– И где это, спрашивается, вы были? Илэйн увиливает от моих вопросов, словно у нее полный карман спелых фиг и она ни в какую не желает ими со мной поделиться.

– Я тебе уже объясняла, Гавин, – твердым голосом заявила Илэйн, – тебя это не касается. Я пошла сюда, – продолжила она, обращаясь к Найнив, – потому что оставаться одной мне не хотелось. Они меня заметили и увязались следом. А говоришь им «нет», так они мимо ушей пропускают.

– Да, пропускают, – безжизненным голосом промолвила Найнив.

– Но это тоже наше дело, сестра, – возразил Галад. – Ваша безопасность – наше дело, это не может нас не касаться. – Он взглянул на Эгвейн, и та почувствовала, как у нее в груди сильней застучало сердце. – Безопасность вас всех очень важна для меня. Для нас.

– Я тебе не сестра, – отрезала Илэйн.

– Если вам надобны сопровождающие, – с улыбкой обратился Гавин к Илэйн, – так мы сгодимся не хуже любого другого. И после той бури, что нам довелось пережить, чтобы только тут остаться, мы заслуживаем разъяснений, где вы были. Я бы лучше позволил Галаду лупить меня весь день на тренировочном дворе, чем вновь хоть на минуту предстать перед матерью. Или пусть лучше бы на меня взъелся Коулин.

Коулин был наставником по оружию, и от юношей, которые являлись в Белую Башню обучаться владению различным оружием, требовал соблюдения строжайшей дисциплины, и не важно, стремились ли молодые люди стать Стражами или же просто хотели пройти у него подготовку.

– Отрицай наше родство, если тебе того хочется, – строгим тоном сказал Галад, обращаясь к Илэйн, – но мы по-прежнему родня друг другу. И ответственность за твою безопасность мать возложила на нас.

Гавин состроил страдальческую гримасу:

– Илэйн, если с тобой что-то случится, она с нас шкуру спустит. Пришлось зубы заговаривать, иначе она уволокла бы нас обратно домой. Никогда не слышал, чтобы королева отправляла собственных сыновей к палачу, но мать, судя по тону, готова сделать исключение, если мы не приведем тебя домой в целости и сохранности.

– Не сомневаюсь, – заметила Илэйн, – что зубы заговаривать вам пришлось исключительно ради меня. Отнюдь не ради того, чтобы вам позволено было остаться здесь для занятий со Стражами.

Гавин покраснел.

– Твоя безопасность волновала нас в первую очередь. – Голос Галада звучал так, будто каждое произнесенное им слово было чистой правдой, и Эгвейн была уверена, что тот именно так и считал. – Нам удалось убедить мать, что, если ты вернешься сюда, тебе нужен будет кто-то, чтобы присматривать за тобой.

– Присматривать за мной! – воскликнула Илэйн, но Галад невозмутимо продолжил свою речь:

– Белая Башня превратилась в опасное место. Несколько человек здесь умерли – убиты, – чему не было дано убедительных объяснений. Убиты оказались даже Айз Седай, пусть это обстоятельство и пытаются скрыть. И до меня дошли слухи о Черной Айя – поговаривают, она здесь, в самой Башне. Согласно приказу матери, мы должны возвратить тебя в Кэймлин, когда ты сможешь оставить обучение без угрозы для своей жизни.

Вместо ответа Илэйн вздернула подбородок и отвернулась от Галада.

Расстроенный Гавин взъерошил рукой волосы.

– Свет свидетель, Найнив, мы с Галадом не злодеи. Мы лишь желаем помочь. Мы бы и так предложили свою помощь, но раз о том повелела мать, у вас нет шансов отговорить нас.

– Приказы Моргейз не имеют никакого веса в Тар Валоне, – ровным голосом промолвила Найнив. – Что касается вашего предложения помощи, я приму его к сведению. Если нам потребуется помощь, вы о том узнаете одними из первых. Ну а сейчас я желаю, чтобы вы нас покинули.

Найнив многозначительно указала на дверь, однако Гавин проигнорировал и ее жест, и последние слова.

– Все это замечательно, однако мать захочет узнать о том, что Илэйн вернулась. И о том, почему убежала, ни словом не обмолвившись, и о том, что поделывала все эти месяцы. Света ради, Илэйн! Во всей Башне поднялся переполох. Мать чуть с ума не сошла от страха. Я думал, она сроет Башню голыми руками. – По лицу Илэйн промелькнула тень вины, и Гавин поспешил развить полученное преимущество. – Ты столь многим обязана ей, Илэйн. Ты и мне многим обязана. Чтоб мне сгореть, ты же такая упрямая, тебя, как валун, с места не свернешь. Пропадала где-то несколько месяцев, а все, что мне по этому поводу известно, так это то, что у тебя неприятности с Шириам. Да и о последнем я знаю лишь потому, что ты плакала и отказываешься садиться.

Негодующий взгляд Илэйн ясно выразил, что Гавин разом растратил все обретенное было им кратковременное преимущество.

– Довольно, – произнесла Найнив. Галад и Гавин разом открыли было рот, но девушка повысила голос: – Я сказала: хватит! – Найнив не сводила с них глаз, пока не убедилась, что юноши не нарушат молчания, затем продолжила: – Илэйн вам двоим ничем не обязана. И поскольку она решила ничего вам не объяснять, на том и покончим. И вот что: это моя комната, а не общая зала постоялого двора, и я хочу, чтобы вы убрались вон.

– Но Илэйн… – начал Галад одновременно с Гавином, который произнес:

– Мы лишь хотим…

Найнив заговорила громче, так чтобы перекрыть их голоса:

– Меня не оставляют сомнения, что вы испросили разрешение войти на половину принятых. – (Парни воззрились на нее с заметным удивлением.) – Так я и думала. Или же вы, пока я досчитаю до трех, выйдете из моей комнаты и сгинете с моих глаз, или же я напишу об этом записку наставнику по оружию. Рука у Коулина Гайдина гораздо тяжелее, чем у Шириам Седай, и можете быть уверены – я прослежу, чтобы он приложил ее куда следует.

– Найнив, ты ведь не станешь… – встревоженно начал Гавин, но Галад знаком велел ему замолчать и шагнул поближе к Найнив.

Ее лицо сохраняло строгое выражение, но, когда Галад улыбнулся ей, Найнив неосознанно оправила лиф своего платья. Эгвейн нисколько не удивилась. По ее убеждению, женщину, на которую не подействовала бы улыбка Галада, встретить можно было разве что в Красной Айя.

– Приношу извинения, Найнив, что мы, незваные, навязываем вам свое общество, – учтиво промолвил Галад. – Разумеется, мы уйдем. Но помните: если мы вам потребуемся – мы всегда здесь. И что бы ни вынудило вас убежать, мы и с этим сумеем помочь.

На его улыбку Найнив ответила своей. И сказала:

– Раз…

Галад моргнул, и его улыбка растаяла. Он с прежним хладнокровием повернулся к Эгвейн. Гавин встал с кресла и направился к двери.

– Эгвейн… – сказал Галад. – Знай же: ты – особенно ты – можешь призвать меня в любое время, что бы тебе ни понадобилось. Надеюсь, ты об этом не забудешь.

– Два… – произнесла Найнив.

Галад бросил на нее раздраженный взгляд.

– Мы с тобой еще поговорим, – пообещал он Эгвейн, склоняясь над ее рукой. Подарив ей напоследок улыбку, он без всякой спешки двинулся к двери.