Выходные пролетели в тренировках и зубрежке, и следующая неделя не принесла новостей. С Артемием мы редко пересекались, четвертый курс пропадал на полигонах, отрабатывая взаимодействие в команде. А у нас даже разделение на звезды еще не проходило.

Варфоломей доработал браслет, который Мессалина теперь носила не снимая. Магических сил у подруги кот наплакал, так что накопитель потихоньку отдавал энергию печати темников, а брат отслеживал, куда и в каких количествах та поступает. Егор, с которым мы частенько встречались в библиотеке, присматривался к студентам из нижних рядов рейтинга успеваемости и записывал, если подмечал изменения.

В общей сложности под подозрением находилось семнадцать человек с первого потока. Большинство училось на алхимическом, имея недурные магические показатели. Однако потребность перевестись на желанный факультет и, как следствие, двойная нагрузка, сказывались на самочувствии первокурсников. Вялые, с воспаленными глазами и изможденными лицами, они были похожи на оживших мертвецов. Впрочем, такими становились все ученики перед экзаменами, никто не видел в этом ничего удивительного. Легче было только родовитым дворянам, в силу того, что многие дисциплины изучались на домашнем обучении, в пансионах или гимназиях.

Легче – не значит, проще. Помимо основных занятий, существовали факультативы и сообщества по интересам. Я, например, по два с половиной часа каждое утро отдавала мечному бою. Кто-то посещал факультативы по зельеварению, алхимии, целительству или бытовой магии. Так уж повелось, что в программу академии заложили определенный стандарт заклинаний. Их зубрили и отрабатывали до автоматизма. Этого было достаточно, чтобы в будущем соответствовать тому рангу магии, который достигали выпускники к пятому курсу. У одаренных из благородных семей имелись родовые плетения и секреты, которые не раскрывались посторонним. Зачастую, накопленный веками опыт был бесценен и передавался от потомка к потомку. При узкой направленности дара и расположенности только к одной стихии, отдельные личности достигали невероятных высот и занимали руководящие посты в государственной структуре и в родовой иерархии. У нетитулованных дворян или простолюдинов за плечами не было сонма предков. Такие выбивались вперед за счет мощного резерва, личной силы. Им, как воздух, требовались новые заклинания, способные смертельно удивить противника. Вот почему клубы по интересам, считай, те же факультативы, пользовались популярностью.

Помнится, моего желания посещать факультатив Чернецкого, никто не спрашивал. Точно также не спросили, хочу ли состоять в клубе мечников. Иван однажды вручил значок, пояснив, что формальности он уладил и дополнительно ничего делать не нужно. Я бы так и не придала значения этому факту, если бы не Месс, прибежавшая в расстроенных чувствах. Отдать должное, с Ромкиным амулетом девушка воспрянула духом, взялась за учебу и смогла приподняться в таблице рейтинга с предпоследнего на семнадцатое место. Отличный результат, но не блестящий. Собственно, этот факт и помешал Мессалине вступить в клуб алхимиков, в отличие от Кочетковой. Между девушками, кстати, возникли своеобразные дружеские отношения. На занятиях и в столовой соседки вели себя подчеркнуто холодно. Но стоило посторонним задеть одну, как вторая немедленно приходила на помощь.

– Это несправедливо! – Мессалина эмоционально жестикулировала и мерила комнату шагами. – Если бы я только знала, что вшивый клуб алхимиков – это ступенька к «ММС».

– Что еще за зверь? – нахмурилась, услышав незнакомую аббревиатуру.

– Атти, могла бы не притворяться, что не знаешь!

– Не знаю, – пожала плечами, – иначе не спрашивала бы.

– Ох, ну ты даешь! Это же «Московское Магическое Сообщество». Если бы ты только захотела, тебя из клуба мечников приняли бы туда с распростертыми объятиями. Эх, ты даже не понимаешь своего счастья, – всплеснула руками девушка.

– Вот как? И в чем, по-твоему, это счастье состоит? Вряд ли кучка чужих магов поможет мне выучить пентакль Эслера и гексаграмму Солнцева. А это важнее, потому что завтра предстоит зачет по «Охранительной магии».

– Ах! Ну, конечно, учеба на первом месте! Нет, чтобы помочь подруге и хоть раз прислушаться к чужим страданиям, – Мессалина театрально закатила глаза вверх. – Сытый голодного не разумеет!

– Страданиям? Месс, что-то случилось? – отложила конспект в сторону и уставилась на девушку. – Чем я могу помочь?

– Тебе повезло, такого жениха отхватила, – графиня надула губы, – а у меня даже парня нет с этими бесконечными занятиями.

– Мы практически не видимся с Артемием, и он получил лишь разрешение ухаживать. Станет ли Стужев женихом, время покажет. Моей заслуги здесь нет, это договоренность между нашими семьями.

– Однако у твоего княжича полно неженатых друзей. Вон, хотя бы Морозовы! Глеб – приличный парень. Хотя, лучше бы со старшим Василием поближе познакомиться. Но наследнику, скорее всего, родственники невесту уже нашли, там вряд ли улыбнется удача. Вот, если бы ты попросила жениха познакомить меня с кем-нибудь еще. Или же посодействовала, чтобы меня приняли в «ММС», в котором цвет высшего общества состоит. Ну, пожа-алуйста!

– Эмм, не знаю, что и сказать. Обещать ничего не буду, но поговорю с Артемием, как представится случай. Замолвлю словечко.

Случай скоро нашелся. Артемий прислал сообщение по магической почте и попросил о встрече в обеденный перерыв. Я подтвердила, что обязательно приду, отменила поход в библиотеку и отправилась через центральную аллею к полигонам. Народу тут прогуливалось, как на Проспекте. Благодаря погодникам со стихийного факультета, внутри академического городка поддерживалась благоприятная температура, соответствующая климатическому периоду. До поздней осени на газонах росла зеленая травка и радовали глаз цветы на клумбах. Некоторые студенты устраивали пикники на свежем воздухе, из-за чего взгляд постоянно натыкался на компании, устроившиеся на пледах, или же одиночек, облюбовавших места под деревьями с конспектом или книжкой в руках.

Артемий последовал примеру влюбленных парочек и обустроил на полянке место для пикника. Расстелил толстый клетчатый плед, установил переносной столик, где на белоснежной скатерти разложил бутерброды, пироги и фрукты со сладостями. Тарелки и салфетница явно не из студенческой столовой позаимствованы. Значит, парень готовился. Сам он сидел в тонких брюках, рубашке и, казалось, не замечал легкого ветерка, что играл его длинной челкой. Жакет и форменный пиджак лежали аккуратной стопкой на его ученической сумке.

– Привет! – я сняла свою сумку с учебниками с плеча и поставила рядом со Стужевской.

Присела на плед с краю и жестом показала Артемию, чтобы он не вставал.

– Не ждал тебя так рано, – жених засуетился, пододвинул ко мне пару подушечек, которых я сразу не заметила. – Думал, пообедаешь сначала. Но захватил бутербродов и так, по-мелочи, перекусить. Ну, и чтобы из образа не выбиваться, – жестом указал на корзинку. – Устраивайся поудобнее. Угощайся! – снял с закрытых блюд клоши, под которыми лежали жареные крылышки и картошечка. – Есть салат и гарниры на выбор. Отвар или чай? Не знаю, что предпочитаешь. Компот вишневый еще где-то был.