Я сворачиваю на одну улицу, потом на другую и быстро шагаю, внимательно глядя на дома и дворы с сохнущим бельем, велосипедами и стульями. Вдруг с противоположной стороны дороги до меня доносится детский гомон. Там, через улицу, во дворе у большого здания играет не меньше тридцати детей. Две женщины стоят у ворот, прислонившись к деревянному проему, поглядывают на детей и болтают. Наверное, это какая-то школа или сиротский приют. Двое мальчишек пинают проколотый, почти сдувшийся мяч, и пока я наблюдаю за ними, в мою голову приходит мысль, желанная, как глоток холодной воды: а ведь у меня здесь есть друг. Клэр. Адрес ее приюта сохранился в моем телефоне. Можно поймать такси, посидеть с ней на кухне, послушать ее живую и добрую речь. Адам поймет. Просматривая список контактов в поисках ее имени и адреса, я перехожу улицу, приближаюсь к воротам и показываю экран телефона женщинам. Они понимающе кивают. Да, мма Стаккер им хорошо знакома. Она заведует приютом поменьше этого, но все равно хорошим. Громогласно переговариваясь, перебивая друг друга, споря и начиная заново, они дают понять, что я легко могу дойти туда пешком, здесь всего-то кварталов пять. Направо. Потом два раза налево. Еще раз направо и свернуть возле большого гаража. Приют будет ближе к середине улицы слева. Я узнаю его по большому дереву у ворот.

Опрятные стопки шин ограждают тротуар возле гаража, запах разогретой солнцем резины сопровождает меня по улице. Примерно в ее середине большое дерево мопане нависает над белыми металлическими воротами, за ними в тени стоит дощатая скамья. Я плюхаюсь на нее и перевожу дыхание. Идти пришлось дольше, чем я ожидала. Передо мной деревянные ступени крыльца ведут к красной двери. Из дома слышны детские голоса и звон посуды. Время обеденное, придется мне немного подождать. Дверь открывается, из нее выходят две молоденькие девушки. Одна что-то громко говорит, снимая фартук, на другой шапочка, обе улыбаются. Помощницы сменились с дежурства и рады, что вышли наружу и теперь идут домой. Говорливая девушка невысокая и стройная, черное платье настолько мало ей, что растянувшаяся ткань лоснится на солнце. Ее подружка тоже мала ростом, но совсем худенькая и, как ни странно, блондинка. Аккуратное каре поблескивает под шапочкой, слишком идеальное, чтобы быть настоящим. Наверное, это все-таки парик. На девушке платье с красно-зеленым набивным африканским рисунком, в руках большой сверток. Темные очки огромные, как мои, закрывают пол-лица. Она спускается по ступенькам и, кажется, слегка подволакивает правую ногу. Эта хромота почти незаметна, она вполне могла мне просто привидеться. И, наверное, привиделась.

Девушки проходят мимо, не взглянув на меня, прощаются, хлопнув друг друга по поднятым ладоням, и расходятся у ворот. Болтушка перебегает через улицу, машет рукой и кричит «до свидания». Блондинка поворачивает направо, и я, не удержавшись, иду за ней. Несмотря на легкую хромоту, шагает она быстро, круто поворачивая на углах. Очутившись вне поля ее зрения, я перехожу на бег. Кажется, она чуть выше ростом, чем Теко, и немного полнее.

Адам ужаснется, узнав, что я до сих пор преследую незнакомых людей, но ему об этом незачем знать. Я ему не скажу. Это последний раз, обещаю я себе и прибавляю скорость. Самый-самый последний.

Ботсвана, март 2015 года

На пятом перекрестке девушка снова поворачивает направо. Выйдя из-за угла, я обнаруживаю, что она исчезла. Привалившись к стене какого-то здания, я смахиваю пот со лба и обшариваю взглядом толпу. Наконец на противоположной стороне улицы мелькает красно-зеленое платье. Девушка стоит рядом со стоянкой такси в очереди на желтый автобус.

Я перебегаю через дорогу, стараясь не попадаться девушке на глаза и затеряться в толпе, окружающей стоянку. Блондинка, положив сверток у ног, сосредоточенно смотрит в свой телефон. Ее волосы свисают вперед и незнакомо покачиваются вдоль щек. Мне бы остановиться, вернуться в отель, к Адаму, и готовиться к встрече с прессой. Любое из этих такси меня довезет. Но когда я уже готова отвернуться, девушка вдруг поднимает свободную руку к шее и касается ее так, словно по привычке теребит бусы, которых сейчас на ней нет. Мое сердце начинает судорожно биться.

Не сводя глаз с девушки, я отступаю к стоящему поблизости красному автомобилю с прилепленной на окно табличкой «такси», на ощупь нахожу на дверце ручку, поворачиваю ее и падаю на заднее сиденье. Вздрогнув, таксист оглядывается. Это парень чуть за двадцать в тесноватой желтой футболке. Он старательно жует жвачку, его темные очки подняты вверх, на жирно блестящие завитки волос надо лбом. Пока мы без улыбки глазеем друг на друга и он справляется с удивлением, я мысленно оцениваю его: слишком симпатичен и слишком молод. Мужчина постарше, отец семейства, в случае необходимости был бы лучше — покрепче и понадежнее. Я киваю в качестве извинения и уже собираюсь выйти, но вдруг замечаю впереди движение красно-зеленого пятна. Блондинка садится в желтый автобус.

В тот же момент парень одаривает меня такой приветливой улыбкой, что у меня теплеет на душе.

— Я рад довезти вас, мэм. Куда вы желаете?

— В тот желтый автобус села женщина. Мне надо за ней.

Услышав шаблонную фразу, парень улыбается, не задавая лишних вопросов, заводит машину и выезжает со стоянки вслед за автобусом.

Как же я могла забыть привычку Теко касаться шеи рукой! Я могла бы рассказать об этом Гудвиллу, но трудно описать такое движение настолько точно, чтобы кто-то другой, увидев его, узнал. Надо бы позвонить в полицию, но, если это и вправду Теко, вид полицейских машин насторожит ее. Она выскочит из автобуса, затеряется в лабиринте пригородных улочек и исчезнет навсегда.

— Вы не знаете, куда идет этот автобус?

— В Чабонг, без промежуточных остановок.

Знакомое название. Городок на юге. В прошлом году Адам ездил туда за медицинскими принадлежностями из ЮАР.

— Как долго до него ехать?

Водитель пожимает плечами.

— Часов семь, наверное.

Семь часов. Могу ли я позволить себе проехать много миль по чужой стране за девушкой в автобусе только потому, что она дотронулась до шеи? Как я объясню это Адаму? Узнав, что я опять начала преследовать незнакомых людей, он заведет разговор об отклонениях в естественном процессе горя и об антидепрессантах. К тому же он может сообщить о Теко полиции, и тогда мы ее потеряем. Такого шанса, как этот, может уже не представиться. Мне никак нельзя его упустить.

Я быстро набираю сообщение для Адама: «Встретила давнюю коллегу. Может помочь. Потом напишу».

Это не совсем ложь. Я отключаю телефон.

— Вы сможете отвезти меня туда, а потом обратно?

— Если вы заплатите. — За улыбкой прячется тревога, он рискует.

— Я заплачу, сколько вы скажете. — У меня в сумочке наличные, которые мы сняли в аэропорту, чтобы взять напрокат машину для поездки в Кубунг и купить подарки для Элизабет, Джосайи, Пео и ее мужа. У Адама в отеле есть еще деньги. Мне неважно, сколько это будет стоить.