– Знаешь, для начала мне хотелось бы выбраться из этого подземелья.

Оп! Спустя мгновенье огр стоял снаружи, перед башней. Утро еще не успело перейти в день, хотя Браги казалось, что пролетело не меньше суток.

– Ничего себе фокусы, – сказал он. – Кто же ты такая на самом деле?

– Боюсь, ты не поймешь. Таких, как я, много. Мы существа не совсем живые, так, серединка на половинку… Плоть наша – камни. Жизнь в нас – чары. Мы умеем производить сильную магию. И с незапамятных времен сотрудничаем с чародеями разного рода. Они нуждаются в силе, мы тоже. Симбиоз. Тебе знакомо это понятие? – спросила башня.

– В общем…

– Так вот. Иногда мы ошибаемся. Иногда все идет не так, как хотелось бы. Случай с Ведьмой – мой первый неудачный союз с магом… Но теперь-то меня не проведешь, – сказала башня, растягивая каменный рот с громким скрежетом. – Лет двести, не меньше, я буду жить исключительно в свое удовольствие. Заслужила я отпуск или нет, в конце концов? Ну, говори, чем я могу тебе отплатить?

– Не знаю. Я шел сюда не за деньги. Помогал некой Тук-Тук. Слабость у меня к девицам, – сказал огр.

– Знаю, знаю, слышала, – захохотал башня. – Специализация Браги из Шидама – красотки, попавшие в беду. – Каменное сооружение встряхнулось, будто расправляя несуществующие плечи. – Я могу перенести тебя в любое место, куда захочешь… Заставлю гремлинов поработать, прежде чем дам им хорошего пинка. Терпеть не могу этих зловредных балбесов.

– Ладно, – пожал плечами огр, глядя по сторонам. Страшный бурелом исчез. Площадку перед башней окружал самый обычный лес. – Заставь. Перенеси меня в Таилак Тариасс. Заодно прикажи гремлинам вернуть обратно все награбленное и починить все, что они разрушили.

– Справедливо, – ответила башня. – В таком случае держись!

– За что? – спросил Браги…

Через пару мгновений лес полетел у него под ногами. И сам он летел, сидя в неком сооружении наподобие паланкина, который несли по воздуху восемь ушастых, противных и вонючих гремлинов. Огр ухнул, видя, как вершины сосен чуть не царапают дно паланкина. Гремлины старались вовсю, бежали по воздуху, словно по земле.

Где-то за спиной Браги, постепенно стихая, раздавался хохот башни.

– И ты не взял денег? – спросил Зирвент, хлопая глазами. Он не верил, не хотел верить. Это просто не укладывалось в его высокоученой голове, отягощенной похмельем.

– Не взял, – ответил огр, ухмыляясь.

Вагант застонал. Пребывание в рыбацком поселке вблизи кружащегося в веселье и вечном танце города-порта сказывалось на Зирвенте не лучшим образом. Он не выдерживал ритм праздника, даже он, выпивоха и ветрогон. Браги смерил худосочную фигурку приятеля насмешливым взглядом и занялся полировкой нагрудника. С улицы в комнатку постоялого двора «Горгона Медуза» влетали веселые голоса.

– Почему ты позволил мне тогда так напиться? – с укоризной спросил Зирвент. – Из-за тебя я пропустил такое приключение! Живая каменная башня! Поездка на гремлинах!

– Ты пропустил все это из-за себя, – ответил огр. – Никто тебя не заставлял накачиваться увеселительными напитками…

Зирвент изобразил оскорбленное достоинство.

– Ты ничего не понимаешь… И…

– Понимаю. Студент без пива не студент и все такое прочее… Но я не собирался ждать, пока ты выйдешь из запоя и очухаешься. К тому же не знаю, чем бы ты сумел мне помочь.

– Значит, правду говорят, что огры – чудовища, порожденные тьмой.

– Похоже, я начинаю в это верить, – осклабился Браги. – Раз все твердят мне это, может, они правы? Следовательно, нечего взывать к моей совести…

Зирвент вылез из-за стола, издавая охи и стоны.

– Пойду. Прогуляюсь, подышу морским воздухом. Помогает прийти в себя.

Огр, погруженный в свои мысли, кивнул.

Студиозус не успел исчезнуть за дверью, как в комнату влетела Тук-Тук. Румяная, радостная, в нарядном платье с блестками. Вагант замер на месте, поняв в очередной раз, что окончательно и безнадежно влюблен. Фея не удостоила его вниманием.

– Привет, – сказал ей огр. – Как дела?

– Отлично! – Тук-Тук от избытка чувств совершила несколько стремительных кругов по комнате. Зирвент припал к двери спиной и следил за нею страдающими от неудержимой любви глазами. – Вот, прилетела передать тебе привет от моего папаши Остролиста, от Бряка и всех-всех-всех… Кстати, приглашаю тебя на свадьбу!

– Когда?

– Через недельку… В полдень.

– О! Хм… Ничего не обещаю… Сама знаешь, дела, подвиги не ждут…

– В общем, мы будем рады тебя видеть, – сказала фея. – А это тебе подарок от всех нас, от Народа Росы. – Тук-Тук достала из кармашка штуковину на цепочке, которая оказалась круглой золотой медалью с надписью: «Браги из Шидама в благодарность за спасение». – Помни о нас. – Фея надела медаль на грудь огру. Тот засиял не хуже самого подарка.

Зирвент пытался что-то сказать и обратить на себя внимание, но у него ничего не получилось.

Тук-Тук окончательно разбила ему сердце, запечатлев на щеке Браги звонкий поцелуйчик.

– Никакое ты не чудовище, огр. Это все только видимость. Не верь дуракам! И не забудь про мою свадьбу… В общем, если сможешь, буду рада!..

Фея вылетела в окно прежде, чем Зирвент закончил придумывать нужную фразу.

Браги погладил медаль.

– Пустячок, а приятно, – сказал он.

– Пустячок, – простонал вагант. – Пустячок, чтоб я сдох… Тут золота на… Даже посчитать не могу!

– И не считай! Внимание и приязнь не измерить деньгами…

Зирвент покачал головой, посмотрел в окно и вздохнул.

– Может, ты и не чудовище, но… Впрочем, я уже и не знаю… как тебя понимать и трактовать… и что с тобой делать! Ведь это из-за тебя Тук-Тук не обращала на меня внимания. Ишь, ловелас нашелся… У вас с ней разные весовые категории, между прочим, не заметил? И она замуж выходит! Пссь! Эх, а еще друг назы…

– Иди прогуляйся, – сказал огр.

Палач провел рукой по широкому лбу и сплюнул на грязный пол. Туловище его, снабженное большим вислым брюхом, покрывали разводы пыли, пота и копоти.

– Ну что? – спросил высокий человек в длинном плаще.

Помощник палача, полная противоположность своему начальнику, маленький, плюгавый, тощий, с заячьей губой, подскочил сбоку.

– Молчит. Ни слова не сказал за все время. Может, немой он?

– Не бреши, выродок, – произнес человек в плаще. Пленник висел на разведенных в стороны руках. – Будь он немым, как бы он смог…