– Конечно.

– Где?

– Играю на арфе.

Дарья подняла голову.

– Простите?

Я сделала быстрое движение пальцами, словноперебираю струны.

– Окончила Московскую консерваторию,играю в оркестре. Есть такой инструмент – арфа, здоровенная бандура, околокоторой сидят на табуреточке.

– Знаю, – улыбнулась девушка. –Наверное, здорово быть музыкантом. Гастроли, весь мир можно увидеть…

– На самом деле артист в основном хорошоизучает аэропорты и вокзалы, у него нет времени на посещение музеев и осмотрдостопримечательностей, – ответила я.

Дарья опять взяла ручку.

– Вы заполняете историю болезни постаринке? – запоздало улыбнулась я. – Не вбиваете данные в компьютер?

– У нас здесь нет никаких аппаратов –ничто не должно нарушать биополе, – пояснила Дарья. – Поэтому мывсегда просим своих посетителей отключать мобильные. Видите табличку?

Пухлый палец девушки указал на белый лист, накотором красовалось изображение трубки, перечеркнутое жирной черной чертой.

Я сделала вид, что не замечаю намека. Мало личто случится дома! Нет уж, лучше останусь на связи.

– Вот оно, очередное злоцивилизации, – переносной телефонный аппарат. А еще радио, телевизор, окомпьютере я уж и не говорю. Основные болячки у людей от научно-техническогопрогресса. Какая у вас проблема со здоровьем? – частила Дарья, которую необозлило то, что клиентка не отключила телефон.

– В «Икаре» все лечат?

– Мы пытаемся помочь людям в меруталанта, отпущенного богом, – ушла от прямого ответа Дарья.

– Мне хочется попасть к Равилю, –напомнила я.

– Пожалуйста, – легко согласиласьдевушка, – я запишу вас на двадцатое ноября. Хорошо?

– Почти через полгода?

– Увы, к Равилю огромная очередь.

– Так и умрешь, не дождавшись помощи.

– Могу посоветовать другого доктора.

– Но я хочу именно к Равилю. У неголечилась моя лучшая подруга. Результат потрясающий!

– Кто, если не секрет? – проявилалюбопытство Дарья.

– Светлана Краминова, – не подумав,брякнула я.

– Не припоминаю такую. Извините, клиентовочень много, – прощебетала администратор.

– Света бегала сюда несколько лет.

– Нет, нет, вы ошибаетесь, стандартныйкурс лечения занимает три недели.

– Его можно повторить?

– Да.

– Вот Света и лечилась бесконечно.

– Право, вы путаете, – перебила меняДарья.

– Нет, – продолжала я спорить.

– Очевидно, подруга вам сообщила неверныесведения. Сюда так долго ходить незачем. Тем более к Равилю! –ажитированно воскликнула девушка. – Равиль людей очень быстро исцеляет.

– Всех?

– Абсолютно.

– У него нет кладбища, как у остальныхврачей?

Дарья отшатнулась.

– Что вы такое говорите? Еслипознакомитесь с Равилем, то будете жить еще двести лет!

Наглое вранье администраторши привело меня ввозмущение. Ладно, я понимаю, что в этом лечебном заведении зарабатывают тысячина несчастных больных, от которых отказалась официальная медицина, или стригутнемалые деньги с тех, кто боится лечь на операционный стол. Вот, например, моялучшая подруга Катюша – добрый, сострадательный человек, всегда готовый прийтина помощь, – бывает порой безжалостной. Профессия обязывает! Хирург честнопредупреждает больного:

– Сделаем две операции, проведем лечение,вы будете принимать гормоны, и вам полегчает…

Далее, как правило, никто не слушает, людитихо сползают со стула. Воображение рисует им страшного толстого урода, всего вшрамах. А уж слово «гормоны» доводит многих до обморока. Но, поверьте, ничегоужасного хирург не сказал. Да, предстоит тяжелый год, но вы справитесь,останетесь живы, сумеете вырастить не только детей, но и внуков. И если нестанете обжираться взбитыми сливками, то не превратитесь в ожиревшую свинку.Намного хуже услышать от врача: «Мы не будем делать вам операцию, уже поздно!»

Но человек, сидя в кабинете доктора, какправило, лишается способности мыслить, воспринимает лишь отдельные слова илегко поддается панике. Правда, потом люди остывают и начинают соображать: всезакончится хорошо.

Но иногда в момент наибольшего моральногонапряжения на пути больного появляется мужчина или женщина с чарующим голосом.

– Ерунда, – проникновенно говоритмошенник, – не стоит беспокоиться. Мы вылечим тебя, вот поводим руками надголовой, и ты побежишь по жизни, как молодой. Операции не надо, таблетки непей, исцелим недуг без мучений…

И к кому вы пойдете? Лично я, стиснув зубы,отправлюсь к хирургу. Но человек слаб, кое-кто двинет к ласковой тетечке, и онаего обманет по всем пунктам. Как молодой, ее клиент не побежит, операция итаблетки ему точно не понадобятся. Знаете почему? Трупы не лечат.

И Вовка Костин, и Катюша, и Кирик с Сережкой,и даже Лизавета с Юлечкой не устают повторять: «Лампа, думай, прежде чемговорить». Я стараюсь следовать их совету, но изредка на меня налетает такаязлость, что разум отказывает. Вот и сейчас я гневно заявила Дарье:

– Зря вы говорите, что Равиль безупречныйцелитель. Другой моей подруге он совсем не помог!

– Ошибаетесь, – дудела в одну дудудевушка, – Равиль гений.

– Что же он не спас БеатрисуМальчик? – пошла я вразнос. – Она у него лечилась и умерла!

Выпалив эту фразу, я прикусила язык. Черт меняпобери! Зачем я пришла в «Икар»? Вовсе не для того, чтобы обличать мошенников.Мне необходимо побеседовать с Равилем, выудить из него кое-какую информацию, ачто получилось? Я испортила все дело. Сейчас Дарья заявит: «Если вы недоверяете врачу, утверждаете, что он угробил Беатрису Мальчик, зачем тогдарветесь к нему на прием?»

Но девушка поступила иначе:

– Только не волнуйтесь! Не все людиговорят правду. Вполне вероятно, что ваша… Как вы ее назвали?

– Беатриса Мальчик, – повторила я.