Вспоминаю про тампоны. Ещё полчаса гипнотизирую своё глупое отражение в зеркале. Открываю дверцу и… они на месте, в своей коробке, рядом с упаковкой туалетной бумаги и влажными салфетками, которые я же и покупала. Туалетная бумага только другая – эта из Волмарта, а я люблю с медвежонком из Костко, она мягче.

Снизу доносится негромкая возня. Я осторожно спускаюсь, ступая по тёплым деревянным половицам. Вообще, в доме сегодня так тепло и уютно, очень тепло и очень уютно. Наверное, Лео отопление на полную мощность включил. Проверяю термостат на стене в холле – так и есть, почти на максимуме.

Захожу на кухню. Лео стоит ко мне спиной – вынимает из белых пакетов и укладывает в холодильник яйца, сосиски, коробки с ягодами и овощами. Затем открывает соседнюю дверцу и запихивает в морозильную камеру лоток с лососем и контейнер с мороженым.

Самый большой пакет остаётся неразобранным, Лео наклоняется, и я жадно впитываю глазами то, как легко он это делает – как абсолютно здоровый человек, подхватывает его, одной рукой собирает пустые и так же легко распрямляется.

Замечает меня, улыбается, и его лицо становится мягче.

– В магазин ездил, – сообщает, почёсывая за ухом пальцем той же руки, на которой висит пакет. – Холодильник совсем пустой. Доброе утро!

– Да почти обед уже, – возражаю. – Извини. Спала, как убитая.

– Это хорошо, – ещё шире улыбается и переводит взгляд с меня на островок посередине кухни. – Это очень хорошо. Я сейчас завтрак приготовлю. Варёное яйцо и йогурт?

Лео снова смотрит на меня, и мне в его взгляде… тепло. Так же тепло, как в этом доме.

Между нами ничего не было. Просто спали, только я иногда просыпалась – отвыкла от прижатых ко мне рук, ног, груди и сопения у моего уха.

– Варёное яйцо и йогурт.

– Хорошо, сейчас.

Он не говорит: «Садись за стол». Не приглашает. Я не жду, лезу на барный стул сама, вынимаю телефон из кармана, кладу рядом.

Сосна в окне так сильно качается, будто танцует под дождём. Над заливом туман, острова почти не видно, только верхушки елей на склоне под нами.

Лео иногда бросает улыбчивые взгляды, пока варит моё яйцо и жарит себе бекон с яйцами. Потом моет овощи и складывает их в тарелку на столе. Я не помогаю – в гостях же.

– Ты один тут живёшь?

Он вздрагивает и перестаёт улыбаться.

– Один. Конечно.

Хм. Далеко не «конечно». Но ладно.

Потом мы завтракаем, и он немного отходит. Снова часто на меня посматривает и иногда улыбается. Сидим мы почти напротив, но барная стойка узкая – это всё равно, что рядом. Если протянуть руку, чтобы дотронуться до его носа, она даже не выпрямится. В кухне тихо, слышно только, как мы стучим вилками по своим тарелкам, и как сосновая ветка с каждым порывом ветра бьётся о стену наверху, где-то в районе той спаленки, в которой я мечтала однажды поставить детскую кроватку.

– Чай будем пить? – спрашиваю.

Лео сразу поднимается:

– Сейчас чайник поставлю.

– Давай. Чаю попьём… и я, наверное, поеду.

Он замирает с чайником в руке. Оборачивается:

– Куда поедешь?

Chewing Cotton Wool – The Japanese House

Хороший вопрос. Ехать мне, если глобально, то некуда. А если в частности, то можно вначале к Каю. А после сориентируюсь. Работу найду. Снова возьму моргидж, правда, цены сейчас на жильё опять растут. Теперь я уже только квартиру потяну, максимум с одной спальней.

Моё молчание – это фактически ответ. Лео отмирает, набирает в чайник воды, включает его и садится на место.

– Этот дом твой, – говорит тихо и серьёзно. – Юридически и по определению. Там на документах только подпись твоя нужна.

– Ты продал свой паблик?

– Да, – кивает.

– Это же была курица, несущая золотые яйца!

– Я хотел, чтобы у тебя был дом. А не долг перед банком.

Хм. Каждой бывшей жене по замку? Настоящий рыцарь.

– На что ты теперь живёшь?

Лео молчит некоторое время, потом отвечает:

– Агентства платят за фотосессии хорошие деньги.

– Из твоих путешествий? Ты снова путешествуешь?

– За снимки, где позирую в брендовых шмотках или совсем без них. Реклама трусов, духов и часов.

Он поднимает на меня глаза, и мне почему-то становится больно. Но Лео выглядит дерзким.

– А тот паблик… где мы переписывались? С путешествиями? Он не приносит тебе денег?

– Нет. Это никому не нужно.

– Но ты ведёшь его?

– Вернись, узнаешь, – говорит, прищурившись, и закрывает пол лица чашкой, чтобы хлебнуть чаю.

– А где ты будешь жить, если я приму от тебя этот щедрый подарок? Полтора миллиона баксов… пфф… ты уверен?

– Если позволишь, буду жить здесь. С тобой. И да, я ни в чём ещё не был так уверен.

Теперь он аккуратно опускает чашку, но даже от негромкого стука о столешницу я вздрагиваю. Лео смотрит в глаза и ждёт ответ.

– Ты точно уверен?

– Точно.

– Даже если я скажу, что у меня теперь задница не помещается на унитаз?

Вначале он так округляет глаза, как только Лео умеет их округлять. Потом на пару секунд закрывает лицо ладонями, чтобы не ржать.

– Мне нравится, – убирает их.

Подтягиваю телефон, захожу в Apple Store нахожу приложение Instagram и жму «скачать». С лица у Лео слетают все признаки веселья, а я жду, пока установка завершится. Потом пытаюсь вспомнить свой пароль, покусывая губы и поглядывая то на поле в приложении, которое нужно заполнить, то на Лео, то на потолок.

– Попробуй через Facebook – так тоже можно, – подсказывает мне.

Я пробую, и у меня получается. Личные сообщения горят красным – проверю потом. Лента первыми показывает публикации в блоге путешествий WTF_LEO – это единственный блог, которому я дарила «лайки», моя, так сказать, Instagram-любовь. Эта мысль заставляет меня сдержанно улыбнуться. Самая последняя публикация – рекламная, на фото Лео изображён полностью и показывает своё лицо. Прогресс.

Я на мгновение поднимаю глаза на сидящего передо мной автора – он застыл, как мумия. Даже про чай свой забыл.

В подписи к фотографии размещено приглашение пройти «в блог Humans@ и прочитать мою историю».

Я снова поднимаю на Лео глаза. И на этот раз от интенсивности в его взгляде у меня даже сердце начинает биться чаще.

– Humans@ больше не принадлежит тебе?

– Не принадлежит, – качает головой.

– Но ты делаешь там публикации?