Он еще и тяжелый. Теплый и разомлевший во сне. Мне часто снился этот момент, но в сновидениях Сэм был крошечным, бледным, холодным и безжизненным, а я звала на помощь, суматошно бегая с ним на руках по пустым коридорам. Этот прекрасный ребенок, этот полный жизни мальчишка никогда на приходил в мои сны с цветущим румянцем и засохшей на подбородке ниточкой слюны. У меня как-то странно колотится сердце. Мне нельзя умирать. Когда угодно, только не сейчас. От радости и благодарности не умирают.

Я прижимаю Сэма крепче, мягкая подушечка памперса шуршит под моей ладонью. На полпути к воротам я слышу звук открывшейся за спиной двери. Девушка, которая приехала на желтом автобусе, выходит из дома. На ней все то же платье с зеленым и красным рисунком, но темные очки, шляпу и парик она сняла. Ее лицо немного округлилось, но на нем все те же глаза, тот же нос, те же губы. Темные волосы аккуратно заплетены и уложены вокруг головы. Теко. Я предполагала это, но застываю в изумлении.

Сэм сонно протестует, от неожиданности я сжала его слишком сильно. Теко замечает меня и застывает как вкопанная. Мы смотрим друг другу в глаза и ждем. Позовет ли она на помощь? Свистнет ли собакам? Кто-то из малышей проснулся и захныкал. Плач быстро нарастает. Теко почти незаметно кивает и чуть шевелит левой рукой, веля мне уходить. Сейчас же.

Я делаю шаг назад, поворачиваюсь, пробегаю последние ярды до калитки и вылетаю в нее, на бегу сбрасывая сандалии.

Такси на прежнем месте нет. Вцепившись в Сэма, я лихорадочно осматриваюсь. Неужели у Богоси сдали нервы и он удрал?

Но под каким-то навесом я замечаю блеск красного металла. Машину переставили поближе к стене. Богоси внутри, он пригнулся за рулем. Я бегу к нему, оступаясь и хватая ртом воздух. Он выскакивает из машины, обегает вокруг нее и открывает передо мной дверцу.

— Я переставил машину… чтобы не так заметно… прохладнее… Простите, — задыхаясь, объясняет он.

Он почти вталкивает меня внутрь, Сэм ударяется о мое плечо и слегка вскрикивает. Богоси уже за рулем и поворачивает ключ в замке зажигания.

Едва он выруливает на тропу, из калитки вылетают два здоровенных пса, они лают, прыгают на машину и бьются мордами в окно, слюна стекает по стеклу широкой пенистой полосой. Машина скачет по ухабам, и собаки отстают. В дверях дома возникает огромный мужчина из местных, в ковбойской шляпе. Он хватает одну из собак за ошейник. У него что-то в руке. Палка или ружье?

Следом появляется женщина. Мелькнув белизной рук, она хорошо отработанным движением хватает другую собаку и что-то говорит. Вид у нее отчасти насмешливый, отчасти раздраженный, светлые волосы падают на ее широкое лицо.

Узнавание внезапно, как сокрушительный удар в лицо.

Клэр.

Но как такое может быть? Сиротский приют Клэр находится в Габороне, она должна быть там. Невероятность разбивается о реальность. Светлые волосы, пухлые руки, широкое лицо. Клэр меня не заметила, она так была занята собаками, что даже не взглянула на машину, не говоря уж о том, чтобы всматриваться в тех, кто внутри. Клэр понятия не имеет, что я сейчас увожу своего сына.

Мы едем все быстрее. Изумление перерастает в жгучую ярость, ее жар бросается мне в лицо и опаляет руки. Так значит, Клэр и есть тот похититель, за которым мы все это время охотились. Истина, как пламя, вспыхивает в каждом нерве и достигает моего мозга. Мне хочется остановить машину, выйти, схватить Клэр за плечи и прокричать ей в лицо вопросы, мучившие меня столько времени.

Почему? Почему именно Сэм? Почему мы? Зачем ты целый год толкала нас в адскую бездну?

Я наклоняюсь вперед, чтобы попросить Богоси затормозить, но мы уже свернули за угол, и Клэр скрылась из вида.

Ботсвана, март 2015 года

Машина выезжает на шоссе и набирает скорость.

— Ваш сын теперь у вас, — говорит Богоси чуть дрогнувшим голосом.

Да, мой сын у меня. Он спасен. И я, и все мы. Надо погасить гнев и наслаждаться каждой секундой. Я бережно кладу Сэма на сиденье, так я могу лучше рассмотреть его, а он — удобно вытянуться во сне.

Его ресницы стали длиннее и теперь ложатся на щеки дугой, загибаясь на концах, шелковистые, как у девочки. Кожа слегка просвечивает. Пятно, которого я касаюсь губами, на ощупь то же самое.

— …уж было перепугался на секунду, — говорит Богоси. — Думал, с вами что-то случилось.

Да, случилось. Жизнь началась заново. Мне кажется, будто впервые за целый год мне удалось сделать вдох. Я прикладываю ладонь к ступне Сэма, а он с силой упирается в нее во сне. Наверное, он уже умеет ходить. Об этом я не подумала.

— Собаки выбежали из калитки за домом, а эти двое вышли через переднюю дверь. Они даже не поняли, что его увезли. Вы видели ружье? — с трепетом продолжает Богоси. — Если бы они догадались, то подняли бы стрельбу.

Ноготки Сэма аккуратно подстрижены. Я осторожно сгибаю пальцы вокруг его атласного кулачка. Видение отрезанных рук в пыли меркнет и вскоре исчезает.

Он перепугается, когда проснется. Он ведь понятия не имеет, кто я. И Адама не узнает, и Элис, и Зоуи. Две тяжкие утраты за одну короткую жизнь. А теперь он старше, так что будет тяжелее. Нам придется быть очень осторожными и предельно терпеливыми. Я легко кладу ладонь на его грудь и чувствую, как она поднимается и опадает от дыхания. Все хорошо, времени у нас сколько угодно.

Когда мы проезжаем мимо последних домов Чабонга, навстречу нам вылетают три полицейские машины. Глаза Богоси в зеркале сияют.

— Я позвонил им из гаража, — радостно объясняет он. — Чтобы предупредить. А как только увидел дом, назвал точный адрес. Я не знал, найдете вы своего сына или нет, но подумал, что полиция заинтересуется женщиной, за которой мы следили. — Он бросает взгляд на часы. — Прошло пять минут. Как только преступники увидят, что ваш сын исчез, они поймут, что проиграли, и захотят сбежать. С такой скоростью полиция перехватит их у самого дома.

Пять минут. И только-то? Но больше и не требуется, чтобы жизнь изменилась в корне. Хватило минуты, чтобы зачать Сэма, и еще одной — чтобы его потерять. Я приближаю к нему лицо и касаюсь щекой прохладного розового ушка.

Довольно мурлыкая, Богоси оглядывается на меня. На него нападает говорливость.

— Так вот, та женщина, что открыла мне дверь, она не улыбалась…

— Я ее знаю.

— Знаете? — удивленно восклицает Богоси.

— Мы познакомились случайно. Ее зовут Клэр. Мы только приехали из Англии и остановились переночевать в отеле.

Нам вовсе не обязательно было прерывать поездку, мы вполне могли отправиться сразу в Кубунг. И Клэр после купания увезла бы своих подопечных в приют, и Теко не появилась бы в нашем доме.

— Мы встретили ее с группой детей-сирот у бассейна. Она держалась дружески. — Эти воспоминания отдают горечью, словно привкус рвоты во рту. — Делала вид, будто заинтересовалась исследованиями моего мужа.