– Ты изменился, брат мой, – сказал ЭврихВолкодаву. И, пока тот силился сообразить, в какую именно сторону, продолжал: –Раньше ты был просто воином из породы непобедимых. А сейчас… Помнишь, как тынанимался вышибалой в трактиры? Если бы ты оказался вынужден зарабатывать этимтеперь… Я думаю, тебе не пришлось бы трудиться, выбрасывая за порогразбушевавшихся пьяниц. И не потому, что их скоро начала бы отпугивать твояслава. Нет! Их с самого начала просто некоторым образом миновала бы мысль окорчме, где ты состоял бы на службе. Каждый из них по самой обыденной причинепросто отправился бы шуметь в какое-нибудь другое заведение. Знаешь, как этобывает? Человек вдруг испытывает необъяснимое желание отойти от скалы. И тут снеё вниз падает камень. Вот и с тобой то же… Что ты так на меня смотришь?

Волкодав как раз вспоминал нарлакский город Кондар,“Сегванскую зубатку” и буйного вельможу, заслужившего прозвище БеспутногоБрата. Воспоминание было не из тех, которыми венн мог по праву гордиться.Поэтому ответил он так:

– Жду, когда ты меня варваром назовёшь. Эврихзасмеялся, но довольно странно, почти со всхлипом. Он сказал:

– Я всё как следует поверить не могу, что встретилтебя… Наверное, поэтому мне и кажется – вот сейчас моргну, а тебя уже и нетрядом со мной!

Может, так оно и вправду случится, подумал Волкодав, ноговорить об этом вслух ему не хотелось, и он промолчал.

Был поздний вечер, и понемногу начинал моросить дождь. Лунамутно-жёлтым пятном пробивалась сквозь облака, другого света не было – масляныесветильники в Чирахе покамест появились лишь на причалах да возле дома вейгила.Эврих же с Волкодавом шли по одному из бесчисленных петлистых заулков, медленно,исподволь подбираясь к дому почтенного мельника Шехмала Стумеха. А где-то встороне от них, теми же заулками, но иными путями, плутал некий сегван,определённо опрокинувший в “Удалом корчемнике” несколько лишних кружек иподзабывший, на котором постоялом дворе лежали его вещички. По крайней мере,должен был плутать. Винитара они не видели с самого заката.

Афаргу же с Тартунгом Эврих оставил в своих покоях в“Стремени комадара”. Теперь, правда, ему упорно казалось, будто и самострелпаренька, и кое-какие способности Афарги могли оказаться очень даже нелишними впредстоявшем им деле…

– Не окажутся, – сказал Волкодав. Эврихвозмутился:

– Ты что, мысли читаешь?..

– Не читаю, – пожал плечами Волкодав. – И такясно, о чём думаешь.

За три года, что они не виделись, Эврих нажил немалоеколичество шрамов на душе и на теле и видел смерть гораздо чаще и ближе, чеминые степенные люди, ведущие размеренную жизнь, видят за весь свой земной срок.Но вот снова появился Волкодав – и арранту сразу стало казаться, будто времяпопятило изрядно назад, и снова он следовал за сумасшедшим венном, впутавшимсяв очередное дремучее непотребство, следовал, негодуя и ругаясь на каждом шагу,но при всём том понимая, что не впутаться, если числишь себя человеком, былонельзя…

Вот и сейчас, пока они петляли кривыми, как воровскиенамерения, чирахскими переулками, Эвриху всё лезло на ум их с Волкодавомприключение на Заоблачном кряже. Наверное, оттого, что тогда они тоже брели втемноте, пробираясь к защитной стене итигульской деревни. Правда, тогда онисобирались лезть изнутри наружу, да и собаки, то и дело подбегавшиеприветствовать Волкодава, вместо грозных утавегу здесь были скромными уличнымишавками, но в остальном всё казалось до жути похожим. Кто она была им, таженщина, пленница воинственного народа?.. Кто он ему, Эвриху, этот ни разу невиданный шо-ситайнский парень по имени Винойр?.. Но как – и тогда, и теперь –пройти мимо, не попытавшись спасти?..

