Машина была без крыши, а дверцы – разболтанные. ПотихонечкуМазур стал прикидывать, удастся ли ему пнуть дверцу так, чтобы оначувствительно хлопнула этого титулованного скота по организму, но герцог,очевидно, прозорливо предугадав такой вариант прощания, стоял на безопасномотдалении. Швырнуть в него было нечем, а стрелять не станешь...

Словно бы смутившись, герцог продолжал:

– Мне, право же, неловко, ребята посовещались и решили: есливстанет вопрос о компенсации морального ущерба...

И вытащил из нагрудного кармана целую пригоршню черныхопалов, ограненных, матово сверкающих в мозолистой ладони.

Ольга, приподняв бровь и глядя ему в глаза, на чистейшеманглийском со светским произношением посоветовала, не теряя времени, запихнутькамни в известное место, мало того, назвала это место, применив отнюдь нелитературный эпитет.

Аристократический прохвост выдержал марку. Не моргнувглазом, промолвил:

– Боюсь, не смогу выполнить ваше любезное пожелание, мисс,хотя и сознаю, насколько погрешил этим против этикета... Счастливого пути!

Водитель, сидевший с таким видом, словно терпеливо ждалконца представления, с ужасающим хрустом переключил передачу, и машина покатилапрочь. Дорога, извивавшаяся меж поросших редким лесом буро-желтых холмов, представляласобою скорее неглубокую канаву, засыпанную сухой землей, «лендровер» выл,выбрасывал из-под колес фонтаны пыли, его заносило то влево, то вправо – но, вобщем, вперед они продвигались довольно быстро, хотя приходилось ежесекундноследить за тем, чтобы язык не угодил меж зубов, иначе сам себе откусишьполовину. Как будет чувствовать себя в конце пути твоя собственная задница,лучше не думать...

– Притормози-ка, – сказал Кацуба. – Получилпятьсот баксов? Держи еще сотню, чтобы за руль сел я.

– А на кой? – изумился бородач.

– А блажь у меня такая, – сообщил Кацуба, извлекаязеленую бумажку.

Бородач покрутил головой, но в конце концов взял деньги ислез, пошел вокруг капота на место пассажира, бормоча:

– Ладно, будь ты хоть шизофреник, баксы все равно не вдурдоме печатали...

Мазур старался смотреть в сторону. Было отчего – вдругпочувствовал себя последним идиотом, шутом...

– Это еще что такое? – спросила Ольга негодующе,уставившись на него. – Это из-за их идиотского розыгрыша? Ну и что? Ты жедумал, что все всерьез, и я так думала... Ну-ка, подними голову, человек скомплексами!

Притянула его голову, звонко расцеловала в губы, не обращаявнимания на спутников. Величественно махнула рукой:

– Вперед, Михаил! – и прошептала Мазуру на ухо: – Еслии дальше станешь комплексовать, следующую ночь будешь спать один... Всенормально.

Дальше дорога стала немного получше, под колесами былсплошной камень, колея поднималась в гору очень долго, потом столь же долгоопускалась – и вновь принялась вилять, как политик, объяснявший, почему он не всостоянии выполнить свои предвыборные обещания.

Украдкой поглядывая на Ольгу, Мазур понемногу успокоился – изорко следил за правой обочиной, держа на коленях СЕТМЕ с последним полныммагазином. Он видел, что Кацуба, вертя баранку, в то же время уделяет не меньшевнимания левой обочине. Видимо, их настроение понемногу передалось Ольге –посерьезнела, притихла, бросила на обоих пытливые взгляды, в конце концовдемонстративно расстегнула кобуру, вынула «беретту», звонко загнала патрон вствол и осведомилась:

– Я вас правильно поняла, мои рыцари?

– Совершенно, – сквозь зубы бросил Кацуба.

Она вложила пистолет в кобуру, но не стала ее застегивать,передвинула на живот. Толстяк проворчал:

– Герильеро тут вообще-то не шалят так уж чтобы особенно...

Однако и сам передернул затвор «винчестера» с раскрашенным вмаскировочные цвета ложем, примостил меж колен – то ли поддался общему настрою,то ли с самого начала считал, что береженого бог бережет.

* * *

...Однако двое, стоявшие посередине дороги, отнюдь непрятались, наоборот – едва увидев машину, вразвалочку двинулись навстречу,ленивой отмашкой приказывая свернуть к обочине. Оба в табачного цвета формездешней полиции, перетянутые ремнями в рюмочку, высокие фуражки с затейливойэмблемой, короткие итальянские автоматы «спектр», начищенные сапоги... Поодальстоял на обочине черный мерседесовский джип – надежный натовский вездеход.

Мазур быстро огляделся. Лес редкий, засады вроде бы нигде невидно, разве что следует обратить особое внимание на те вон бугорки и могучийповаленный ствол – если и можно где-то укрыться, то только там...

Передний, до которого было метров пятнадцать, что-тоэнергично рявкнул по-испански, придерживая правой автомат. «Лендровер» медленнопритормаживал...

Да-дах!

В полуметре от уха Мазура бабахнула Ольгина «беретта» – иеще раз, и еще! Мазур успел заметить, как ближайший полицейский, словноподсеченный в коленках, заваливается навзничь с дырой во лбу, как второйметнулся в сторону, но тут же жутко и оглушительно взвыл мотор, машинапрямо-таки прыгнула вперед, снесла второго, как кеглю... Мелькнуло егоискаженное лицо, слетела фуражка...

Сграбастав левой Ольгу за шею и свалив ее себе на колени,пригнувшись, Мазур свободной рукой поднял винтовку и открыл огонь по пятнистымфигурам, рванувшимся из-за того самого ствола, толстенного, зелено-замшелого.Он не старался попасть – просто очередью на полмагазина прижал к земле,заставил рухнуть за дерево. Они палили в ответ в белый свет, как в копеечку,задрав стволы вертикально в зенит...

После короткого замешательства подключился бородач – отствола полетели щепки. Уловив краем глаза шевеление слева, Мазур развернулся ктем бугоркам, второй длинной очередью опустошил магазин, швырнул винтовку заборт, подхватил с пола автомат покойного Лопеса и, крутясь вправо-влево,принялся поливать огнем.

Вывернувшись из-под его руки, Ольга распрямилась и, держапистолет обеими руками, вступила в игру. Грохота хватало – но Мазур ни разу неотметил характерного свистящего шуршанья пуль в опасной близости, прицельно поним не стреляли, и то ладно, лишь бы не было второй засады, по классическомуспособу «первый-второй», применявшемуся гангстерами на Кубе еще с полсотни летназад...

Должно быть, нападавшие не были знакомы с творческим опытомкубинских гангстеров. «Лендровер» несся на пределе дряхлых силенок, временамиказалось, что все четыре колеса на миг отрываются от земли, а может, так оно ибыло, людей швыряло, мотало, колотило о жесткие борта, за спиной все ещезаполошно трещали автоматы, послышался отчаянный крик ярости...

Мазур уже знал, на что способен Кацуба за рулем, но сейчаснапарник превзошел сам себя, виртуозно швыряя машину на узкой извилистойдороге. Над головой просвистела разлапистая ветвь, они едва успели пригнутьголовы, Кацуба вновь вырулил на середину дороги и давил на газ.