Так я и поступила.

Клод сжал мою ладонь обеими руками, глядя мне прямо в глаза.

– Береги себя, милая, когда мы разлучимся. Береги, пока мы не встретимся вновь.

Я тихо постучалась в дверь повозки.

– Рид?

Ответа не последовало. Я подавила вздох и прижалась лбом к дереву.

– Пора уходить.

И снова ноль ответа.

Отчаяние грозило поглотить меня с головой.

Однажды, когда я еще была ребенком, мать завела себе влиятельного любовника – человека из la noblesse[14]. Когда он ее утомил, Моргана изгнала его из Шато, но так легко уходить он не захотел. Нет, этот человек к отказам не привык и обладал немалой властью и почти неисчислимым богатством. Он отправил своих наемников обыскивать лес, ловить наших сестер и пытать их, чтобы выяснить местонахождение Шато и моей матери.

Когда Моргана убила этого недоумка, мне не было его жаль.

Но стало, когда она вспорола ему грудь, набила камнями и бросила его труп в Лё-Меланколик. Я со стыдом смотрела, как он уходит под воду. Его жена никогда не узнает, что с ним произошло. И дети тоже.

– Не тревожься, дорогая, – шепнула Моргана, ободряюще сжимая мою руку окровавленными пальцами. – Пусть тайна – лишь ложь в красивом наряде, некоторые тайны следует хранить.

Но меня это нисколько не ободрило. Мне было тошно.

Молчание между мной и Ридом ощущалось похоже – будто я прыгнула в море с камнями в груди, не в силах всплыть на поверхность. Не в силах остановить кровь. Вот только теперь виновна в этом была не моя мать.

А я сама.

Я постучала громче.

– Рид. Я знаю, что ты там. Можно войти? Пожалуйста?

Наконец дверь слегка приоткрылась, и на пороге, глядя на меня сверху вниз, возник Рид. Я робко ему улыбнулась. Рид не улыбнулся в ответ.

Но это ничего. Ничего страшного. Правда. Если я продолжу себе это твердить, может, так и будет. Спустя несколько неловких мгновений Коко распахнула дверь и вышла. Следом за ней – Ансель.

– Мы скоро вернемся, – пообещала она, на ходу коснувшись моей руки. – Нам нужно просто… отойти ненадолго.

Рид закрыл за мной дверь.

– Мне тоже надо собраться, – сказала я слишком бодро. Чертыхнувшись про себя, кашлянула и заговорила уже спокойней, естественней: – Вещей, конечно, немного, но тем не менее. Чем быстрее отправимся в путь, тем лучше, правда? Похороны ведь уже завтра. Убедить Блеза примкнуть к нам мы должны сегодня. – Я содрогнулась от молчания, которое послужило мне ответом. – Но если тебе еще нужно время, у Клода одна из лошадей подкову потеряла. Так что ждут все скорее не нас, а Тьерри. Как я понимаю, он в этой труппе кузнец, кажется, был подмастерьем в Амандине…

Рид склонился над сумкой и не подавал виду, что вообще слушает меня. Но я все равно говорила, не в силах остановиться.

– Он, наверное, единственный человек на земле, который разговаривает меньше тебя. – Я слабо хихикнула. – Этакий задумчивый герой. Мне показалось, или… Я видела, как он прошлой ночью применил против бандитов колдовство? Они с братом?…

Рид сухо кивнул.

– А… тебе случайно не удалось убедить его присоединиться к нам в борьбе против Морганы?

Рид ощутимо напрягся, но оборачиваться не стал.

– Нет.

Я ощутила, как тошнота усиливается и перерастает в нечто похожее на чувство вины.

– Рид…

Что-то в моем голосе все же заставило его обернуться.

– В том, что случилось вчера, виновата я. Иногда я просто действую, не раздумывая… – Я досадливо вздохнула, крутя прядь волос. – Я не хотела лишить тебя балисарды. Мне очень жаль.

Прости меня за все.

Рид поймал мою прядь, и мы оба наблюдали, как она скользит меж его пальцев. Мне хотелось, чтобы он обнял меня и целовал, пока эта невыносимая натянутость между нами не исчезнет. Вместо этого Рид вручил мне чистую рубашку.

– Я знаю.

Скованность в плечах Рида сказала главное за него.

«Но балисарды все равно больше нет».

Мне хотелось затрясти его, хотелось кричать и бушевать, пока я не пробьюсь сквозь укоризненное молчание, которым он укрылся, точно броней. Мне хотелось связать нас вместе, туго, до синяков, и заставить Рида поговорить со мной.

Разумеется, ничего подобного я делать не стала.

Но и сидеть спокойно не могла. Тихо насвистывая, я провела пальцем по самой нижней полке. Она была уставлена корзинами с сушеными фруктами, яйцами и хлебом, а еще там лежали деревянные солдатики и павлиньи перья. Странное сочетание.

– Удивительно, что тебе удалось найти других ведьмаков так быстро. Я за всю жизнь ни одного не встречала. – Я пожала плечами и заправила перо себе за ухо. – Я, правда, почти всю жизнь прожила в Шато, где в подобное никто бы не поверил, а еще пару лет – на улице, но все равно.

Я обернулась к Риду и заправила перо и ему за ухо. Он раздраженно рыкнул, но пера не убрал.

– Знаю, я прежде всех скажу, что судьба – это чушь собачья, но каково совпадение, а?

Рид сложил в сумку последние вещи.

– Деверо – коллекционер.

Я оглядела захламленные полки.

– Да, это я заметила.

– Нет. Он собирает нас.

– А. – Я поморщилась. – И это никому не кажется странным?

– В этом человеке странно все. – Рид затянул сумку и забросил на плечо. Потом застыл, глядя на стол. Я тоже посмотрела туда и увидела открытую книгу. Это был дневник. Мгновение мы оба смотрели на него.

А потом одновременно кинулись вперед.

– Ай-ай-ай. – Выхватив дневник прямо у Рида из-под носа, я хохотнула и отпрыгнула назад. – Стареешь, приятель. На чем мы остановились? Ах да. – Я указала на кожаную обложку. – Очередной дневничок. Вкуснятина. Казалось бы, пора уже усвоить урок и не оставлять его на виду.

Рид прыгнул на меня, но я вскочила на его койку, не давая ему дотянуться до дневника. Рид не улыбнулся. Тихий голосок в голове предостерегал меня, уговаривал остановиться, твердил, что если раньше подобное еще было забавно, то уж точно не теперь. Но я продолжала:

– И что же мы найдем здесь? Сонеты с восхвалениями моего ума и обаяния? Портреты, в которых ты увековечил мою красоту?

Я все еще смеялась, когда из книги выпал лист пергамента.

Я рассеянно поймала его и перевернула.

Это был рисунок его лица – искусный угольный портрет Рида Диггори. Одетый в шассерскую униформу, он смотрел на меня с ощутимой, тревожной решимостью. Я зачарованно всмотрелась в портрет. На нем Рид казался моложе, лицо его выглядело более круглым, более гладким, чем сейчас. Волосы были коротко и аккуратно подстрижены. Из-под его воротника виднелись четыре глубоких пореза, но, не считая этого, выглядел Рид так же безупречно, как тот мужчина, за которого я вышла замуж.