«Ну что же ты так побледнела? – спросил он у Айны с улыбкой. – Не порвут же они тебя на части, детка... И даже убивать друг друга не будут, уж поверь мне. Эти ребята пережили такое, что теперь их никакой демон в стороны не растащит. Да ведь ты и сама уже, небось, приняла какое-то решение»

Она кивнула тогда, гадая про себя, что же за страсти там приключились в степи, после которых все так изменилось. Но когда попыталась спросить, Патрик лишь покачал головой, и Айна сразу поняла – это не тот разговор, на который он имеет право.

Тем беспокойней стало ей самой. И тем сильней она ждала, когда во дворе замка раздастся звонкий стук копыт, возвещающий о возвращении двух колдунов. А когда это произошло, едва не задохнулась от радости... и почти сразу же поняла, что совершенно не готова к встрече.

А еще всадников, почему-то было трое.

Энис всегда была первой, кого обнимал Фарр, и никто не пытался оспорить ее право на эти объятия. Айна не удержала улыбку, увидев, как принц радостно подхватил свою сестру и закружил, точно маленькую. Их звонкий смех мгновенно наполнил весь замковый двор, долетел, наверное, до самых высоких башенных шпилей. А сама она в это время во все глаза смотрела второго всадника, который выглядел не таким решительным и не был столь громким... Он легко соскочил с коня и поспешил к ней навстречу, но, когда между ними остался шаг, вдруг замер, словно не осмеливаясь подойти ближе. И Айна тоже никак не решалась сделать этот шаг.

Он изменился.

Так сильно изменился, что в первый миг она не поверила своим глазам.

В начале осени Айна оставила здесь хмурого и сумрачного человека, который казался ей намного старше своих лет. Теперь же у парадного входа стоял мальчишка с открытым ясным взглядом и счастливой улыбкой на лице. Лишь знакомые шрамы и эти удивительные словно светящиеся волосы говорили о том, что перед ней – все тот же Лиан...

– Здравствуй... – тихо сказал он, протягивая к ней свои ладони, слишком робкий, нерешительный, словно не знающий до конца, чего ему ждать – ласки или удара о каменную стену. – А мы и не знали, что ты вернулась...

– Ли... – Айна зажмурилась как от боли, когда их сердца соприкоснулись в крепких объятиях. – Мой Лиан... – ей так хотелось сказать ему, как сильно он изменился, как удивительно его преображение, но вместо этого лишь промолвила с улыбкой: -– У тебя волосы отросли...

Прижимаясь к его пропахшей дымом и конским потом куртке, она не знала плакать ей или смеяться: все было как всегда... это неизменное невероятное чувство, что она дома... И не нужны никакие слова.

Когда Айна все же нашла в себе силы разорвать эту близость, она почти сразу натолкнулась глазами на Фарра. Он уже закончил приветствовать всех остальных жителей Янтарного Утеса и теперь смотрел на нее...

Боги...

Этот взгляд пронзил Айну так глубоко, что она на миг забыла, как дышать. И вспомнила, уже сделав шаг навстречу принцу. Ей хотелось обнять его. Хотелось столь сильно, что кровь стучала в висках. Но Айна знала, если она сделает это – в ее собственной душе откроются такие двери, которые лучше держать закрытыми. Да и зачем лишний раз давать хоть призрачную надежду человеку, с которым тебе предстоит пережить возможно самый тяжелый в жизни разговор...

Они так и застыли друг против друга, и не один не решался позволить себе даже короткое прикосновение. Вокруг звучали голоса, Май дергал принца за рукав, Лиан что-то со смехом говорил Элее и Патрику, а Энис слушала его, натурально раскрыв рот. Айна заметила все это мимолетно, не в силах отвести взор от человека, стоящего перед ней.

– Рад видеть тебя, Айна, – сказал он наконец и взял ее ладонь, чтобы оставить на тыльной стороне короткий церемонный поцелуй. Ровно такой, каким воспитанный дворянин приветствует любую знатную даму. – Ты славно выглядишь. Это платье тебе к лицу.

Сам Фарр выглядел странно. Непривычно. От его непослушной снежно-белой гривы осталась едва ли половина, да и ту принц заплел в длинную тонкую косицу на тайкурский манер. Но дело было не в прическе... Айна ясно видела, что степь до неузнаваемости изменила не только Лиана, но и второго ее дракона. И вот так, с наскоку, она не могла понять, хороши ли эти перемены.

– Спасибо... – вот и все, что ей удалось сказать в ответ.

И лишь потом Айна оглянулась на третьего гостя Янтарного Утеса.

Это была девушка. Она уже выбрались из седла, но не спешила отходить от своего коня, и лицо ее было таким же, как у Лиана в тот день, когда он впервые попал в замок над морем.

Фарр тоже посмотрел на нее, вздохнул почему-то и сказал, обращаясь сразу ко всем:

– Позвольте представить. Это Шуна... Наш близкий друг, – он явно хотел добавить что-то еще, но передумал.

Девушка натянуто улыбнулась и, быстро подойдя к Лиану, взяла его за руку, словно искала защиты. Или просто хотела показать, кому именно она стала близким другом.

От Элеи Айна не раз слышала, что знатной особе лучше уметь держать лицо. На всякий случай. В этот день она в полной мере осознала, что значили слова принцессы, и получила отличную возможность проверить, насколько успешна в данном мастерстве.

Оказалось, вполне.

Бесстрастное выражение лица она сумела донести до самых своих покоев, куда направилась сразу же после «радостной» встречи во дворе замка. И только оказавшись одна, за надежно запертой дверью, Айна позволила себе зажмуриться изо всех сил, чтобы не заплакать. Почти наощупь она дошла до высокой кровати, застеленной цветным заморским покрывалом, и рухнула на нее лицом вниз.

В комнате было тепло от щедро натопленного камина, но Айну била крупная дрожь, такая сильная, что зубы стучали друг о друга. Она натянула на себя теплое меховое одеяло, но это не помогло – озноб все равно сотрясал тело от пальцев ног до макушки.

«Проклятье! – подумала Айна со злостью. – Неужели и этого мало, чтобы согреться?!»

Она сердито отбросила одеяло, встала с постели и метнулась к высокому старому шкафу с красивыми резными дверцами. На изящно украшенных створках дубового гардероба можно было разглядеть различные сцены из жизни леса. Айна очень любила их, но в этот миг не видела ничего. Она рывком распахнула дверцу и принялась искать в глубине шкафа свой походный мешок, а, когда нашла, не церемонясь, вывалила все содержимое на пол и подхватила из пыльной, пропахшей костром и дорогой кучи увесистую кожаную флягу. О да, память ей не изменила – фляга более, чем на половину была полна феррестрийским. Настоящим феррестрийским вроде того, каким Айну угощала бабка Дэлиза.

Она сделала щедрый глоток. А затем еще один. И еще. Пока фляга не опустела.

Айна отбросила ее в сторону.

А потом швырнула в стену подвернувшимся под руку подсвечником. И миской из-под фруктов. Несчастная фарфоровая посудина со звоном разлетелась в дребезги, усыпав пол мелким крошевом осколков.

Да, ей точно стало теплей. Крепкое южное пойло дало в голову и разошлось по телу волнами жара. Лежать в постельке под одеялом больше не хотелось. Вместо этого Айна метнулась к своей письменной конторке у окна, схватила первый же попавшийся чистый лист и размашистыми строчками принялась писать новое письмо графу Бергу. Она справедливо сочла, что в доме, где без счету детей и людей, уж точно никому не помешает еще одна случайная родственница, которой внезапно понадобился приют.