доброго человека. Юность и молодость Сократа прошла во время высшего расцвета Афин – золотой век Перикла (461–429 гг. до н. э.); расцвет его проповеднической деятельности выпал на последнюю треть V столетия до н. э. – время Пелопонесской войны (431–404 гг. до н. э.), олигархический переворот тридцати тиранов 404 г. до н. э. Конец V столетия до н. э. – тяжелое и трагичное время для Афин – время разложения и гибели античного полиса. Переход от расцвета к упадку произошел стремительно и пришелся как раз на жизнь Сократа, который жил и творил в самый острый период разложения афинской демократии. Молодым он видел небывалый расцвет греческой культуры, зрелым – ее предсмертные судороги. Возможно, это наложило отпечаток на критический характер его проповеднической деятельности.

С именем Сократа связывается смена в древнегреческой философии космоцентризма антропоцентризмом. Именно благодаря ему натурфилософия досократиков сменилась изучением феномена человека. Он одним из первых стал изучать феномен сознания и мышления человека. Сохранилось известное выражение Сократа: Сколько природу не изучай, счастливее не станешь. В этих словах – смысл и цель всего учения Сократа, его сугубо этическая направленность: главной задачей своей науки он видел реальное изменение человеческой природы. Отталкиваясь от этики Демокрита и софистов, Сократ видел значимость этики в ее практическом воздействии на человека с целью обращения его на пусть добродетели.

Изучать нужно только то, что можно изменить и тем самым помочь людям в достижении, нахождении ими своего счастья: Олимпиец старается о том, чтобы вы казались счастливыми, а я стараюсь, чтобы вы были счастливы. Всякому делу учиться хорошо, но нужнее всего? учиться жить, не мешая людям и делая им добро.

Основание антропологии Сократа составляет учение о бессмертии души, отличной от тела. Однако в его устном наследии мы не находим сколько-нибудь развернутого размышления о душе и о человеке в целом, как это будет представлено о его ученика Платона. Объясняется это тем, что человек не должен, по его мнению, пытаться проникнуть в области, априори скрытые от него богами: «богам неприятно, не доставит удовольствия, кто исследует то, что они не захотели открыть людям» (Там же. С. 175). Поэтому учение Сократа – прежде всего этическая система.

Сократ сражался с софистами их же оружием – диалектикой – искусством спора и пришел в полемике с ними в другую крайность – абсолютизацию общего, устойчивого в морали. Общее в добродетели – знание. Например, добродетель умеренности состоит в знании обуздания страсти; добродетель мужества – в знании о преодолении опасностей; добродетель справедливости – в знании божественных и человеческих законов. Отсюда вывод, что истинное знание, истинная мудрость – сущность всех добродетелей и основа добродетельных поступков: «…справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши. Поэтому люди, знающие в чем состоят такие поступки, не захотят совершить никакой другой поступок вместо такого, а люди, не знающие, не могут их совершать и даже, если пытаются совершить, впадают в ошибку. Таким образом, прекрасные и хорошие поступки совершают только мудрые, а немудрые не могут и даже, если пытаются совершить, впадают в ошибку. А так как справедливые и вообще все прекрасные и хорошие поступки основаны на добродетели, то из этого следует, что и справедливость и всякая другая добродетель есть мудрость» (Ксенофонт. Сократические рассуждения. М.; Л., 1935. С. 139–156).

Именно мудрость позволяет человеку познать общее в поступках и предметах.

По словам Диогена Лаэртского, он первым стал рассуждать об образе жизни и первым из философов был казнен по суду… Поняв, что философия физическая нам безразлична, он стал рассуждать о нравственной философии по рынкам и мастерским, исследуя, по его словам, «что у тебя худого и доброго в доме случилось».

Смысл своей жизни Сократ видел в служении богу, считая себя его посланцем афинянам: Во всем городе нет у вас большего блага, чем мое служение богу… В самом деле, мне кажется, что бог послал меня городу как такого, который целый день, не переставая, всюду садится и каждого из вас будит, уговаривает, упрекает… Делать… мое дело… поручено мне богом и через прорицания, и в сновидениях, вообще всякими способами, какими когда-либо еще обнаруживалось божественное определение и поручалось человеку делать что-нибудь.

Метафизическим основанием нравственного поступка для Сократа является нравственный закон, установленный божеством: «божество, сотворившее мир, столь великое и столь всемогущее, что оно сразу все видит, и слышит, и повсюду присутствует, и обо всем имеет понятие», определяет цель мира и назначение человека. Поэтому по-настоящему добродетельный поступок совершает тот, кто поступает по закону божества, предопределившего разные виды деятельности для разных людей.

«Сократ был убежден, что боги все знают – как слова и дела, так и тайные помыслы, что они везде присутствуют и дают указания людям обо всех делах человеческих… Что боги предоставили людям познать и делать, тому, говорил он, должно учиться, а что людям неизвестно, о том стараться узнать волю богов посредством гаданий: к кому боги милостивы, тому они дают указания» (Там же. С. 179). По свидетельству Ксенофонта, сам Сократ был «так благочестив, что ничего не предпринимал без воли богов». Даже будучи приговорен к смерти он отверг предложение друзей о бегстве, мотивируя это тем, что «по мнению бога, мне уже лучше умереть» (Там же. С. 177–178).

Сократ видел себя в роли повивальной бабки, помогающей рождаться счастью через обретение знания о самом себе. Поэтому свой метод беседы он называл майевтикой (повивальным искусством), а главным лозунгом его были слова «Познай самого себя», начертанные на вратах Дельфийского храма. С другой стороны, самопознание, по мнению Сократа, было обязательной ступенью к познанию окружающего мира. В духе индийской традиции Сократ полагал, что душа человека является отражением вселенской души, и, следовательно, живет и развивается по универсальным космическим законам. В душе каждого человека, таким образом, присутствует частица этого Мирового Разума, голос Бога, который Сократ называл diamonion (демон). Лев Толстой в своей книге «Греческий учитель Сократ» так говорит об этом голосе: И голос этот стал называть Сократ Богом. И голос этот открыл Сократу то, что он хотел знать, то, как надо жить людям. И когда Сократ узнал этого Бога, то увидал он, что узнать этого Бога может каждый человек и, так же как и он, узнать от этого Бога, как жить надо. И сказал себе Сократ: «Дело это великое; если я узнал правду и добро, то мне этому и других учить, чтобы и им было хорошо».

Другое дело, что далеко не каждый слышит этот голос. Сократ этот diamonion очень хорошо чувствовал в себе и