— Аспожа! Почему вы не играете? — спросил Толан. — Вы сможете купить себе украшения.

Помедлив, Малика повернулась к принцу:

— Цесарке, которая ходит по драгоценным камням, это не надо.

Толан изогнул бровь:

— Вы ходите по драгоценным камням?

— Да, Ваше Высочество. Драгоценные камни хранятся в заледеневших недрах земли. А у цесарки голодные цыплята. Много цыплят. Очень много. И цесарка вынуждена рассказывать им сказки, чтобы хотя бы на время они забывали о голоде. Но скоро фантазия иссякнет, и сказки уступят место слезам. Цесарка надеется на благородство орла из богатого, певучего края, который сжалится над её цыплятами и накормит их. А весной, когда земля оттает, цесарка отблагодарит орла драгоценными камнями.

Лалида спрыгнула со скамьи и вызывающе уставилась на Толана. За её спиной толпились придворные.

Принц покачал головой:

— Господа! Виконт Фандези приглашает вас в сауну. А вы, милые дамы, по домам. Вечером жду всех во дворце, на спектакле моего театра.

Малика направилась к скамье; норковая накидка валялась в грязи. Хотела поднять её, но передумала. Скинула крапчатый плащ на землю, поправила подол платья, сменила сапоги на сапожки и пошла по аллее.

Адэр догнал её, накинул на плечи свой плащ из куницы:

— Я провожу тебя до автомобиля.

— Не надо. Я знаю дорогу, — сказала Малика и прибавила шаг.

***

Запотевшее зеркало отражало бегущие по пояснице письмена. Строчки бледнели, появлялись новые фразы на незнакомых языках и наречиях. Малика не могла их прочесть, но чувствовала, как с каждой секундой раздвигаются границы её сознания, и понимание многих вещей приходит непостижимым образом, из ниоткуда.

Малике порой казалось, что за свои двадцать четыре неполных года она исходила тысячи дорог, увидела тысячи лиц, услышала тысячи голосов. Это было всего лишь ощущение — Малика ничего не помнила, — но иногда рождалась странная мысль или появлялось необъяснимое желание, и она понимала: мысль и желание пришли извне, её учили жить и думать по-другому.

Малика протёрла зеркало, вновь повернулась к нему спиной и посмотрела через плечо на непонятные письмена. В голове вдруг возникло: «Так будет, пока я разрешаю». Это чужой взгляд на происходящее. Она знает своё место.

Малика надела шёлковый халат, завязала поясок и вздрогнула от стука в дверь. Не дожидаясь разрешения, в ванную заглянула служанка. По её перекошенному личику было понятно: произошло нечто ужасное.

Малика выбежала из ванной и окаменела. Посреди спальни стоял наследный принц. Не сводя с Малики жадных глаз, снял пальто, бросил на кровать. Кланяясь, служанка попятилась и выскочила из комнаты. Малика низко присела, запахнула полы халата.

Толан опустился в кресло:

— Собираетесь на спектакль?

— Да, Ваше Высочество, — пробормотала Малика, торопливо застёгивая пуговицы.

— Найдёте для меня десять минут?

Малика выпрямилась:

— Да, Ваше Высочество.

Толан беззастенчиво елозил взглядом по её фигуре и молчал. Малика неосознанно сжала кулаки. Это не ускользнуло от принца.

— Не торопите, — промолвил он. — Я осторожно подбираю слова.

— Не утруждайте себя. Говорите прямо.

— Как вам будет угодно, — произнёс Толан, теперь пристально рассматривая лицо Малики. — Весь мир с тревогой следит за событиями в Грасс-Дэморе и бурно реагирует на ошибки в правлении Адэра.

— Мой король не совершает ошибок.

— У Адэра появился очаровательный защитник.

— Мой король не нуждается в защите. Даже когда он слаб, он сильнее своих недругов.

— Хорошо. Скажу иначе. Плебейке не место за столом Совета Грасс-Дэмора.

В голове застучало: «Так будет, пока я разрешаю». Малика вытянулась:

— Передайте своему миру, что плебейка не сидит за столом Совета. Она сидит рядом с секретарём.

Толан хмыкнул:

— А с вами действительно надо говорить прямо. — Сплёл пальцы на животе. — Будь вы чуточку умнее, вы бы не пожаловали в мой дворец в качестве дамы самого именитого человека и не подставили бы его под очередной удар.

— Вы осуждаете женщину за выбор, который сделал мужчина?

— Вам не хватило ума и хитрости отговорить Адэра от необдуманного шага. Вы надеялись, что высшее общество закроет глаза на ваше происхождение и примет вас? Нет, дорогая.

— Меня зовут Малика.

— Скоро вы будете уже не за плечом своего короля, а далеко за его спиной. Мне жаль вас.

— Мне не нужна ваша жалость.

— Я не буду обращать внимания на вашу невоспитанность. Во всяком случае, сейчас, — резко промолвил Толан. — Я пришёл с самым искренним намерением всё исправить. Адэр — мой друг. И мне не безразлично, что будут говорить о нем завтра. У меня есть к вам предложение. Я хотел обсудить его утром, на прогулке. Вы же не думали, что я побежал за вами, чтобы заполучить ваш поцелуй?

Малика растерялась:

— Я… не знаю…

— Я никогда не посягну на даму Адэра. Никто не посягнет. Отвести вас в сторону и пообщаться — я тоже не могу. Я, как и все, заложник этикета. С цесаркой у меня ничего не вышло. Пришлось прибегнуть к маленькой хитрости с сауной. И вот я у вас.

— В моей спальне этикета не придерживаются — я так понимаю?

Толан развёл руками:

— По крайней мере, в ближайшие десять минут.

Малика села в кресло напротив принца. Под его жалящим взглядом поправила на коленях халат:

— Какое у вас ко мне предложение?

Было заметно, что Толана покоробила её фамильярность, но причина, по которой он оказался здесь, видимо, волновала его сильнее, чем дерзость простолюдинки.

Малика постучала ноготками по лакированным подлокотникам:

— Я слушаю вас, Ваше Высочество.

— Вы составите партию моему бедному родственнику виконту Фандези, а я спасу птенцов цесарки от голода.

Малика пригнула голову:

— Я… что?

— Вы станете женой Фандези.

— Вы шутите?

— Ничуть. Потом я сделаю вас дворянкой. Чуть позже, если вы будете примерной супругой, я куплю вам титул. А потом с вашей помощью ваш супруг значительно улучшит своё положение при дворе короля и станет богатым человеком. Соглашайтесь, и уже сегодня вечером — после помолвки — я распоряжусь отправить в Грасс-Дэмор первые машины с продовольствием.

— Помолвка? Сегодня?

— В Росьяре дела делают быстро.