– Послушай, – спохватилась, когда уже собрались прощаться, – а ведь Ирине тоже не помешает амулет. Места, куда забирают энергию от учеников и откуда она поступает к другим студентам, могут быть разными.

– А чего бы сразу вечный источник энергии не запросить? – пробурчал брат, уже с головой погрузившись в мысли о новом задании.

– А такой существует? – изумилась искренне.

– Нет! Но ты же что-нибудь придумаешь? – огрызнулся Варфоломей и тут же сбавил обороты. – Извини, по учебе много задают, плюс свои проекты довожу до ума. Еще и этот амулет. Давно не спал по-человечески.

– Да я понимаю, что взвалила на тебя невозможные задачи, – отнеслась со снисхождением к вспышке недовольства, – но от наших действий зависят жизни хороших людей.

– Я постараюсь, – пробурчал Ромка и, хитро прищурившись, добавил, – а ты найди предлог, чтобы всучить Кочетковой амулет. И она должна будет носить его постоянно!

– Ах, ты ж, прохвост! – чуть не захлебнулась от возмущения. – И придумаю! И найду способ, вот увидишь.

Договорившись встретиться здесь же через пару дней, Ромка сопроводил меня до поворота на центральную дорожку и устремился к общежитию артефакторов. А я прижала к груди конспект и отправилась к себе. Вот только и пары шагов не сделала, как мне дорогу загородила фигура в темном. Я бы, может, и вскрикнула от неожиданности, но крик застрял в горле, когда я разглядела незнакомца.

– Чуть заикой не сделалась. Чего пугаешь? Следил?

– Нин, я… прости, если напугал. Поговорить хотел, а тебя нигде одну не застанешь, – Ванька смущенно потупился и тут же дерзко посмотрел в глаза. Улыбнулся несмело. – Я надолго не задержу. Пожалуйста.

– Хорошо, – ну, как тут откажешь? – Только недолго, мне еще домашние задания делать.

Развернувшись, молча пошла в обратном направлении. Иван пристроился рядом, ступая бесшумной тенью. Если бы не фонари, высвечивающие на дорожке его силуэт, засомневалась бы, что парень не исчез также внезапно, как и появился. Я остановилась у знакомой лавочки и замерла в ожидании. Иван тоже не спешил с откровениями, но это от волнения, которое угадывалось за нервным переминанием с ноги на ногу.

– Нин…

– Говори уже! – вырвалось одновременно, и мы оба замолчали.

Метания Чернецкого вполне объяснимы, однако я не ожидала от него такой робости. Что-то в прошлый раз не заметила, чтобы смущался, когда целовал. Наверняка, разговор затронет недавнюю сцену в столовой для преподавателей и отношения со Стужевым.

– Нина, извини, если обидел тогда, – проговорил глухим голосом, избегая прямого взгляда. – Возможно, я был не сдержан и излишне настойчив, но это от радости встречи. Ты мне не безразлична, вот я и… – подхватил мою ладонь и порывисто приложился к ней губами.

Вот ведь, гормоны! Мне уже сотню раз целовали ручку, но именно сейчас на прикосновение тело отреагировало дрожью, от которой я покрылась гусиной кожицей. Странно это и волнительно, будто мне в самом деле пятнадцать. Неужели, Иван так действует? Смешно же! Я в два раза старше, а значит, мудрее. Должна предвидеть дальнейшее развитие событий.

– Вань, не нужно нам встречаться. Это ни к чему не приведет. Тебе известно, чего я хочу в будущем. Если задуманное получится, то я уже не буду принадлежать себе, а, если нет, то…

– Выходит, князь Холода – часть твоего будущего? А как же браки по любви, принятые в вашей семье? – упрямо притянул к себе, обнимая за талию.

– А тебя это уже не касается! – поучительно постучала конспектом по грудной клетке парня. – Отпусти уже.

– Ошибаешься! Меня касается все, что связано с тобой, – потянулся, чтобы поцеловать, и охнул, получив тычок под ребра.

– Пусти, сказала! – увернулась, а Ванькины губы вскользь мазнули по щеке.

Хватка ослабла, руки Ивана повисли плетьми вдоль туловища, и сам он понурился.

– Значит, ты его выбрала? Мне казалось, между нами что-то есть.

– Никого я не выбирала! Этот разговор не имеет смысла, – обняла себя руками за плечи, прижимая злосчастную тетрадку к телу, и отступила на шаг. – Я лучше пойду, пока мы не поссорились.

– Но Стужев назвал тебя невестой! – обиженно вскинулся Ванька, и столько тоски отразилось в его потемневших глазах, что сердце екнуло.

Может, следовало подтвердить этот факт и на этом закончить разговор, но у меня язык не повернулся соврать парню.

– Это временно, чтобы в академии никто не доставал с матримониальными планами. На самом деле, мы с Артемием просто друзья.

– Так, значит… – вспыхнул надеждой Иван.

– Ничего это не значит, – осадила, чтобы не радовался преждевременно. – Я поступила сюда, чтобы получать знания. Этим и собираюсь заниматься ближайшие пять лет.

– Не-ет, – улыбнулся шальной улыбкой, – это значит, есть шанс.

Плавно скользнул ко мне, сокращая расстояние, обнял и ласково чмокнул в макушку.

– Я подожду, сколько скажешь, и не буду торопить события, – прошептал, обдавая горячим дыханием. – Знай только, что всегда можешь на меня рассчитывать. Чтобы ни случилось!

И так потеплело от этих слов на душе, накрыло таким безмятежным спокойствием, будто Ванька и правда мог бы стать надежной опорой и каменной стеной, защищающей меня от невзгод и несчастий. Во всяком случае, парень излучал непоколебимую уверенность, что так и будет. Если только я этого захочу.

– Будь осторожен, – предупредила об опасности, – попроси Ромку, чтобы установил защиту в комнате.

– Так, уже установил, – хмыкнул Иван, – примчался с выпученными глазами на днях, выставил меня за дверь, чтобы не мешал, и колдовал там около часа.

– А вы подружились, как я посмотрю, – отметила, что Варфоломей словом не обмолвился, как и тогда, когда Ванька ушел из дома.

– Разве это плохо?

– Нет, это нормально – иметь друзей. И защищать их – тоже, – поджала губы. – Пойду я, домашних заданий и правда много задали.

– Знаю, – с тяжелым вздохом подтвердил Иван, будто сам корпел над учебниками и курсовыми. – Можно тебя проводить?

– Только недалеко, – кивнула в сторону центральной аллеи, – не нужно, чтобы нас видели вместе и распускали слухи. Ты – преподаватель, все-таки, а я ученица.

Вместе дошли до развилки, где прежде меня поджидал Иван. Он оставил невесомый поцелуй на моей ладони и растворился, шагнув в темноту, начинающуюся сразу за освещенным фонарями пространством. Я вернулась к себе, по дороге постоянно ощущая пристальный взгляд.

Кто-то из парней подсматривал за мной? Раскинула поисковую сеть, которая подсветила фигуру, прижимающуюся к зданиям и следующую по пятам. Наблюдатель держался на почтительном расстоянии и не вредил. Я бы почувствовала, если бы намерения изменились. Постоянная учеба стимулировала мыслительные процессы, а возникшая угроза подхлестывала интуицию. Кто знает, может, я в каждом подозрительном шорохе видела подвох, но лучше уж перестраховаться, чем смертельно недосмотреть.