— Мне сказали, что похищений может быть гораздо больше, нежели отражено в отчетах. Например, случаи, когда семьи или фирмы действуют сами и не сообщают полиции.

— Может быть, — согласился я.

— Глупо, — отрезал он.

— Чаще всего да.

— Я так понял, что полицейские инспектора охотно работают с вашей фирмой в любом удобном случае. — Он помолчал и добавил почти ворчливо: Негативных отзывов у них нет.

Здорово, подумал я.

— Потому мне кажется, — рассудительно продолжал Морган Фримантл, если что-нибудь опять случится с кем-то из мира скачек, вы можете звонить прямо в Жокейский клуб, и мы предоставим вам любую возможную помощь.

— Спасибо большое, — удивленно сказал я.

Он кивнул.

— У нас прекрасная охранная служба. Они будут рады работать с вами.

Мы в Жокейском клубе, — с сожалением сказал он мне, — тратим кучу времени на разборку случаев мошенничества, Поскольку скачки, к несчастью, порождают обман.

На это ответа у меня не было, потому я промолчал.

— Мистер... э-э-э... Дуглас, — встал он, — если ваша фирма будет нанята кем-нибудь из мира скачек, чтобы работать над случаем, который может иметь место в наших краях, сообщите мне. Все, короче говоря, что может повлиять на стабильность скачек в целом. Вымогательство явно повлияет на это.

Я тоже встал.

— Моя фирма может только посоветовать клиенту, чтобы он обратился в Жокейский клуб, — безразлично сказал я. — Настаивать мы не можем.

Он задумчиво посмотрел на меня в упор.

— Мы хотели бы знать, что творится у нас на задворках, — сказал он.

— Мы хотим это знать, чтобы защитить себя.

— "Либерти Маркет" всегда будет оказывать по возможности полное содействие, — заверил я его.

Он коротко улыбнулся, почти сардонически.

— Но вы, как и мы, не знаете, где и как враг может нанести удар. Может получиться так, что мы и представления не будем иметь, как защищаться.

— Ну, — промычал я, — такова жизнь.

Он снова крепко пожал мне руку, встал из-за стола и проводил меня до двери офиса.

— Будем надеяться, что это конец. Но если нет, приходите.

— Хорошо, — сказал я.

Как-то вечером я позвонил на виллу Франчезе. Мне ответила Илария.

— Привет, мистер Все Устрой, — с радостным удивлением откликнулась она. — Как дела?

— Все путем, — ответил я. — А у вас?

— Изнываю от скуки. Разве вы не знаете?

— Алисия дома? — спросил я.

— Наша драгоценная дева пошла в гости с папой.

— А...

— Однако, — осторожно сказала Илария, — она вернется часам к десяти. Попробуйте позвонить попозже.

— Хорошо. Спасибо.

— Не благодарите меня. Она навещает Лоренцо Травенти, который уже изрядно оправился от ранения и выглядит теперь особенно очаровательно и романтично и при любой возможности целует ей ручку.

— Милая Илария, — сказал я. — Вы всегда так добры.

— Черт, — весело ответила она, — я могу сказать ей, что вы звонили.

Она передала о моем звонке. Когда я снова позвонил, Алисия ответила почти сразу же.

— Извини, меня не было дома, — сказала она. — Как дела?

— А твои? — сказал я.

— О... прекрасно. Честное слово. С тех пор как вернулась, я выступала на нескольких скачках. Два раза победила. Это неплохо. Помнишь Брунеллески?

Я порылся в памяти.

— Та лошадь, на которой ты не скакала в Дерби?

— Да. Точно. Я победила на нем на прошлой неделе, и его посылают теперь в Вашингтон для участия в Международных скачках, и верь — не верь, а меня просили скакать на нем! — В ее голосе торжество мешалось со страхом.

— Едешь? — спросил я.

— Я... я не знаю.

— Вашингтон, округ Колумбия? — спросил я. — Америка?

— Да. Там каждый год проходят международные скачки на ипподроме Лаурел. Приглашены по-настоящему замечательные лошади из Европы, все расходы оплачивают устроители — также для тренеров и жокеев. Я никогда там не бывала, но слышала, что там здорово. Что ты думаешь?

— Поезжай, если сможешь.

На короткое время воцарилось молчание.

— В этом-то все и дело. Если смогу. Я почти готова, но мне надо решить самое позднее завтра утром. Чтобы дать им время подыскать кого-нибудь еще.

— Возьми с собой Иларию, — предложил я.

— Она не поедет, — решительно ответила она. Затем уже с сомнением:

— А вдруг поедет?

— Спроси ее.

— Да. Может, и спрошу. Я хотела бы, чтобы ты мог поехать со мной. Я бы все перенесла, если бы ты был рядом.

— Увы, — с сожалением ответил я. — Но с тобой все будет в порядке.

Мы еще немного поговорили и распрощались. Я некоторое время размышлял, не поехать ли мне, в конце концов, — выбить себе недельку, плюнуть на стоимость билета... Но в офисе в то время не хватало народу — Тони Вэйна срочно вызвали в Бразилию, четверо-пятеро партнеров были завязаны на многочисленных заварушках в Сардинии. Я постоянно принимал на коммутаторе сообщения от них в перерывах между консультативными поездками к владельцам лошадей, и даже сам Джерри Клейтон был вынужден оставить своих бумажных райских птичек и заняться более традиционной бумажной работой.

Но все вышло совершенно неожиданно. Морган Фримантл, старший распорядитель Жокейского клуба, отправился в Лаурел на неделю в качестве почетного гостя президента ипподрома — знак вежливости по отношению к скаковому братству.

На второй день своего визита он был похищен.

Вашингтон, округ Колумбия

Председатель отправил меня в Жокейский клуб. Там царили растерянность и уныние.

Сначала было слишком мало народу, и никто в точности не знал, кто начальник. Прямо стадо без пастыря. Когда я спросил, кто принял первый звонок от похитителей, меня направили в кабинет, где решительная женщина средних лет в шелковой блузке и твидовой юбке тупо глянула на меня и сказала, что я пришел не вовремя.

— Вы — миссис Беркли? — спросил я.

Она рассеянно кивнула. Мысли ее где-то витали, но держалась она хорошо.

— Я пришел по поводу мистера Фримантла, сказал я. Это прозвучало, как если бы я сказал, что пришел по поводу канализации. Я едва сумел подавить смешок. Миссис Беркли уже внимательнее посмотрела на меня и спросила:

— Вы, случайно, не из «Либерти Маркет»?