– У нас мало времени, – прикрикнула Фельгенхауэр. – Собирай вещи.

Капитан кивнула и отступила к кровати.

– А ты, – обратилась Матриарх-Комиссар к Стейнеру, ткнув пальцем в грудь, – держи рот на замке.

Ромола не заставила долго ждать: она быстро схватила плотный дорожный плащ, тонкую книгу и небольшую суму.

– Три недели… Вы отдаёте себе отчёт, во что мне обойдётся кормёжка экипажа, пока они сидят там без дела?

– Они не сидят без дела, – возразила Фельгенхауэр. – Они заняты погрузкой. Вам щедро заплатят, когда вы доставите груз.

– Три недели. – Ромола закатила глаза. – Я могла уже быть в Свингеттевее.

– Или же мёртвой, – пробормотал Стейнер, но женщины его не услышали.

Фельгенхауэр не обращала внимания на жалобы рассказчицы, пока они шли по коридору и спускались по спиральной лестнице.

– Могла бы хоть поблагодарить её, – проворчал юноша и получил в ответ от Ромолы несколько слов на непонятном языке. Ещё пара фраз, по-видимому, означавших ругательства, сорвались с языка пирата, когда они добрались до площади. Неудивительно – Ширинов и Хигир уже ждали их в окружении полдюжины солдат. Ординарий Марозволк в рычащей волчьей маске стояла вместе с шестью солдатами, которые сжимали в руках топоры с ожесточённым выражением на лицах. Позади всех ждал Сребротуман, окружённый необычным мерцанием, которому, казалось, и дождь нипочём. Его безэмоциональная маска была запрокинута вверх, словно созерцая голубое небо в ясный день.

– Матриарх-Комиссар, – обратился Ширинов к начальнице, чуть склонив голову вместо принятого поклона, – надеюсь, вы намереваетесь приговорить пирата к смерти?

– Она не пират, – вмешался Стейнер.

– Спасибо, мальчик, – тяжело прервала Фельгенхауэр. – Я провожаю капитана в свой кабинет, где собираюсь расторгнуть её контракт с Империей.

Ширинов попытался заговорить, но Матриарх-Комиссар тотчас продолжила:

– У неё два дня, чтобы отплыть от Владибогдана и отныне не возвращаться.

Хромой иерарх повернулся к Мертвосвету за поддержкой, но ещё до того, как тот успел отреагировать, воскликнул:

– Немыслимо!

– Немыслимо! – поддержал его Хигир печальным тоном.

– А я согласна с решением Матриарха, – заявила Ромола. – Я устала от ваших физиономий. – Она повернулась к Фельгенхауэр. – Ото всех! Наконец-то я покину это место!

– Я тоже уезжаю, – ответил Ширинов.

Сердце Стейнера сжалось в груди.

– Вы хотите что-то сказать? – спросила Фельгенхауэр.

– Я собираюсь отплыть в Хлыстбург, чтобы обратиться к Императору. – Иерарх выпрямился. – Я доложу обо всех нарушениях, что имели место на острове в последние несколько месяцев.

Матриарх-Комиссар шагнула вперёд, пока двое Зорких не оказались друг от друга на расстоянии вытянутой руки.

– Вы намереваетесь донести на меня за ваш провал в Циндерфеле?

Солдаты за Шириновым напряглись и схватились за булавы. В эту секунду Стейнер жалел, что у него с собой не оказалось кувалды.

– Я не знаю, что здесь происходит, – Зоркий указал на Стейнера и Ромолу, – но мне очевидно, что наше руководство… сдаёт позиции.

Сторонники Фельгенхауэр сделали шаг вперёд, сверкая топорами, но она протянула руку, чтобы усмирить их пыл.

– Ромола, – обратилась Матриарх-Комиссар. – Сколько возьмёте за переправу брата Ширинова и брата Хигира на материк?

Капитан прижала большой палец к губам, прищурилась и задумчиво выдохнула.

– Ну, раз контракт расторгнут, боюсь, и цены выросли…

– Отвечай, грязная пиратишка! Сколько возьмёшь? – заорал Ширинов.

– Немало. – Ромола холодно улыбнулась. – Непомерно много, я бы даже сказала.

– Я приказываю переправить меня на берег! Как гражданин Сольминдренской империи…

Ромола развела руками в насмешливом извинении.

– Нет-нет, я не гражданин Империи. И я бы не переправила вашу гниющую тушу через Призрачное море даже за все монеты Дос-Уйхура.

– Лучше тебе оставаться на корабле, – велела Фельгенхауэр капитану.

– Знаю. Там я в большей безопасности…

И с этими словами Ромола лениво отсалютовала и покинула площадь. Стейнер ощутил, как его с головой накрывает приливом безнадежности.

Фельгенхауэр направилась в Академию Воды, и Ширинов тут же издал хриплый, нетерпеливый возглас. Услышав его, Матриарх-Комиссар замедлила шаг и бросила взгляд через плечо.

– Марозволк, оставайся здесь вместе с солдатами и никого не пускай в Сумеречную бухту.

Зоркая в волчьей маске кивнула и встала на караул возле сторожки. За ней последовали и солдаты с топорами.

– Никто не должен покинуть остров. – Угловатая маска повернулась к Стейнеру. – Никто.

* * *

– Я уже думал, солдаты накинутся друг на друга, – прошептал юноша, направляясь в сторону кабинета Фельгенхауэр.

Сребротуман последовал за ними в академию безмолвной призрачной тенью. Он остался в вестибюле и кивком распустил охрану.

– Не о солдатах беспокоиться нужно, – ответила Фельгенхауэр, закрыв дверь в кабинет. – Ширинов обладает невероятной силой, а Хигир крайне хитёр. Результат нашей с Марозволк атаки почти предрешён.

Поднимаясь на этаж выше, Стейнер сглотнул, пытаясь представить вероятные масштабы бедствия.

– Сребротуман оказал бы поддержку? – полюбопытствовал юноша, добравшись до кабинета.

– Трудно сказать, – ответила Фельгенхауэр после недолгой паузы. – Во многих вопросах он сам по себе. Никогда не выказывает открытого сопротивления… Просто… его взгляд на мир разнится с нашим.

– Сколько ему лет?

– Что? – Фельгенхауэр закрыла дверь в кабинет. – Зачем тебе знать?

– Просто любопытно, – ответил Стейнер, вспоминая секрет Сребротумана.

– Не имею понятия – Зоркие редко делятся секретами. Он жил на Владибогдане ещё до моего приезда, что уже делает его немолодым. Почему тебе важен его возраст?

– Да так. Праздное любопытство, – заверил юноша, греясь возле огня.

– Поумерь его. Праздные люди мне ни к чему. И я не собираюсь сидеть и ждать, пока этот болван снова прибежит с жалобами в мой кабинет.

– А куда мы пойдём? – поинтересовался Стейнер.

На мгновение он понадеялся, что они покинут остров и все его тайны. Но что будет с Тифом, Тайгой, Сандрой и Кими?

– Школы проверим. В такие времена лучше напомнить, кто здесь главный.

Спускаясь по лестнице, Стейнер старался не отставать от быстро шагающей впереди Матриарха-Комиссара.