С легким официальным поклоном обращаюсь к Мелинде и благодарю ее.

– Распорядитесь поставить охрану и лучшие обереги по периметру комнаты. Никого не пускайте к нему, ни с кем не давайте и словом переброситься. И не верьте ничему. А лучше вообще… усыпите его. До тех пор, пока я не приду.

Разворачиваюсь, чтобы выйти, и слышу за спиной негромкий смешок.

Понимаю, что ты хочешь сказать, Радагар. Полагаешь, я тебя боюсь.

Нет, не боюсь. Но в этот раз я буду умней.

Возвращаюсь к себе, но опять сон не приходит – слишком близко та комната, где несколько часов назад проводила ритуал. Поверить не могу, что сделала это… и в абсолютном неведении, что делать теперь. Как… подойти к нему. Что он скажет мне?

Всё это – моя вина? Он страдал все эти годы, потому что я его изгнала?

Все рассуждения ни к чему не приводят, и все мои знания ни капли не помогают мне.

Вместо того, чтобы спать, поднимаюсь с постели, накидываю пеньюар, подхожу к книжному шкафу и беру одну из тех книг, по которым пыталась восстановить прошлое Радагара.

Ничего так и не нахожу. Засыпаю, уронив голову на страницы, и просыпаюсь уже от того, что солнце переместилось в другое окно и ласково щекочет лучами мою щёку.

Надо вставать. Делами заниматься вряд ли смогу, а вот Радагар… Столько времени мечтала об этой встрече, а теперь опасаюсь приблизиться к нему.

Вздыхаю и заставляю себя восстановить душевное равновесие. По крайней мере настолько, чтобы начать одеваться – два маленьких духа помогают мне. Спускаюсь вниз.

Кажется, Радагар не успел ничего натворить. Но всё же ловлю косые взгляды спиной.

Смотрите, что мне ещё остается сказать… Гвендолин, первая чародейка Игвендола – не мраморное божество… Мало того, по всему выходит, она окончательно сошла с ума.

Когда добираюсь до лазарета, на цокольном этаже никого нет – только охрана у дверей.

Понимаю, что не стоит их отпускать, и потому просто киваю, заходя внутрь.

Радагар не спит. Взгляд его устремлен в потолок. Заметив, что я вошла, поворачивает голову ко мне и молчит.

Шрамы всё так же уродуют его лицо. Значит, их Мелинда не сумела победить. Но это не имело значения даже тогда, когда я впервые увидела их… Тем более не важно теперь.

Подхожу вплотную и замираю, не решаясь сесть. Не к месту проносится мысль, что и я уже внешне далеко не та девочка, которую он соблазнил давным-давно.

Злюсь на себя, вспоминая, что он всегда видел меня насквозь, и в унисон собственным мыслям слышу его голос, немыслимо родной:

– Ты так же красива, как и была…

Щёки начинают алеть. Все эти годы ничему не научили меня…. Я всё так же дурею от его вранья.

Сглатываю подступивший к горлу ком и сажусь на край кровати.

– Как ты себя чувствуешь?

Радагар безмолвствует. Отворачивается к окну. Мне не догадаться, о чём он думает сейчас.

– Я был уверен, – после долгой паузы слышится его голос, – что никогда не вернусь.

В его голосе нет радости. Впрочем, как и в моём. Сколько бы я ни готовилась к этой ночи, слишком внезапно всё произошло. Слишком трудно поверить, что это наяву.

– Радагар… – замолкаю.

Взгляд его обращается ко мне.

– У меня ничего не болит, – сообщает он, – если ты это имела в виду.

Это хорошо, но и другой вопрос занимает меня.

– Что произошло?

Опять молчание в ответ. Снова отворачивается от меня.

– Не нужно было возвращать меня в этом теле, – горечь звучит в его словах.

– Ну, извини! – злость, вопреки всем старанием, прорывается наружу. – Я никого не собираюсь ради тебя убивать! Сыта по горло!

Встаю. Радагар поворачивается ко мне, и чувствую, что не смогу и шагу ступить, пока на меня смотрят эти глаза.

– Радагар… – почти умоляюще шепчу. В сознании проносится: «Отпусти…»

– Не могу. Я тебя не держу.

Чёртово колдовство… Все эти годы надо было искать рецепт отворотного зелья, а не заклятье, чтобы открыть портал!

Смеётся… Сухой и болезненный смех. Но в нём сквозит что-то, что заставляет меня замереть. Точно так же смеялся и Физэн, когда Радагар обитал внутри него.

– Кто же ты всё-таки такой? – устало спрашиваю я.

– Уверен, ты уже изучила мою жизнь от начала и до конца.

Грустно усмехаюсь.

– Нет… – шепчу. Слово выскальзывает само собой. Никак не пойму, почему так тяжело, если он наконец со мной.

– Гвендолин с острова Туманов… – медленно, по слогам произносит он, – а ты знаешь кто ты?

Не знаю, и мне всё равно.

– Я тоже – нет, – признаётся он. И только спустя несколько секунд добавляет: – из-за Завесы нельзя вернуться назад… Живым. Души, изгнанные за грань миров, сгорают изнутри.

– Это с тобой произошло?

– Может быть… Но нет. Если ты об этом, – он касается кончиками пальцев обожженной кожи на голове, – то меня сожгли живьём.

Сглатываю. Даже знать не хочу за что.

– За то, что разрушил собственный мир, – долго молчит. – Я всё отдал за неё. А теперь отдал бы всё, чтобы повернуть время вспять.

Внезапно ощущаю себя песчинкой, случайно застрявшей в жерновах его бесконечной жизни. Такой малюсенькой и незначительной, что мне почти что смешно…

Разворачиваюсь и иду прочь.

Будь ты проклят, проклятие моё…

Кто-то из нас должен взять себя в руки, и, поскольку у моих покоев не стоит охрана, видимо, это придётся сделать мне.

Не проходит и трёх дней, как я снова спускаюсь на первый этаж, иду к башне и захожу в лазарет.

Сторожевые маги сменились, но контур по-прежнему мерцает слабым светом.

Прохожу внутрь. Радагар спит.

Внешне он не изменился с нашей прошлой встречи. Разве что следы от ожогов немного сошли.

Я начинаю узнавать то лицо, которое уже видела несколько раз.

Теперь сомнений быть не может. Это он. Мой Радагар.

Сажусь на постель. Ничего больше не хочу сейчас, кроме как смотреть на него. Готова провести здесь несколько часов, а то и дней.

Но Радагар, конечно же, мне не даёт. Он открывает глаза.

– Гвендолин, – слабая улыбка, скорее даже насмешка, касается его губ, – добрый день.

– Добрый день.

Молчим. Напоминаю себе, что сила сейчас на моей стороне.

– Поговори со мной, – почти приказываю ему. Мне хочется слышать его голос едва ли не так же, как и смотреть. И ещё мне кажется, что это нужно и ему. Просто говорить. Не важно о чём. Только не тонуть в бесконечной, как сизая мгла, тишине.