— Не будет у вас детей! — сказали врачи однозначно. Юрка с Розой проверялись дважды.

Плакала женщина ночами. Все есть в квартире. О таком бы помечтать раньше, в голодной и холодной молодости. Кто мог думать, что именно тогда надломится хрупкое материнское счастье? Подняла баба тяжеленную выварку на печь, хотела прокипятить белье. Вот только разогнулась и… Отошли воды. Роза тогда ничего не знала о том, что ждет ее. До родов оставалось целых четыре месяца. В старом доме никаких удобств. И никого рядом, кто мог бы подсказать, помочь, вызвать скорую. Юрка был на работе. А когда вернулся и открыл в дом двери, ноги подкосились, на полу посередине кухни валялась беспомощная, истекающая кровью жена, меж ног лежал мертвый ребенок.

Розу вскоре увезли в больницу на неотложке, а Юрка, трясясь осиновым листом, смывал кровь с пола. Его тревожило только одно, будет ли жива жена? Она ничего не смогла сказать, что случилось, теряла сознание задыхаясь.

Юрка не спал всю ночь. Когда пришел в больницу, ему ответили, что Роза в критическом состоянии, и в отношении нее нет никаких гарантий. Человек сутками дежурил возле больницы. И не отходил ни на шаг. Лишь на четвертый день жена пришла в сознание и рассказала все.

Мужик сидел сцепив кулаки, боясь разрыдаться. Не стало сына. Жене о том нельзя было напоминать, так велели врачи, предупредив, что каждое неосторожное слово может погубить человека. Женщина и без слов все поняла по глазам мужа. Он вернулся домой и впервые напился до одури. Пил за сына, какой не увидел отца, какого похоронил своими руками. Кого в том упрекнешь? Розу? Она сама еле выжила. И что будет с нею дальше, не знал никто.

Когда жена вышла из больницы, Юрка целый год не пускал ее на работу, а дома не давал поднять ведро воды.

Шли месяцы, годы, но женщина не беременела. Она стала угрюмой, злой и сварливой, часто из-за пустяков ссорилась с мужем. Юрка долго терпел ее наскоки, но один раз не выдержал и сорвался. Может, в другой раз смолчал бы человек, но тут выпил лишку и пошел вразнос:

— Я алкаш? А почему пью, ты знаешь! Сама виновата, колода трухлявая! Не можешь родить ребенка. Кто в том виноват? Во всяком случае, не я! У меня все в ажуре. А у тебя не пузо, а кладбище! Могила! Черная дыра! И заткнись, хилая, гнилая задница! Ты никогда не станешь мамкой. Сколько ездила на курорты и в санатории, а толку ни хрена. Только деньги извела! — упрекал жену. А ночью, ложась в постель, поворачивался к жене спиною.

— Юрка! Да чем так жить, найди себе другую бабу, здоровую, чтоб от поцелуя беременела. Ну что ты с клячей мучаешься? Она и тебя сгноит в своих болячках. Все бабы рожают без проблем. У нас уже по двое малышей, твоя и на одного не расколется. Меняй клячу на кобылку, — советовали друзья.

Юрка горько усмехался и тут же уходил от мужиков, понимая, что нельзя делиться сокровенным с чужими людьми. Они знали ситуацию в семье лишь поверхностно, не глядя в корень, не зная подоплеки и прошлого этой непростой семейной пары, обычной с виду, но так непохожей на других.

Юрий, как многие детдомовцы, учился живя в интернате. И вот тут в школе к нему за парту посадили Розу, она была спокойной девчонкой, но всегда умела постоять за себя и дать сдачи любому забияке. С Юркой они подрались в первый день. На голове девчонки пацан в клочья разодрал три учебника за то, что не дала списать упражнение по алгебре. Роза долбанула Юрку толстенным учебником по литературе, и мальчишка сразу упал под парту. Учительница поставила Розе двойку за поведение и выгнала из класса на весь урок, велев на завтра прийти в школу с родителями. Но те не пришли и девчонку на следующий день вызвали в учительскую.

— Из-за тебя Розку заклевали! Ведь сам затеял драку. А отдуваться только ей? Это уже гнусно. Ты не пацан! — корили одноклассники, и Юрка сам пришел в учительскую.

— Тебе что нужно? — удивилась классная руководительница. Мальчишка сбивчиво рассказал все как было и попросил оставить Розу в покое:

— Я больше виноват, чем она! Меня наказывайте, а ее отпустите! — попросил твердо.

— Идите оба на урок. Разберитесь сами, но постарайтесь обойтись без кулаков и учебников. А тебе, Юра, стыдно бить девчонку, такие мальчишки никогда не вырастают настоящими мужчинами. Тот, кто хоть раз ударил девчонку, не может считать себя порядочным человеком. Это низко и подло, — сказал завуч, выпроводив обоих из учительской.

Может, они и забыли б о той потасовке, но Роза о чем-то долго говорила с детдомовскими девчонками, а в конце занятий повернулась к Юрке и сказала:

— Прости меня! Я ничего не знала о тебе. Мне ваши девчонки рассказали. Не сердись. Я все поняла. И не обижайся! — погладила Юркину руку.

Вскоре он заметил, что его соседка очень красивая и стал провожать ее из школы до самого дома. Потом они стали вместе учить уроки.

Роза жила в доме на самой окраине города. Кроме старых бабки с дедом у девчонки не было никого. Куда подевались родители, Роза долго не говорила, лишь краснела от этого вопроса и терялась, не зная, как лучше соврать, только бы не говорить правду.

— В чем дело? Чего она стыдится? — думал Юрка, уже основательно привыкший к Розе и ее старикам. Он не только помогал им по дому. Юрка уже целовал Розу и вскоре окончательно влюбился в нее.

Юрке говорили приютские мальчишки, что ему не стоит дружить с Розой, что она не своя, чужая, и с нею никто не хочет общаться.

— Но почему? Она нормальная девчонка!

— Юра! Мне надо сказать тебе правду, хотя это тяжело. Я знаю, ты перестанешь дружить, не будешь приходить к нам. Но это, может, лучше. Тебе будет легче жить, — сказала девчонка по дороге из школы. И как-то набравшись смелости, выпалила:

— Мы евреи, понимаешь? Нас все дразнят жидами! И моих родителей с железной дороги уволили. Их вынудили уехать в Израиль.

— А я причем? — развел руками Юрка растерянно и добавил:

— Может, я тоже еврей, откуда знаю?

— Евреи детей не отдают в приют и не бросают, — горячилась Роза.

— Ну вот тебя бросили!

— Меня оставили с дедом и бабой!

— Это все равно! Раз с собою не взяли, значит, бросили! — не соглашался парнишка.

— Неправда! Меня не взяли потому, что там идет война. И мой отец сказал, что я должна жить. Но когда война закончится, меня к себе заберут. Я поеду к родителям вместе с дедом и бабкой. Мы станем жить вместе, одной семьей, как раньше. Только мне очень плохо будет без тебя, — заплакала внезапно и, вырвав из рук Юрки свой портфель, убежала домой без оглядки.

Но на следующий день Юрка снова пошел проводить ее из школы. На них внезапно налетела орава подростков. Без причины и повода затеяли драку. Юрку сбили с ног. Розу втаптывали в дорожную пыль. И если б не люди, выскочившие из домов, кто знает, чем бы закончилась эта потасовка.

Конечно, приютские ребята, собравшись в кучу, отлавливали поодиночке тех, кто налетел на Юрку и Розу. Избивали жестоко. Но и предупредили обоих, чтоб не высовывались в сумерках вдвоем, а держались бы вместе со всеми, с приютскими.