Сзади доносился звонкий клёкот. Порой слышались визг и смех девиц. В ушах шумело, в висках стучала кровь, и было невыносимо жарко.

Малика прижалась спиной к стволу дуба, скинула капюшон, посмотрела на землю. Следы! В раскисшей земле были четко видны следы! Тот, кто идет по ним, скоро её нагонит.

Она бежала что есть мочи, замирала, приседала, делала круги, чтобы запутать погоню. Но клёкот неумолимо приближался.

Когда Толан пробежал мимо фаворитки, Адэр удивился. А когда заметил четырёх придворных справа и слева от принца, всё понял: на Эйру устроили охоту.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Адэр следовал за дворянами. Видел, как они подавали друг другу знаки, иногда останавливались, рассматривая следы на земле. Толан ждал их указаний и устремлялся вперёд.

Гонка продолжалась около получаса. Адэр забеспокоился — как долго Эйра сможет выдержать сумасшедший темп? Он был уверен, что выпускать Толана из виду нельзя. Даже если Эйру найдёт кто-то первым, её не тронут, оставят принцу. Адэр злился на себя: как же он сразу не догадался, почему Толан решил участвовать в игре. Обычно он лишь наблюдал за игроками, следил за тем, как они выполняют правила и наказывал нарушителей, что по сути было новой игрой.

Адэр не спускал глаз с Толана и бормотал ругательства. Если бы можно было вернуть время назад, он бы сказал, что Эйра подвернула в танце ногу, или что у неё начались женские дни. Он бы обязательно что-нибудь придумал. А теперь приходилось плестись в хвосте заговорщиков и холодеть при каждом их рывке вперёд.

Малика походила на обезумевшую от страха цесарку. Страх оказаться в когтях «орла» придавал ей необычайную силу. Она летела, не чувствуя под собой ног. Перепрыгивала через ограждения клумб, продиралась через кустарники, кидалась влево, вправо, запутывая следы и заставляя своего преследователя сбавлять шаг. Она была готова бежать до Грасс-Дэмора, лишь бы не очутиться в чьих-то руках.

На пути возникла молодая роща. Плохое укрытие. Боясь оглянуться и увидеть своего преследователя, Малика ринулась в заросли колючих кустов, а вынырнув, замерла на краю огромной поляны. Возвращаться нельзя, бежать дальше опасно — на открытом пространстве она станет лёгкой добычей. Вдобавок ко всему земля была рыхлая, напитанная влагой, в ней можно увязнуть по колено. Вдруг справа, среди кустарников мелькнул плащ. Слева раздался треск веток. Сзади послышался клёкот. Преследователь был не один! Малика набрала полную грудь воздуха и побежала через поляну.

Увидев Эйру, принц издал воинственный крик и понёсся вперёд. Адэр бросился ему наперерез. Они походили на парящих над поляной орлов; за крепкими спинами развевались чёрные плащи, за широкими плечами ветер полоскал белые капюшоны. Это была уже не игра. У игроков появилась цель, игра превратилась в состязание, игроки стали соперниками.

Адэр сбил Эйру с ног и вместе с ней рухнул на землю. Толан по инерции пробежал в полуметре от них и остановился. Упёрся руками в колени, надсадно задышал.

Адэр повернул Эйру к себе лицом:

— Впервые целуюсь в грязи.

Коснулся губами её губ, посмотрел через плечо:

— Толан! Вам надо чаще играть. — Откинулся на спину и расхохотался.

— Если бы я знал, что вы бежите за мной, — прохрипел принц. — Вы отлично прячетесь и здорово бегаете, правитель Грасс-Дэмора.

Адэр поднялся, помог Эйре встать. Окинув себя взглядом, раскинул руки и вновь заразительно рассмеялся:

— Вы сказали, я правитель?

Принц не смеялся. Жестом велел своим придворным убраться и стал отряхивать с плаща комки грязи.

Адэр похлопал его по плечу:

— Не злитесь, Толан. Это всего лишь игра. Лучше проиграть в честной борьбе, чем выиграть в поддавки.

Глядя Адэру за спину, принц склонил голову. Адэр обернулся. Приподнимая полы длинного мехового пальто, через поляну шёл король Толан IV. За ним следовали, с трудом вытаскивая сапоги из грязи, с десяток важных придворных. Адэр склонил голову. Эйра присела в глубоком реверансе и потупила взгляд.

Король остановился в трёх шагах:

— Адэр! Какая встреча!

Он встал в полный рост:

— Добрый день, Ваше Величество. — И почувствовал, как защемило сердце.

Наследный принц, его дворец, бал — не по этой жизни он истосковался. Прошлая, полузабытая жизнь стоит перед ним: благородно-строгое лицо, властный взгляд, высокий лоб с морщинами на переносице, сурово изогнутые тонкие губы, дымчатые с проседью волосы, спадающие на плечи легкой волной. Вот его мир — мир королей.

— Мы стали невольными свидетелями финала вашей игры. Как она называется? — спросил Толан IV.

— «Орлы и цесарки», Ваше Величество, — ответил принц.

— Я бы назвал её «Битвой орлов». Мне понравилось. — Король дал знак придворному.

Дворянин крепкого телосложения снял с себя пальто и помог Адэру переодеться. Подхватив грязный плащ, побежал через поляну.

— Нам очень не хватает вас, Адэр, — проговорил Толан IV. — Надеюсь, что ваше противостояние с «Миром без насилия» скоро закончится, и я вновь смогу созерцать в моём дворце самого блистательного кавалера.

— Вы говорите так, будто Росьяр не входит в «Мир без насилия».

— «Мир без насилия» — это цепь, а я звено. Куда цепь, туда и я. Мне не дадут заблудиться или потеряться. — Король посмотрел на Эйру. — Был очень рад видеть вас, Адэр. Несказанно рад. И желаю вам удачи.

Адэр склонил голову:

— Благодарю вас, Ваше Величество!

Толан IV вновь бросил взгляд на Эйру. Кивнул Адэру, как кивают равному по положению:

— Ваше Величество! — И неторопливо пошёл через поляну.

Пары, которые закончили игру, и дамы, которым не посчастливилось заполучить поцелуй кавалеров, возвращались к месту, откуда началась погоня. Лалида обругала графиню, шлёпнула по рукам виконтессу. Отказавшись от помощи подруг, уселась на скамью и принялась стягивать облепленные грязью сапоги. И словно невзначай уронила норковую накидку Малики на землю. Никто из дворян не решился поднять её и отряхнуть.

К тому времени, когда Толан, Адэр и Малика вышли на аллею, ведущую к сундукам, придворные уже успели переодеться и привести себя в порядок.

Завидев принца, Лалида забралась на скамейку:

— Хочу кормить цесарок. Цесарки! Ко мне!

Малика глянула на Адэра. Он кивнул — она обязана играть.

Дамы столпились перед фавориткой. Мужчины выгребли из карманов деньги, сложили в бархатный, расшитый серебром мешочек и дали Лалиде. Она принялась осыпать дам «зерном». Смеясь, они ловили парящие в воздухе банкноты, поднимали с земли монеты, и только Малика — облепленная грязью, с растрёпанными волосами — стояла, расправив плечи, и смотрела на ползающих у её ног девиц в дорогих шубках.