машина?

— Хороший вопрос. У нас есть ключи, а машины нет.

— Может, Ренквист ее переставил? Вы его не спрашивали?

Бодич покачал головой.

— Теперь уже поздно.

Я взглянул на Дэйва. Дэйв моргнул.

— Черт побери, — сказал я.

Бодич уныло кивнул.

— Где?

— На грязной стоянке на Свечном мысу.

— Когда?

— Этим утром, довольно рано. — Бодич прерывисто вздохнул. — Чертовски рано.

— Как?

— Его застрелили, его вскрыли, его «мерседес» подожгли вместе с ним.

Дэйв присвистнул.

— Скрупулезная работа, — отметил я.

Бодич швырнул ключи в открытую пасть чемоданчика — и промахнулся.

Я ни разу этого не сказал, но я знал Бодича как очень достойного копа, разрешившего множество дел об убийствах. Его имя год за годом регулярно появлялось в газетах. Но при ближайшем рассмотрении от честолюбивого борца с преступностью не оставалось и следа. Этот Бодич не выглядел человеком, который предвидит неизбежную победу правосудия над дурными поступками. Может, когда-нибудь он и был таким. Но теперь он видел только неизбежность дурных поступков, и главным для него стало держаться в стороне от них. Люди убивали и будут убивать, независимо от того, ходит ли он на службу. Такова жизнь.

Лысинка у него на макушке, должно быть, была протерта ладонью, которой он раз из раза бессильно проводил по голове. Наверно, когда он был моложе, этот жест предшествовал действию, шагу вперед в расследовании, раскрытию мелкой нестыковки в чьем-то рассказе. Теперь ладонь скользила по голове машинально, работал разладившийся механизм; если когда-то этот жест предсказывал озарение, то теперь он исключал таковое. И ладонь, вместо прядей рыжеватой шевелюры, теперь встречала веснушчатое лысое пятно, пахнущее средством для ращения волос.

Бодич поднял кассету с пола, опустил ее в чемоданчик и буднично добавил:

— Дантист Ренквиста на этой неделе отдыхает в Канкуне. Когда вернется, мы определим точно по зубной карте.

— Зубы, — буркнул Дэйв в свой кофе.

— Зато у него они были, — уколол его Бодич.

— И много ему теперь с них толку? — напомнил Дэйв.

Я спросил:

— Это все, что вы нашли?

— Все?

Бодич пожал плечами.

— Огонь хорошо поработал. Эту головешку не признала бы родная мать.

— Вы его ей покажете? — спросил я.

Он покачал головой.

— Эти двое связаны? — спросил я.

Бодич открыл пустую ладонь.

— Тот склад на Семидесятом причале брал в аренду Ренквист.

— Ух ты, — сказал я. — Что ж это, черт возьми, происходит?

Открылась дверь ванной и появилась Мисси. Дэйв с Бодичем оба округлили глаза, резко закрыли их и отвернулись.

Мисси бросила косметичку на пол у кровати.

— Интересное ты там держишь чтение.

Ее чулки, когда она скользнула под одеяла, прошуршали чуть ли не громче, чем шепот.

— Кто это: Эпсли Черри-Гаррад?

— Еще один замерзший тип.

Она оглядела комнату:

— Я помешала?

Бодич развернулся и открыл глаза, но ничего не сказал.

В глазах Мисси не осталось и следа пролитых слез. Но когда она предложила Дэйву разлить коктейль, ее веселость показалась мне вымученной.

Дэйв, не поворачиваясь, потряс бутылкой над стаканом. Пусто. Она разочарованно нахмурилась.

— Ох-х. Нет ли у нас шардонне?

— Только бутылка красного, — сказал я. — Самого обыкновенного.

Мисси выпятила губки:

— Для красного слишком рано.

— Не знаю, — заметил я, — по-моему, уже полдень миновал.

— Глупый мальчик!

Она пихнула меня в бок.

— У тебя гипотермия, ты в обсуждении не участвуешь. Как насчет водки?

— Агх-ха-ха.

— Ради бога, Мисси, этот человек — инспектор из отдела убийств. Попробуй отнестись к нему серьезно.

Она одарила меня миной полной серьезности.

— Дэнни Кестрел, ты хоть представляешь, как сложно правильно дозировать прозак?

Теперь все смотрели на нее. Она была привлекательна и свежа — хорошая кожа и мышечный тонус, подправленная косметика.

— Ах ты б-бедняжка, — сдался я. — В холод-дильнике.

— С лимонной цедрой, — улыбнулась Мисси.

Дэйв потер ладони.

— Лимон найдется?

— В корзине у раковины.

— А вы, лейтенант?

Бодич не взглянул на него.

— Так что, в любом случае, — обратился он ко мне, — поскольку прошлую ночь ты провел связанным, мы не подозреваем, что это ты покончил с Джеральдом.

— Спасибо, — сказал я.

— Покончил с Джеральдом? — повторила Мисси; ее улыбка погасла. — С каким Джеральдом?

— Тот, кто прикончил его, убил и Ноулс. Я бы сказал, практически наверняка.