ответа, он двинулся к входу, освещая потолок и стены и внимательно вглядываясь в них.

Шорох осыпающейся земли теперь слышался очень явственно.

– Мишка, скорей! – крикнул Рябчик, поднимая выше лампу.

Почти над его головой, немного впереди, виднелись три толстых балки, переломанные посередине тяжестью осевшей земли. Сквозь образовавшиеся щели теперь сыпались тонкие струи земли.

«Как это я раньше не заметил этого?» – мелькнуло в уме Рябчика.

Тихий треск послышался как бы в ответ на эту мысль.

Рябчик вздрогнул всем телом и в несколько скачков проскочил через опасное место.

Как сквозь сон слышал он, как за его спиной что-то треснуло, гукнуло, и могильная тишина воцарилась в галерее.

Опоздай он на несколько секунд – и страшный обвал навеки похоронил бы его под землей.

Мысль о Мишке мелькнула в мозгу.

Дрожа всем телом, Рябчик остановился, и обернувшись, поднял лампу.

Мишки не было. Сзади галерея была завалена обвалившейся землей. Значит, Мишка остался посреди двух обвалов.

А может быть, он попал под самый обвал? Может быть, теперь уже завалилось и то пространство, где они оба стояли за минуту перед этим?

Недра земли хранили угрюмое молчание.

Им не было дела до людских страданий.

Рябчик растерялся, но не надолго. Он вспомнил, что у него нет инструмента и что опасность далеко еще не миновала. Забытая галерея могла завалиться вся, обвал мог ежеминутно произойти и в других местах.

Только с помощью многих людей можно было помочь беде.

Рябчик бросился бежать.

По временам он спотыкался, падал, но снова поднимался, не обращая внимания на боль, и снова бежал.

На его крик собралось десятка полтора откатчиков, возчиков и шахтеров.

– В третьей боковой, между третьим и четвертым штреками – два обвала! Мишка погиб… Завалило! – в десятый раз повторял Рябчик, по лицу которого текли слезы. – Братцы… Товарищи, спасите! Может, живой еще!

Люди волновались, бегали, кричали.

Нельзя было медлить ни минуты. У всех было лишь одно желание: во что бы то ни стало спасти товарища, попавшего в беду.

Подземный мир не знал пощады, и каждая минута была дорога.

Моментально о случившемся дали знать наверх. Явился перепуганный штейгер с плотниками, подоспел инженер, руководивший работами, шахтеры вооружились лопатами и кирками, и вся партия направилась по указанию Рябчика.

VIII

Инженер и штейгер внимательно осмотрели галерею как со стороны третьего, так и со стороны четвертого штреков, разделили людей на две партии, и с двух сторон одновременно закипела работа.

Вооружившись лопатой, Рябчик работал изо всех сил. Пот капал с него градом. Он сбросил куртку и продолжал кидать землю. Каждая минута казалась ему вечностью, мысль о товарище жгла мозг, заставляла болезненно сжиматься сердце.

Лежит ли он уже мертвый, раздавленный обвалом, сидит ли он, полумертвый от страха, между двумя обвалами? Может быть, ему не хватает воздуха и он уже задыхается, в исступлении царапая ногтями лицо и тело, ежеминутно ожидая мучительной смерти?

При этих страшных мыслях Рябчик вздрагивал и с удвоенной силой принимался за работу.

Подгонять никого не приходилось.

Сознавая важность каждой минуты, люди работали не щадя сил.

По мере того как галлерея очищалась от земли, плотники укрепляли брусьями стены и подводили потолки. В темной галерее, тускло освещенной шахтерскими лампочками, слышалось учащенное дыхание работающих людей и стук топоров.

И все же всем казалось, что время тянется мучительно медленно.

По временам Рябчик приостанавливался.

– Мишка! Мишка! Слышишь ли ты?! – громко кричал он.

Но в ответ не слышалось ни звука.

Прошел час, другой, третий, а люди все продолжали работать.

Но вот, когда в десятый раз Рябчик громко окрикнул товарища, из-за завала послышался слабый, заглушенный звук человеческого голоса.

– Жив! Это он! – вне себя от радости крикнул Рябчик.

– Жив, жив! Налегай, братцы! – загудели голоса.

Человек боролся с мертвой природой.

И эти маленькие людишки, казавшиеся крошечными червячками в подземной глубине, преодолевали теперь давление миллионов пудов земли, прокладывая пути в темных недрах.

Жизнь боролась со смертью.

– Миша! Мишка! – кричал по временам Рябчик.

Теперь в ответ уже ясно слышался заглушенный земляной стеной голос Мишки.

Новые и новые усилия!

Лопата одного из шахтеров врезалась в землю, плотники подвели под потолок новый брус, и в земляном валу показалось отверстие.

– Мишка!

– Я здесь, не бойтесь! – ответил голос.

Сердце Рябчика забилось так сильно, что он даже схватился рукой за грудь.

На глазах помимо воли навернулись слезы.

Дыра быстро увеличивалась. Но лезть в нее было опасно. Земля могла снова завалиться и погубить смельчака.

И только спустя полчаса Мишка, бледный как мертвец, вышел из своего заточения и бросился на шею Рябчику.

Почти одновременно был прорыт и второй обвал.

Довольные счастливым исходом дела, рабочие разошлись по местам, забив предварительно наглухо входы в опасную галерею.

IX

– Чай, страху натерпелся? – расспрашивал Мишку Рябчик, сидя вечером дома за самоваром.

Иван ушел в гости, и друзья чаевничали вдвоем.

У Мишки при воспоминании о пережитом точно мороз пробежал по спине.

– И не говори! Сроду ничего подобного не переживал, – заговорил он взволнованно. – Ну, словно в могиле! Ведь я думал, тебя придавило. Я и сообразил: коли тебя задавило, так про меня никто и не узнает. Значит – крышка. Уж я плакал, плакал, все глаза выплакал.

– Эх ты!

– Да, брат! А тут еще духота. Лампа тусклее гореть стала. Взял я да потушил ее, чтобы воздуху мне больше осталось. Сижу и к смерти готовлюсь. Вот, думаю, пройдет несколько часов, я и задохнусь. Да что там говорить! Плохо, брат, живому в гробу лежать!

Он на минуту умолк и вдруг, стукнув кулаком по столу, проговорил:

– Баста!

– Чего баста? – переспросил Рябчик.

– Не пойду больше в шахту. Боюсь я, – произнес Мишка.

Оба замолчали.

– Завтра возьму расчет и уеду, – первый прервал молчание Мишка.

– Куда? – тихо спросил Рябчик.

Мишка задумчиво посмотрел на товарища.

– Куда? Не знаю. Хоть в Харьков поеду, хоть дальше, – ответил он. – Для работы место найдется.

Он оживился.

Ему радостно было думать, что теперь он начнет новую жизнь, среди солнечного блеска, покинет жуткий мрак подземного мира.

В воображении рисовались такие заманчивые, красивые картины, полные красок, света и радостей.

Рябчик грустно слушал его.

Нет, ему не удастся последовать примеру товарища…

Он останется тут, в этом закоптелом поселке, он не покинет темные недра земли.

Что готовят они ему? Счастье или смерть?

Отец его здесь, и он останется с отцом. Кто знает, может быть, со временем он добьется того, что сделается штейгером? Тогда жизнь его пойдет как по маслу.

Недаром же он ходит