- Но конь хорош. И король, - усмехнулась она. - Я бы сфокусировала своё внимание на людях, которые окружают тебя, и оставила уже в покое мачеху.

- Я? Да это она мне житья не даёт. Король тоже молодец, - фыркнула, скрестив руки на груди. - Мог бы обойтись приглашением на одного отца. Без всяких плюс один. Только не говори, что ты одобряешь выбор папы, раз его благословили боги. - Я покосилась на мать, требуя ответа.

- Я не бог, чтобы одобрять его выбор, - пожала она плечами, улыбаясь мне.

- Ты точно плод заклинания? - засомневалась я.

- Плод заклинания и твоих воспоминаний. Я люблю Гордана, но он взрослый мальчик, чтобы решать, как жить и с кем. Ему сложно справиться с молодой женой, но с ней

он снова улыбается.

Повисла короткая пауза, позволяя мне обдумать услышанное.

- Я скучаю по прошлому...

- И когда успеваешь? - не дала договорить мать. - Каждый день у тебя полно дел: то королю нервы треплешь, то коню, и малыша бульдога совершенно не жалеешь.

- Хм... Не помню, чтобы мама подпевала моей совести.

- Я говорю то, что ты не признаешь вслух.

- Да? Тогда, какой выбор мне надо сделать? С этим всем? - взмахнула я руками.

Ты знаешь ответ.

- Но хочу услышать его от тебя. Побудь моей мамой пару минут. Дай мне совет.

Я внимательно смотрела на лучащееся счастьем лицо женщины и ждала.

- Если бы я была твоей мамой, то сказала бы, - медленно заговорила она, натягивая нервы до предела, - слушай своё сердце. Если ты счастлива с конём, то оставайся с ним, а все вопросы решите потом. А если ты чувствуешь себя счастливой с королём...

- А если с обоими?

- Тут уже сложнее, потому что надо выбрать, а ты говоришь, что выбирать не хочешь. Тогда оставь возможность мужчинам самим разобраться, если тебя устраивает роль трофея. Или пусть время расставит всё на свои места, только не убегай от проблем. Так ты ничего не решишь, а сменишь один вопрос на другой, и будешь жалеть, что смалодушничала.

- Хрр... Ну вот, заклинание более не кажется мне интересным.

- Почему?

- Слишком много нравоучений. Будто отыгрываешься за все четыре года своего отсутствия.

- Раз так, то напомню: выходя вечером в сад, не забывай шаль, чтобы не простыть. Или ты хочешь закончить как я: в бреду и горячке?

- Ну начинается. По маме я скучала, но не до такой степени, - замахала я руками на женщину.

- Теперь-то ты перестанешь докучать отцу и провоцировать его новую жену?

- Ну почему я? Ведь это она! Ты мне не веришь?

- Верю, верю, - подтрунивала мама. - Если она тебе не нравится — не общайся с ней.

- Легко сказать.

- Представь, что она пустое место. Это будет забавно, - предложила она.

Её образ стал полупрозрачным. Свет фонарей потускнел, будто до этого его усиливало заклинание. Туман начал рассеиваться, приоткрывая вид на звёздное небо.

- Кажется, всё.

- Нет. Я ещё не закончила, - настоял призрак прошлого. - Не ходи по холодным коридорам в неглиже и тапочках.

- На мне был халат!

- Это не отменяет того, что ты могла простыть и заболеть.

Я не заболею.

- Обязательно выпей на ночь горячего молока, - потребовала едва различимая в воздухе женщина.

- Да, мама, - недовольно бросила я, лишь бы та отстала. Оставалось всего пару секунд потерпеть, и магия рассеется полностью.

- И помни!

Я закатила глаза: «Ну что ещё?»

- Я люблю тебя. Каждый миг, пока существуют звёзды, солнце и луна.

- Я тебя тоже люблю, - прошептала в прохладный воздух.

Туман ушёл. На тёмном небе сияли звёзды. Прохладный ветерок коснулся ничем неприкрытой шеи. На сердце стало куда легче, чем четверть часа назад.

- Я не ослышался: вы признались в любви и не мне?

Из-за кустов вышел белый конь в попоне.

- Я думала, что тебе нельзя показываться на празднике, - немного опешила от встречи с Марселем и его вопроса.

- А я там и не показываюсь. Я здесь — показываюсь тебе, - деловито прошамкал он толстыми губами.

- Ты попал под заклинание?

- Мм?..

- Как давно ты тут бродишь?

Марсель медленным размеренным шагом приблизился ко мне.

- Не засекал время, - ответил он и шумно втянул воздух большими ноздрями.

- А если тебя кто увидит? У тебя проблем не будет?

- Не должны увидеть, - заявил он, вытянув морду к моей голове. - Ты так и не ответила: кому в любви признавалась? - напомнил конь и потерся носом о мои волосы.

Я отпрянула, спасая причёску, и грозно посмотрела на коня.

- Мой дорогой супруг ревнует?

- Мм... Возможно, - уклонился Марсель, вновь потянув ноздрями воздух.

- Если скажешь, кого ты тут видел под заклинанием, так и быть — отвечу.

- Тебя. Увидел и подошёл. А ты?

Я протяжно выдохнула: разговор не клеился, да и Марселя сейчас больше всего интересовала моя причёска.

- Я видела маму, - успокоившись ответила ему.

- Маму? - Вытянутая морда коня вытянулась ещё больше.

- Да. А ты кого думал?

- Не знаю, - мотнул он головой. - Короля? Или, возможно, того, кого полюбила ещё до встречи со мной и его величеством.

- Я никого не люблю, - отмахнулась от столь оскорбительного предположения.

- А маму?

- Маму люблю. А среди мужчин никого.

- А папу?

- Уф... - этот конь испытывал мои нервы. - Папа — это папа, а не мужчина.

- Как не мужчина?! - поражённо фыркнул Марсель.

- Да нет же. Он, безусловно, мужчина, и я его люблю, но не так, как могу полюбить своего мужчину.

- Хорошо, что разъяснила. А то я уже решил, что твоё сердце занято.

- Нет, - усмехнулась я. - Да и не хочется мне кого-то любить.

- А маму с папой?

- Марсель! - возмущённо прикрикнула на коня, на что он продемонстрировал мне белый ряд зубов.

Издевается, потому что не понимает. И будет издеваться при случае, если не объяснить ему сразу.

- Моя мама умерла почти четыре года назад, - сказала я, поддавшись желанию высказаться. - Она заболела из-за меня. Война закончилась, наш город отстраивался заново. Папу назначили бургомистром за то, как он проявил себя во время нападения и осады Остловки вангрийской армией. Тогда мало кто мог похвастаться благополучной и сытой жизнью. А мне было всего шестнадцать. Это время мне казалось затяжной весной, когда всё просыпается и оживает. Тогда-то я и познакомилась с одним молодым человеком. По сути, он был никто, всего лишь посыльный при администрации города. Но для меня это ничего не значило, я смотрела на него, а не на его место в обществе.