— Все будет хорошо, Эм, — успокаивающе говорит он. — Я, Себ, ребята, твои папа и дядя. Никто из нас не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Скользя рукой вверх по его груди, я обхватываю его сзади за шею.

— Я знаю. Я… я доверяю тебе.

Весь воздух вылетает из его легких, когда я произношу эти три маленьких слова. Может, они и не такие серьезные, как те, что он сказал прошлой ночью, но после всего, через что мы прошли, лжи, секретов… они чувствуются почти такими же важными.

— Черт возьми, Эм. Ты разрушаешь меня наилучшим из возможных способов, — выдыхает он, прежде чем прикоснуться своими губами к моим и заставить меня забыть собственное имя своим обжигающим поцелуем.

Когда лифт звонит, объявляя о нашем прибытии под землю, я более чем готова нажать кнопку закрытия двери еще раз и отправиться обратно наверх, просто чтобы отогнать реальность и держать руки Тео на мне подольше.

К сожалению, этого не происходит, потому что в ту секунду, когда двери открываются, Тео отступает назад, хватает меня за руку и тянет вперед.

— Продолжай так смотреть на меня, и мы никогда не покинем этот отель, Мегера, — рычит он, используя свободную руку, чтобы перестроиться.

Желание упасть на колени перед ним, проносящееся сквозь меня, почти слишком велико, чтобы его игнорировать.

— Ты маленькая грязная шлюха, детка, — рычит Тео, таща меня за собой к своей машине. — Мне это чертовски нравится. И, — добавляет он, — я полностью приму все, что сейчас у тебя в голове. Чуть позже, как только я верну тебя в свою квартиру, одну и предоставлю самому себе.

— Кто сказал, что я собираюсь остаться с тобой на ночь сегодня вечером?

— Ты можешь бороться с этим и спорить, если хочешь, но мы оба знаем, что ты уже готова к этому.

Мои губы приоткрываются, но я не могу найти в себе силы бросить ему вызов. — Будь ты проклят, Теодор Чирилло.

— Черт, мне нравится, когда ты называешь меня по имени. — Быстрее, чем я успеваю сообразить, он разворачивает меня, хватает за воротник и прижимает к борту своей машины. — Это сильно заводит меня, Мегера.

Просто чтобы доказать свою точку зрения, он прижимается всей своей длиной к моему животу.

— Ты бы позволила мне, не так ли?

— Ч-что? — Я заикаюсь, слишком погруженная в него, чтобы по-настоящему понять, что он говорит.

— Ты бы позволила мне трахнуть тебя прямо здесь, посреди парковки.

— Да, — признаюсь я, мой голос хриплый от желания. — Я твоя.

— Черт возьми, детка.

Он опускает голову мне на плечо и прерывисто втягивает воздух.

— Папа всегда говорил мне, что любовь делает тебя слабым, — шепчет он мне на ухо, ощущения его горячего дыхания на моей чувствительной коже достаточно, чтобы по моему телу пробежали молнии желания. — Но он был неправ. Потому что я бы прошел через ад ради тебя, Эмми. Все, что угодно, ради тебя.

— Тео, — выдыхаю я, мое тело откидывается назад, прислоняясь к машине.

— И прямо сейчас я забочусь о тебе и отвожу домой. Но позже я буду лизать, сосать и трахать эту маленькую жадную киску до тех пор, пока ты больше не сможешь вспомнить свое собственное имя. — Мое учащенное дыхание становится чертовски смущающим, когда он шепчет эти порочные слова мне на ухо.

Прежде чем я успеваю ответить, он открывает пассажирскую дверь и ведет меня внутрь.

Моя голова все еще кружится, а тело горит, когда он наклоняется, пристегивает меня ремнем безопасности и прикасается своими губами к моим.

— Дразнилка, — шиплю я, когда он отстраняется, не давая мне того, чего я действительно хочу.

— О, детка. Это все ты. Сиди смирно. — Он встает, и я с удовольствием наблюдаю, как он пытается что-то сделать со своим стояком, прежде чем он бросает мою сумку, брошенную на полу, в багажник и присоединяется ко мне.

Он оглядывается, на его лице застыла понимающая ухмылка.

— Знаешь, — говорит он, нажимая пальцем на кнопку зажигания и позволяя чудовищу громыхать вокруг нас, — я думаю, нам с тобой будет очень весело, жена. — Он подмигивает и заводит двигатель, и я не могу удержаться от смеха.

— Да, — признаюсь я. — Я думаю, что ты, возможно, прав.

— Папочка, мы дома, — пою я в ту же секунду, как открываю входную дверь, но единственное, что меня встречает, — это тишина.

Тео заходит в дом позади меня и закрывает дверь.

— Хочешь кофе? — Предлагаю я, идя по коридору после того, как скинула ботинки и повесила куртку на крючок.

— Да, конечно.

Я готовлю нам обоим кофе, глаза Тео сверлят меня все время, прежде чем мы направляемся в гостиную.

— Итак, каков план? — Он спрашивает.

— Я думаю, что мне нужно поговорить с ним, прежде чем мы сделаем что-нибудь еще.

Он изучает меня, его глаза прыгают между моими.

— Что, если это был он или… они?

— Тогда… ничего. Я не собираюсь смотреть на них по-другому, судить их за это. Все это часть жизни Круза, прошлого моего отца, твоей жизни. Я не буду критиковать никого из вас за то, что вы делаете для своих семей, как вы управляете своим… бизнесом. Я просто… теперь я часть этого. И я знаю, что я не могу всегда знать все, быть вовлеченной во все дела. Но когда это касается меня, тогда да, я хочу знать. Я не собираюсь мириться с тем, что мне лгут.

— Я могу справиться с темнотой и грязью. — Губы Тео подергиваются в знак признания. — Если это моя жизнь, мое будущее, то я хочу принять это. Не жить на окраине, как я делала всю свою жизнь.

— Это твоя жизнь, детка, и ты можешь нырять в преступный мир так глубоко, как тебе нравится, пока ты держишь меня за руку, когда делаешь это.

Переплетая свои пальцы с моими, он тянет меня, пока у меня не остается выбора, кроме как упасть в его объятия.

— Я подумаю об этом, — поддразнивающе бормочу я.

— Да, ты сделаешь это. — Его губы касаются моих с каждым произносимым им словом, и покалывание распространяется по всему моему телу.

Мне нравится, когда он отпускает и забывает о том, что слишком серьезно относится к жизни. Каждый раз, когда я вижу эту легкую улыбку и блеск волнения, я не могу не чувствовать себя невероятно счастливой, будучи частью его ближайшего окружения. — Но прямо сейчас этот дом в нашем распоряжении, и я думаю, мы должны извлечь из него максимум пользы.

— О? Хочешь показать мне, что у тебя на уме?

Наш кофе давно забыт после того, как я ставлю его на стол. Он тянет меня так, что я лежу под ним, и нависает надо мной, весь из мускулов, заставляя меня чувствовать себя маленькой мышкой, захваченной его силой и напором.