сработать только здесь и сейчас, но время было явно неподходящее. Мы прошли в раздевалку, переоделись, сели в вагонетку и поехали назад. Икари так и не появился. Другой человек передал нам его приказ, сказал, чтобы мы возвращались к себе домой: на сегодня занятия были окончены.

Все свободны.

Когда мы вернулись на полигон, в небе ярко светило солнце. Был полдень. Я пощурился на светило и побрёл на остановку. Первое время меня занимали всевозможные отвлечённые мысли. Я пытался припомнить странный голос, который услышал в последние секунды, когда хотел использовать ману своего «СТРАЖА»… Потом я услышал шаги у себя за спиной. Улица была пустая. Видимо, все остальные люди до сих сидели в бомбоубежищах. Любая нормальная девушка на моём месте достала бы зеркальце из своей сумочки и заглянула себе за спину, но… У меня не было ни сумочки, ни зеркальца и девушкой я был только с виду.

Что делать? Бежать? Я облизал свои сухие, но мягкие и приятные губки и резко повернулся.

И удивился.

У меня за спиной, на расстоянии примерно двадцати метров, сутулясь и засунув руки в карманы стоял…

35. нравственность

Кирияма.

Когда я повернулся, парень опешил и застыл на месте. Затем помялся, сжал кулаки, которые держал в кармах, и крикнул нарочито сильным голосом:

— Тебе… Тебе просто повезло! Мне не нужна была твоя помощь, я… сам бы тоже справился… — и снова запнулся.

Ах. Так вот в чём была проблема…

Мои губы приподнялись в улыбке.

— Правда? Уверен? — я наклонил головушку Ямато вбок.

— Ты…

— Давай тогда… — сказал я, шагая вперёд, — проверим. Почему бы и нет? Ударь меня прямо сейчас.

— Чего… — он растерялся.

— Рядом никого нет, никто нас не увидит. Хочешь отыграться? Давай, я жду, — я показал на себя своим длинным указательным пальцем.

Кирияма сглотнул:

— Я… Я не могу, ты же…

— Я «что»?

— Девочка…

— Аааа…

Совсем забыл.

— Тем более! Разве тебе не стыдно, что девочка использовала тебя как биту? — я повторил движение, которым ударил НИСа, и сказал: — Бах!

Кирияма покраснел. Было заметно, что он находился на пределе эмоционального напряжения. Чувства и сомнения роились внутри него, как черви. Наконец он процедил через стиснутые зубы:

— Сама напросилась… — и бросился вперёд.

Я стоял на месте и улыбался, и только моя рука самую малость приподнялась.

«Амонус гранде…»

Маны у меня было немного, но на этот маленький трюк её хватит. Кирияма был уже совсем близко, он был заметно выше меня, грозный детина, как вдруг у него под ногами вспыхнула тонкая ледяная корочка. Всё произошло моментально. Я отпрыгнул в сторону, а он поскользнулся и грохнулся об асфальт.

— Моя взяла, — сказал я, смотря на него сверху-вниз.

Парень лежал на земле. Сперва он казался растерянным. Затем его лицо стало мертвенно-бледным.

— Ладно, — я присел на корточки и звонко щёлкнул пальцами. — Давай.

— Ч-что, — неуверенно спросил Кирияма.

— Сигарету. В заднем кармане прячешь? Доставай.

Немного помявшись, парень медленно присел и достал из кармана пачку сигарет.

— И зажигалку.

Достал зажигалку. Чиркнул, зажёг. Я ловко вырвал сигарету у него из пальцев и затянулся. В моё горло ударил тёплый дымок. Я подавил подступивший кашель и прохрипел низким голосом:

— Ты тоже закуривай.

Кирияма затянулся и закашлял. Он схватился за горло и уже собирался бросить сигарету, но потом заметил, как я совершенно спокойно покуриваю свою собственную, держа её между губ, заскрипел зубами и продолжил давиться никотином.

Наконец два обугленных фильтра упали на асфальт.

— Херово, правда? — спросил я.

— Я… Кх…

— Зато помогает развеяться. Я знаю, как ты себя чувствуешь, — произнёс я медленным голосом, вглядываясь в его бледное лицо. — Неловко. Стыдно. Как будто привёл домой красивую девушку, и вот вы уже на кровати, а в самый критический момент у тебя не… И вот ты сидишь с голой спиной, смотришь себе на колени, а она поглаживает тебя по плечу… Бывает… Так вот, я не буду тебя гладить, но дам один совет, — сказал я, замечая, как его лицо побагровело.

— Чем больше ты паришься о том, что было в прошлом, тем больше ты его распаляешь. Не тереби. Забывать тоже не надо, мотивация, все дела, но пусть оно тебя именно подстёгивает, а не тянет за собой. Прошлое это как шрам. Копошиться в нём — антисанитарно, — я приподнялся и протёр руки. — В общем, покурили, поплакали в туалетной кабинке, всё. Едем дальше. Не зацикливаемся. Ясно?

— Я… — Кирияма сделал глубокий вздох и сказал: — Да… Я понял, — в его голосе снова зазвучала былая настойчивость.

— Молодец… А, и ещё, — сказал я, уже поворачиваясь в сторону остановки. — Ещё раз замечу, что ты пялишься Ямато… В смысле мне под юбку, выскребу глаза ложкой, ок?

Кирияма отвернулся и сглотнул.

Я кивнул, дошёл до остановки, спрятался за ребристой стенкой и начал кашлять. Моё горло разрывало от хрипа.

— Грёбаный… Кха… Кхе… Никотин. Фух……..

Вот почему я бросил курить…

…

…

…

— Авв… — Таня потянулась всем своим телом, как кошка, и громко зевнула.

— Хочешь спать?

— Немножко, — ответила девушка и запросто подобрала палку, которая лежала в зарослях справа от лесной тропинки.

— А тебе хорошо спится, дядя? — спросила она, размахивая своей находкой.

— Относительно.

— А я постоянно зеваю, когда сплю слишком мало. А если слишком много у меня болит голова… — она сделала горькое лицо и повесила руки.

— Дилемма, — ответил я, поглядывая вверх, на высокие древесные кроны, которые в это самое время стали неторопливо сгибаться под напором ветра.

— Тебе не холодно? — спросил я.

— Не-а. А летом спать много нельзя, — меж тем отвечала Таня, тыкая своей палочкой в пустую банку от пива, которая лежала на тропинке. — Иначе можно его полностью про… — она залупила банкой в заросли, БАХ! — …спать. И тогда какой это будет отдых?

— Нормальный? Некоторые используют свои отпуска именно для того, чтобы выспаться. У тебя кожа гусиная на плечах. Держи, — я накинул на плечи девушки свою кофту.

— Какая она мягкая… — довольно сказала Таня.

— Фирменная. Но теперь мне самому холодно. Пошли уже домой…

Мы развернулись и быстрым шагом пошли назад. Просторное небо было уже цвета виски, когда мы вышли из леса на сельскую дорогу. По меркам бесконечного летнего дня, время было довольно позднее.

После ужина, — совсем не острое чили, Таня острое не любит, — мы как обычно посмотрели кино и стали готовиться ко сну. Девушка снова оккупировала ванну. Ожидая своей очереди, я свалился на кровать в своей комнате и стал размышлять.

О чём?

Глупый вопрос.

Все мои мысли были о