– Да, – невозмутимо ответил он. – Но это мои проблемы.

– Не только. Напомню, я твоя жена!

– И постоянно жалеешь об этом! Ах, спасите-помогите, мне в мужья достался ужасный Флинн, что же делать? Как избавиться от него поскорее и найти себе нормального скучного парня? Вот я и хочу тебе помочь. Станешь веселой богатенькой вдовушкой, которая сможет еще раз выйти замуж, на этот раз удачно.

Он кривлялся, точно шут, отчего захотелось бросить в него чем-нибудь или пнуть, особенно после намеков о следующем муже.

– Мне нет никакого дела до твоих сбережений, и ты полный идиот, если думаешь иначе. Я беспокоюсь только о твоем благополучии…

– С чего бы? Я тебя раздражаю! Мы даже не муж с женой в полном смысле этого слова!

– Так в этом дело?

Я потянулась к застежкам на платье, но пальцы плохо слушались, из-за чего никак не получалось подцепить крохотные крючки.

– Чтобы ты ко мне прислушался, надо с тобой переспать?

Кое-как мне удалось побороть верхние и открыть плечи. Рей следил за мной внимательно, будто пожирал глазами, затем шагнул ближе.

– Осторожнее, Ребекка, ты серьезно рискуешь. – Вот он справился с крючками за считаные секунды, и платье поползло с плеч. – Я ведь могу тебя не послушать и после совместной ночи.

Очень хотелось поднять руки и придержать платье, но Рей действовал очень осторожно, без грубости и лишней спешки. Усадил меня на кровать, затем навис сверху и покрыл поцелуями мою шею и ключицы.

От волнения перехватило дыхание. Я не знала, куда деть руки и что делать, хотя Рей неплохо справлялся сам. Когда он полностью снял платье и без стеснения поцеловал мою грудь, стало неловко и почему-то стыдно за свою порочность. Я выгибалась навстречу поцелуям Рея, послушно развела ноги, чтобы ему было удобнее лежать сверху и гладить мои бедра, едва сдерживала стоны, потому как внутри все горело от предвкушения.

– Не страшно? – Он приподнялся надо мной и ненадолго замер.

Ответить не получалось. Да, страшно, но вместе с тем любопытно, и желание стучит в висках, мешая думать здраво. И о чем тут думать? Рейгаль мой муж, а что может быть естественнее, чем переспать с собственным мужем? Которому, возможно, осталось жить всего пару дней.

– Только за тебя, – шепнула я. – Рей, одумайся, пять лицензий…

– Ты серьезно? – От возмущения он сел и потер лицо. – Я думал, что между нами все начало налаживаться, настроился, и тут снова вылезла твоя внутренняя старуха! Которая постоянно брюзжит, занудствует и хочет на всех натянуть по шапочке, чтобы не продуло ушки!

– Ну знаешь! – Я подтянула к себе платье, попыталась прикрыть грудь и только тогда заметила, что на ней алеют следы поцелуев Рея. – Это ни в какие рамки!

– Чопорная старуха! О, молодой человек, вы наставили мне неподобающее число засосов! Как можно! Вот в наше время…

– А ты – мальчишка! Которому бахвальство важнее собственной жизни и благополучия близких ему людей! И если попробуешь заикнуться о том, как весело мне будет жить богатенькой вдовушкой, – уйду сейчас же и отправлюсь в храм за расторжением брака.

– Я откажу, и все, никуда ты от меня не денешься, куколка.

– Попрошу покровительства у Драммонда! – выпалила я и подскочила на ноги, не подумав прикрыться.

– И зачем ему добропорядочная старуха? Ты же чихнуть не можешь, если это против правил! Так и вижу Ребекку через сто лет: синее платье в пол, вроде вот этого, – он поднял с кровати мое и потряс им, – белый кружевной воротничок подколот камеей, высокая прическа и сорок кошек.

– У меня будут дети, внуки и любящий муж…

– Сбежит через месяц от твоего занудства. Только я могу тебя терпеть.

– Не факт. Мы знакомы меньше, а Винсенту я не нравилась.

– Нравилась. – Он оказался рядом так быстро, что я не успела отойти. – Ты настоящее сокровище, Ребекка Флинн.

Дальше он наклонился, поймал губами мочку моего уха и потащил вниз бретельки белья, чтобы его снять.

– Сокровище? – Злость быстро пришла на смену томлению и будто придала сил. От моего легкого толчка Рей отлетел назад. – Или занудная старуха? Знаешь, если не хочешь ко мне прислушиваться, а завтра ты, скорее всего, умрешь, то и брачная ночь нам ни к чему.

– А удовольствие? – Он криво ухмыльнулся и лениво пошагал к двери. – Впрочем, старухам с полусотней кошек и не положено бурных ночей.

Я демонстративно закрылась на замок, быстро приняла душ и влезла в кровать. Одеяло казалось холодным, простыни отсыревшими и противно пахли лавандой. Из-за волнения никак не получалось заснуть, еще и низ живота крутило непонятными спазмами. Во время учебы в академии я уставала так сильно, что засыпала, едва голова касалась подушки, а сейчас с силой лунной кошки работала целый день и все равно чувствовала себя бодрой.

Или это старческая бессонница?

Я со злостью пнула подушку и отвернулась от двери, чтобы не думать о Рее.

Утром он встал намного позже меня, лениво выпил кофе, почитал книгу, закинув ноги на стол, но так и не начал собираться к бургомистру.

Чтобы не выдать свое нетерпение, я откопала в гардеробной два веера и решила повторить танец до того, как покажу его официанткам. Подходящей музыки не было, пришлось считать вслух, чтобы не сбиться с такта.

– И танец как у старухи, – вполголоса пробурчал Рей.

– Это танец императорских наложниц, плавный и завораживающий, способный усладить самый взыскательный вкус.

– Беда в том, что у посетителей «Лунной кошки» вкус самый обычный. Лучше выбери что-нибудь быстрое, ритмичное, с прогибами в спине и задранными за голову руками. Могу даже наиграть.

Поискав недолго в кабинете, он вытащил откуда-то бубен и застучал по нему с такой скоростью, что сколько бы я ни пыталась, не смогла поймать ритм.

– Не можешь помедленнее?

– Только из уважения к бабуле Ребекке.

Если он и замедлился, то не так сильно. Танцевать я даже не пыталась, просто ловила ритм и пыталась вспомнить подходящие движения. С прогибами и задранными руками. В конце концов, я же это исполнять не буду, только научу девушек.

Рей

– Нет, все равно слишком быстро, я же не скаковая лошадь! – Ребекка в отчаянии опустила руки и замерла.

– Танец – это намек на… – Рей скосил взгляд на дверь спальни. – А там важно двигаться быстро, ритмично и задействовать правильные зоны.

– Танец – это искусство рассказывать истории посредством пластики тела. Только тебе во всем видится намек на постель.

– Вот такой я испорченный человек, который хочет собственную жену.

Взгляд Ребекки сразу стал тяжелым и осуждающим, а щеки раскраснелись. Пойди пойми, от смущения или гнева. Запоздало Рей подумал, что эти веера ой какие тяжелые, Лилиана как-то отходила его похожим, синяки несколько часов сходили. Но Бэкки просто смотрела и ждала совета, мысли о физической расправе посещали ее только в кошачьем облике.