Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы про тетю спрашивали, что из поселкаприбегала? – округлила черные глаза Сухелья.
– Ты видела ее? – обрадовалась я.
Девочка кивнула и ткнула пальцем в сторонустоящего чуть на отшибе небольшого домика интенсивно зеленого цвета.
– Она к Коле ходила, а потом перестала.Девочки говорят, она Кольке деньги платила. Поэтому бабы Нину презирают.
– Кого?
Сухелья поправила платок, постоянно сползавшийс волос.
– Мне уже восемь лет, я большая!
– Конечно, милая, ты взрослая.
– Перешла в третий класс, – солиднозаметила Сухелья. – Тут все думают, что Коля Нине изменял с той тетей, аНина ради денег все терпела. Но это не так!
– А как? – заинтересовалась я.
Сухелья хитро улыбнулась.
– У Коли из гаража есть второй выездпрямо на дальнюю дорогу, и они с той тетей сразу уезжали. Нина ничего дома имне позволяла! Мама рассказывать не захотела, она никогда про чужих не говорит.Но вам же надо?
– Спасибо!
– Вы помогли нам – я вам, – подвелаитог Сухелья. – Только маме не говорите.
– Не волнуйся, я умею держать рот назамке, – пообещала я.
– Если сейчас к Николаю пойдете, то Нинынет. Она на рынок уехала, цветами торговать, раньше ужина не вернется, –деловито сообщила Сухелья и, резко повернувшись, убежала.
Я, спотыкаясь о комья засохшей глины, подошлак резной калитке, толкнула ее и очутилась в небольшом, аккуратно прибранномдворе.
С первого взгляда стало ясно: хозяйство тутведется железной рукой. Метлы, лопаты, грабли торчали в специальных подставках,тачка и несколько ведер стояли рядом. Особенно поразил меня пластмассовыйдержатель для полотенец, прикрепленный к внешней стене сарая, – на немвисели половые тряпки.
Не успела я восхититься невероятнойчистоплотностью женщины, превратившей двор в картинку, как моей ступникоснулось что-то мягкое. Я опустила глаза и чуть не заорала – босоножкиобнюхивал здоровенный лохматый пес ростом с крупного пони.
– Хорошая собачка, – заискивающепробормотала я, – милая…
– Вы ко мне? – спросил мужчина летсорока, выходя на крыльцо.
Я кивнула:
– Здравствуйте, Коля.
– Привет, – ответил хозяин.
– Вот, заглянула поговорить, –сказала я осторожно.
– Валяйте, – равнодушно прозвучало вответ.
– Можете ее убрать?
– Кого? – удивился Николай.
– Собаку, – я ткнула пальцем всторону монстра. – Я не могу определить породу, это алабай или азиатскаяовчарка? Милые животные, но, насколько мне известно, они не любят чужих.
Коля зевнул.
– Эта не тронет.
– Знаете, один раз меня цапнулсимпатичный эрдельтерьер, а хозяин тоже уверял, что песик ласковый.
– Машка не злобничает, – перебилменя Коля.
– Странное имя для собаки, –удивилась я.
– Нормальное. Ваще-то она овца, –пояснил Коля и засмеялся.
– Ну и дура же я! Спутать овцу ссобакой! – смутилась я.
– Ничего, – продолжал веселитьсяхозяин, – еще не такое случается. Эй, Маня, иди погуляй.
Животное подняло морду. Я вздохнула –действительно, овечка.
– Если дачу хотите снять, –по-прежнему приветливо продолжал Коля, – то мы не сдаем, места у нас мало.Могу посоветовать обратиться к Ереминым, у них специальная избушка длямосквичей отстроена.
– Спасибо за совет, но я приехала с инойпроблемой.
– Какой же?
– Мне сказали про вашу дружбу соСветланой Краминовой.
Николай моргнул раз, другой, третий, потом,абсолютно не изменившись в лице, предложил:
– Заходите, чего на дворе болтать.
Проводив меня в небольшую, до блескавычищенную кухню, Николай опустился на стул и спросил:
– Чего вы хотите?
Я огляделась. Похоже, хозяин увлекаетсячтением. На столе чашка с недопитым чаем и раскрытая, перевернутая вверхобложкой толстая книга «Хиромантия от Алексея Звездного. Часть I».
– Вы дружили со Светланой?
– Которой? У нас их в деревне две, –прикинулся он идиотом.
– Речь идет о жене Краминова.
– Не знаком с ним.
– Охотно верю, но с супругой его вывстречались.
Николай зевнул.
– Некогда мне с бабами ля-ля разводить,дел по горло, я работаю.
– И кем?
– Столяром.
– А Светлана вам книжные полкизаказывала? – гнула я свою линию.
Хозяин стукнул себя по коленям.
– Сказано уже – не видал я такую.
– Жена Павла Львовича Краминовасгорела, – сказала я.
В глазах Николая мелькнула тень.
– И где эта ваша баба жила? – опятьприкинулся он дурачком. – Может, ближе к пруду? Хотя о пожаре у нас народмигом узнает. Вы чего-то перепутали!
Я показала рукой в сторону зеленеющего заокошком леса.
– Вы дружили с женщиной из поселка, онаприходила сюда через поле. Дома говорила, что отдыхает в садовом домике, а самавылезала через шкаф и шла в Голубкино. Если сюда по дороге ехать, то путьсоставит километров семь-восемь, а напрямик и одного не будет. Ведь так?
Николай засмеялся.
– Прямо любовник леди Чаттерлейполучается. На меня поглядите – я простой столяр, лапотный мужик, богатыеженщины с такими не водятся. Вы хоть знаете, что за люди в том поселке живут? Уних денег как звезд на небе, они любого купить могут! Дома-замки! Стеныгранитные, крыши медные.
– Вы только что упомянули классическоепроизведение, в котором описывается любовная связь между светской дамой и,кажется, садовником, – улыбаясь, сказала я. – Впрочем, я могу иошибаться, давно перелистывала этот роман, вполне вероятно, что главный геройбыл столяром.
Николай хмыкнул.