class="p1">— Тогда я буду уже совсем легальной в сорока странах!

— Верно.

Она снова спряталась.

Я досчитал до трёх.

Опять показалась:

— Они стали… Больше?

Её щёки горели румянцем.

— Не знаю. Я смотрел на полотенце.

Бах!

Таня захлопнула дверь и убежала в коридор.

Фух… Ну всё.

Надеюсь теперь эта обязательная фаза наших отношений, по крайней мере на ближайшее время, себя исчерпала.

Выматывает сильнее любой схватки против гигантского монстра… Я свалился на кровать, закрыл глаза, дождался, пока успокоится моё сердце и слушая, как со стороны кухни доносится гул холодильника, — Таня всегда, когда волнуется или плачет, напирает на сладкое — очень технично с её стороны — погрузился в дрёму.

…

…

…

Этой ночью я вернулся в домик на берегу с некоторым облегчением на сердце. Я заметил это за собой — рефлексия не дар, но проклятие, — и задумался: а не пытаясь ли я таким образом, изучая таинственный мир сновидений, сбежать от проблем насущных?…Развивая эту мысль, можно даже прийти к выводу, что всё это было неким изощрённым видом эскапизма с моей стороны.

Впрочем, если даже здесь, у себя в голове, я расписываю эти терзания отстранённо и в прошедшем времени, можно представить себе, насколько мало они меня действительно потревожили.

Я бросил монетку и направился в Подземелье. Но уже через пару минут мой шаг невольно замедлился. Странно… Стенки вокруг уже совсем обросли кирпичами, но тумана всё ещё не было. Почему?

Хм… Если так задуматься, в последнее время туман в мире Подземелья — у него было и нормальное название, но мне, человеку привычки, вспоминать его было лень — стремительно редел. Что если он совсем исчез?..

Я вспомнил мир Фантазмагорикуса, заволновался и дальше побрёл уже с некоторой осторожностью.

Лишь когда передо мной замаячил выход, я разглядел тонкую вуаль сероватого дыма.

Фух… Значит туман ещё не успел исчезнуть окончательно. Я выдохнул, но затем снова напрягся. Мир действительно всё ещё был поддёрнут серой дымкой, но она была такой редкой, что с тем же успехом её могло бы вообще не быть.

Я прекрасно видел очертания и даже цвет окружающего коридора; я чувствовал его своими ногами; мой нос улавливал канализационный смрад. Всё было необыкновенно реальным…

Ладно. Ладно, пусть. Мой предшественник говорил, что опасен только тот мир, в котором тумана нет совсем. Здесь он был, так что, наверное, всё будет нормально.

…Теоретически.

Я криво улыбнулся, вытянул руку и сосредоточился на своём пальце. В следующую секунду передо мной закружился синий водоворот. Когда он развеялся, я обнаружил себя лежащим на грубых камнях.

Я поднялся, стряхнул густой слой пыли, который покрывал мои кости, нащупал на земле сумку и осмотрелся. В темноте проглядывались очертания пирамиды. В этот раз моё тело убежало не слишком далеко во время своей самоволки, видимо потому что не смогло найти выход из гробницы.

Первым делом я навестил принцессу. Её саркофаг оставался закрытым. С момента нашей разлуки на нём образовался плотный коврик из пыли. Интересно, сколько с тех пор прошло времени? Что-то мне подсказывало, что намного больше, чем я себе представляю…

Я спустился в библиотеку, освещая дорогу простеньким заклинанием, набрал столько интересных книг, сколько влезло в мою кожаную сумку и пошёл на выход.

По возвращению в канализацию я спрятал книги в трещинке, которая вела в домик на берегу, потёр свои костлявые руки и задумался.

И так… Куда теперь?

Не успел я придумать ответ, как ноги уже несли меня дальше по коридору. Было здесь одно местечко, которое мне уже давно хотелось перепроверить…

Через некоторое время я нашёл тот самый грот с лестницей, по которой в своё время сбежали Мария и остальные. Сперва я не признал это место, ибо теперь здесь царил кромешный мрак.

Я осторожно спустился вниз, прошёл через заброшенное поселение ящериц, — тут и там валялись пыльные кости, — и неуверенно стал забираться по лестнице. Когда я поднялся на самый верх и вытянул руку, передо мной ничего не было. Барьер исчез.

Странно.

Я отвёл руку и стал поглаживать подбородок.

Этого не было в моих планах… Я просто хотел проверить, смогу ли я пробиться через него с помощью своей новоявленной силы. Я не ожидал, что преграда исчезнет сама по себе.

Вдруг у меня возникло странное ощущение. Я улавливал его уже давно, с тех самых пор, как спустился в подземелье, но именно сейчас испытал особенно ясно: это было чувство запустения.

Оно пронизывало всё вокруг. Все эти мрачные каменные своды и раньше казались мне пустынными, но теперь из них как будто вытянули душу. Пещера напоминала сцену театра, на которой выключили свет.

Ещё некоторое время помявшись, я вздохнул — фигурально — и стал подниматься дальше по лестнице. Подъём был долгий, прямой и совершенно тёмный — я отменил заклятие света, чтобы сохранить ману…

Шло время. Мои мысли потихоньку уносились в заоблачные выси, как вдруг спереди, среди кромешного мрака, вспыхнули очертания квадратика из ясного голубого света. Я его коснулся, он дёрнулся, повеяло свежим ветром. Тогда я надавил на преграду, отбросил её в сторону и открыл себе путь на поверхность.

Вот и всё.

Добро пожаловать в реальный мир.

В моей голове играли воображаемые фанфары, пока я забирался на последние ступеньки.

Вылез я в небольшое каменное помещение. Сияние, которое я заметил, и которое снизу казалось мне таким ярким, теперь предстало тусклой голубоватой полоской, которая исходила из приоткрытой дверцы. Пальцы моих ног щекотал ветер, который вырывался из прорези снизу.

Я прислушался, ничего не услышал, открыл дверь и вышел на свет…

37. старый друг

Я вышел на улицу.

Слева и справа желтоватые домики возвышались в ясную голубую высь. Снизу тянулись арки, между которыми стояли пустующие стеллажи уличных торговцев. Вдоль дороги были разбросаны повозки, кареты и вагоны. Они малость качнулись, когда порыв сильного ветра наполнил мои пустые глазницы и загудел в моей черепушке.

Я стоял посреди города, немного необычного, немного странного, но самого настоящего средневекового города, архитектура которого напоминала сочетание арабской, византийской и европейской.

Стены были сделаны из желтовато-серого камня. Крыши, когда-то черепичные, осыпались и теперь были «беззубыми», как рот человека, который никогда не навещал дантиста. Под моими ногами тянулась голая, но ровная земля.

А ещё вокруг не было ни души.

Стеллажи, домики, окна, конюшни, харчевни и загоны для скота — все они пустовали и казались давно заброшенными. Стояла гробовая тишина, и только ветер хозяйничал на пустынной улице.

Но почему?.. Я задумчиво наклонил голову