из простого народа, но молодой царь посчитал, что нехорошо вешать девицу. Лучше уж отрубить голову…К палачу Загляда подошла с улыбкой на устах. Улыбка эта была безумна и потому страшна. В толпе раздались сочувствующие вздохи - жаль было такую красу. Загляда же, опустившись на колени, откинула в сторону черные волосы, оголяя белую шею.Народ расходился молча. Разговаривать не хотелось. Гнетущее чувство висело над городом. Каждый будто чувствовал свою вину в том, что только что наблюдал. Жаль было и девицу, и даже к Гордыне кто-то проникся сочувствием.Лучезар после казни не находил себе места. Нет, он вовсе не жалел Гордыню - тот получил по заслугам. И к Загляде не было жалости - девица не лучше Гордыни. Его поразила её тяга к любимому - до последнего вздоха. Даже перед лицом смерти Загляда думала лишь о любимом и ценила каждый миг, проведенный вместе. А он? Самовольно лишает себя любимой и загоняет в оковы. Ну, кому нужна его благородность? Сам же он только страдает от этого… Пусть говорят что хотят в холмах, пусть Хэйла обвиняет его в обмане! Завтра же, Лучезар поедет к Дрону просить руки Малаши.

Глава 21

Дрон, лукаво прищурив глаза, посмотрел на Лучезара:

- А я уж думал, не осмелишься просить руки Малаши. Видать и впрямь любишь…

Старик вздохнул и продолжил:

- Но только знай, согласится девка - отдам за тебя. Ну а ежели нет, неволить не стану. Не обессудь.

Лучезар нетерпеливо кивнул головой. Где же его возлюбленная? Что не идёт? Дрон же, заметив нетерпение молодца, снова вдохнул:

- Только тут загвоздка вышла. Я же по осени Малашу к тётке её родной, Елице, свез в Гороховку, что под Карынью…

Лучезар нахмурился. Что-то нехорошее всколыхнулось в душе, при словах Дрона. Гороховка… Так это ж то село, из которого Таргитай полон брал!

- Да ты не хмурься, Лучезар!- старик заметил в глазах богатыря тревогу,- Вот как снег сойдет, да лёд на реке растает - привезу домой я невесту твою.

Так старик, видать, и не знает того, что в Гороховке приключилось! Ничего не ответил Лучезар Дрону, а только выскочил как ошпаренный во двор, вскочил на Грома и ускакал прочь. Дрон же, удивленно пожал плечами:

- Совсем дурной парень стал… Неужто любовь так сушит?

Поведению Лучезара подивился и Дитята, когда застал друга в горнице. Лучезар наскоро собирался в дорогу. Вид молодца был настолько грозен, что даже Дитята не решился спрашивать у друга, куда он собрался. Лучезар же, окончив сборы, сам бросил коротко на прощание:

- Меня не ищите. В Гороховку я, за Малашей.

Всю дорогу до пристани, где стояли купеческие корабли, молодец корил себя.

«И как сердце мне не подсказало, что она близко? Что может в беде? Я же и в Гороховке был, и у Таргитая… Как я мог не почувствовать?».

На пристани первым встретив мальчишку на посылках, окрикнул его:

- Эй, малец, тебя как кличут?

- Вихурой меня кличут! А чего тебе надобно?

- Знаешь, кто из купцов сегодня в Княжеск идет?

- Может, и знаю…- мальчишка выжидающе посмотрел на Лучезара. Богатырь бросил мальчишке серебряную монету и тот вмиг разговорился:

- Жарох скоро отправляется, но к нему не садись. Обдерёт как липку! Просись на корабль к Старовиту. Тот, конечно, тоже деньгу запросит, но хоть по честному.

Мальчишка, махнув рукой, указал молодцу, корабль Старовита.

Старовит оказался круглолицым, с брюшком мужчиной средних лет. Видом он больше походил на кота, съевшего хозяйскую сметану. Но поверив мальчишке, Лучезар обратился с просьбой к этому на вид плутоватому купцу:

- Старовит, говорят, ты сегодня в Княжеск идешь? Не найдется ли у тебя места для меня и моего коня?

Купец оценивающим взглядом окинул молодца. Почесал в затылке:

- Да место сыскать можно, коли монета есть…

Сторговались быстро, и Лучезар вместе с Громом отправился в Княжеск.

Попутный ветер, ласковое солнце - все обещало счастливый исход. Сам Лучезар не находил себе места. Эх, ему бы заветный рог, да крылатую тройку - он бы мигом очутился в Гороховке. Может, встретит его Малаша у калитки, да ласково улыбнется? Может и зря он так всполошился? Однако предчувствие, что до этого молчало, словно очнувшись, нашёптывало молодцу, что не зря он переживает за любимую.

Из Княжеска Лучезар повернул сразу на дорогу в Карынь. Дорога ему была хорошо знакома. Столько пришлось здесь пережить, передумать, а главное всё же упустил…

Остановился Лучезар на ночлег на том же постоялом дворе, что и в прошлый раз. Хозяин Журяга не признал в богатыре одного из тех молодцев, что вместе с царем Есиславом освободили полон из Гороховки. И Лучезар был этому только рад. Начнет Журяга спрашивать, почто вернулся в эти края. И что тому отвечать?

Лишь рассвело, как богатырь продолжил путь в Гороховку. Уже подъезжая к селу, молодец почувствовал нарастающую тревогу. Село казалось спокойным, привычные картины сельской жизни говорили, что жизнь потихоньку налаживается. А всё же сердце от чего-то сжималось.

У первого встречного спросил богатырь дорогу к дому тётки Елицы. Мужик махнул рукой, указывая дорогу.

Изба, в которой жила тётка Елица с дочерьми совсем не пострадала от набега «хвостатых». Это порадовало Лучезара. Ни сломанного забора, ни порушенного палисадника. Может, сюда «хвостатые» и вовсе не заглядывали?

Постучав в высокие ворота, богатырь прислушался. Лай собаки, затем поспешные шаги и женский голос:

- Кто пришел? Чего надобно?

- Откройте, с добром я! Из Златограда от Дрона!

Ворота торопливо открыли, и Лучезар увидел полную женщину с встревоженным лицом.

- От Дрона говоришь? А кто ж ты Дрону будешь, добрый молодец?

Парень замялся.

- Ну, я жених Малаши…

Тётка Елица вскрикнула, и испуганно озираясь по сторонам, завела Лучезара во двор.

Заперев ворота внимательно посмотрела парню в глаза:

- Точно жених?

- Да жених! Дрон и указал мне дорогу сюда, к Малаше.

Заметив, что тётка Елица замялась, молодец встревожился:

- А что, приключилось что?

Тут Елица не сдержалась, и усевшись на крыльцо запричитала по-бабьи:

- Ой, горе какое приключилось-то у нас! Нет больше с нами Малашеньки! Не уберегла я девку-то! – баба, закрыв лицо руками, заплакала.

Сердце молодца ухнуло куда-то вниз.

- Да что стряслось-то?!

- А то и стряслось, что напал на село Таргитай, да и увёл всех девок в полон!

- Так, освободили же полон!

- Освободили, да только