Мысли начали делаться высокопарными, и Эврих оборвал ихпоток. “Да я просто боюсь! – уличил он себя. – Чего, спрашивается?”

– Не боишься, – сказал Волкодав. – Простопытаешься думать сразу о многом, а случится одно. Думай про то, что тебекажется самым паскудным, и будешь готов. А случится другое, покажетсяоблегчением.

Эврих только застонал про себя. Частью оттого, что веннснова подслушал его мысли. Но что поделаешь, если каждая новая возможность,приходившая ему на ум, выглядела паскуднее некуда?.. Они лезут в сад, икто-нибудь замечает их ещё на стене. Они подходят к дому, и тут к ним бросаютсяслуги, вооружённые вилами и мясными топориками. Они начинают шарить в конюшне,и некстати проснувшийся конюх…

“А всё оттого, что теперь у меня есть что терять! – беспощадноприговорил себя учёный ар-рант. – Тоже выискался… Лечитель наследницыАгитиаль! Кладезь мудрости, пишущий третью книгу для хранилищ вечного Силиона…И чтобы меня как какого-то распоследнего… в воровстве… А провались!!! Да пошлиони все в …!!!” – Эврих с удовольствием, чуть ли не по складам, мысленновыговорил самое непристойное проклятие на родном языке. Средство былобезотказное. Эвриху снова исполнилось восемнадцать, он сделался шальным,весёлым и лёгким и напрочь перестал беспокоиться, как завершится затеянное имидело. Собственно, ему стало всё равно. Чем бы ни кончилось – главное, чтопрежде конца будет неплохая забава! И в том смысле, что вкладывали в это словосегваны, и в самом обыкновенном!

* * *

У дверцы в каменной стене Эврих, к некоторому своемуразочарованию, дюжих стражников не обнаружил. Значит, драки в ближайшее времяне предвиделось. Эврих быстро огляделся, а когда снова посмотрел на дверцу, тодаже вздрогнул: возле неё стоял Шамарган. Вот так и поверишь в необычайнуювыучку и особые умения поклонников Смерти. Эврих отвёл глаза всего на долюмгновения, и за это время лицедей, вряд ли нарочно желавший его удивить, выросточно из-под земли. Хотя до ближайшего угла было шагов, наверное, десять, атень в дверной нише была маловата для укрытия даже ребёнку. Чудеса, да итолько. Эврих ощутил, как разгорается знакомый огонёк любопытства, и мысленноположил себе на досуге подробно расспросить Шамаргана. Когда ещё ему доведётсяснова пить пиво с единоверцем убийцы, чей нож однажды едва не лишил егоудовольствия странствовать и постигать мир?..

– Нам везёт, – вполголоса сообщил Шамарган. –Он уже там.

Им не было нужды бояться случайных прохожих, способныхзаметить подозрительное сборище под стеной и на всякий случай переполошитьгородских стражников. Мудреца Зелхата, чей дом единственный соседствовал собиталищем Шехмала Стумеха, в городе почитали отчасти за колдуна; во всякомслучае, сплетни о таинственных огнях и свечении на болоте расползалисьисправно. Кто в здравом рассудке сунется сюда посреди ночи?

Эврих снова огляделся:

– А где кунс?

Винитара нигде не было видно, хотя ему следовало бы ужепоявиться, и арранта даже кольнула некая очень нехорошая мысль, но Мыш,бдительно крутившийся рядом с хозяином, вдруг шастнул в непроглядную тень украя забора и сразу вернулся, и почти сразу оттуда в полосу мутного и тусклогосвета шагнул Винитар. Один рукав его рубашки был почему-то разорван возлелоктя. Он пожал плечами и равнодушно пояснил: