– Что же особенного случилось сегодня?

Я задумалась. Вроде бы еду ела ту же самую, на улицу не выходила, стиральный порошок не меняла, а фильтры в системе кондиционирования уборщик обновил ещё на той неделе.

– Вроде бы ничего, – пожала плечами.

– Как я понял, у вас на Ларке было задание повышенной сложности, и вы перенесли большой стресс? – неожиданно спросил док, подскакивая с сидения.

Мне показалось, что это не имеет отношения к аллергии на синтетику, но я на всякий случай кивнула.

– А сегодня никаких стрессовых ситуаций не было? Вы всё ещё в отпуске?

– В отпуске, но гм-м-м… мне было по поводу чего переживать, – ответила уклончиво.

Действительно, сейчас, перебирая все те моменты в памяти, когда на меня нападала чесотка, я могу с уверенностью сказать, что я сильно волновалась. Вот только неужели такой зуд может быть проявлением стресса?

– Ух, тогда я думаю, я знаю, что с вами! – воскликнул док и бросился к холодильнику с препаратами, попутно черканув хвостом по металлическому корпусу утилизатора отходов.

Я вздрогнула от противного звука, но молодой цварг не обратил на то внимания.

– Я уже начал было подозревать карридских блох или тамросский лишай. Ох, и не сладко тогда бы нам пришлось – всех бы на карантин закрыли. Вообще, на Ларке такое не водится, но мало ли, в космосе подхватили. Люди, например, болеют, а от нас только-только таноржец улетел…

Бормоча и дальше себе под нос, цварг залез в холодильник и взял из толстой стопки одинаковых пластин кусочек пластика с несколькими цветными кружками. Экспресс-тест. Хм… То есть я заболела на его взгляд чем-то стандартным? По крайней мере, на всё то, на что производители делают экспресс тесты, в СБЦ есть противоядия и лекарства… Немного напряжённо я позволила взять у себя кровь и с удивлением отметила, что два из девяти кружочков на пластике окрасились в насыщенный синий цвет.

– И что это значит? – спросила у дока, который чуть ли не подпрыгивал до потолка, поочередно смотря то на меня, то на цветные индикаторы.

– А это значит, – молодой цварг явно плохо справлялся с собственными эмоциями и елозил острым шипом по полу, не замечая, что создаёт неприятный скрежещущий звук. Я поморщилась. Сказал бы уже, что за дрянь я подхватила! – что вы беременны! Поздравляю, срок около двух месяцев!

В эту секунду мне показалось, что я оглохла. Сердце вдруг перестало биться, на уши навалилась вязкая тишина, голова резко закружилась. Уже ни скрежет шипа дока об пол, ни зуд – ничто не волновало. Несколько мгновений я пыталась переварить услышанное.

Как и большинство цваргов, я даже не думала о предохранении, когда летела на Ларк. Многим парам везёт завести ребенка лишь через десять или двадцать лет совместной жизни. Для расы, которая стоит на грани вымирания, противозачаточные средства выписываются исключительно по рецепту доков и с согласия планетарной медицинской лаборатории. Родить хотя бы одного ребёнка – обязанность каждой цварги перед Аппаратом Управления Планетой.

Множество хаотичных и непоследовательных мыслей водопадом навалилось на меня. Как будто кто-то за одну секунду перекроил всю мою жизнь. С одной стороны, захотелось улыбнуться и искренне рассмеяться такой замечательной новости, а с другой, где-то глубоко в животе свернулась тугая пружина страха. А что будет со мной и с этим ребёнком, когда станет ясно, кто его отец?

Пока я переживала и обдумывала всё то, что на меня навалилось, док пригнал робота-диагноста на колёсиках и приставил его щупальца к моему животу. За время моей рефлексии молодой цварг развернул бурную деятельность. Прохладные металлические щупальца настойчиво трогали меня прямо сквозь одежду, несколько многоугольных камер, соединённых между собой таким образом, что они напоминали фасеточные глаза гигантской железной мухи, смотрели насквозь. Это было не больно, но неприятно. Почему-то вновь захотелось почесаться.

– А… малыш в порядке? – первое, что я спросила, когда немного пришла в себя.

– А вот это я сейчас и проверяю, – отозвался док, внимательно что-то разглядывая на экране компьютера, подключённого к роботу-диагносту. – Я не узкопрофильный специалист, вам бы пройти осмотр в центре при планетарной медицинской лаборатории, они в этом лучше разбираются, но при первом рассмотрении всё хорошо. Да не волнуйтесь вы так! – он заметил мои ёрзанья на трансформкресле. – Я только хотел посмотреть на то, как развивается эмбрион. На таком раннем сроке сложно определить что-то ещё.

– Тогда, пожалуй, я пойду, – произнесла, решительно отодвигая металлические щупальца.

– Подождите-подождите… Но надо же сообщить в планетарную лабораторию! – засуетился док, явно нервничая чуть ли не больше моего. – Как вас зовут? Агент Тьюринг, я правильно запомнил? И да, кто отец? Эти данные необходимо внести в картотеку.

– М-м-м… – я обернулась в дверях, судорожно соображая, что ответить.

Док подрагивающими от волнения пальцами заносил данные о беременности в компьютер. Ещё бы он не радовался! Девушек-цваргов в СБЦ работает немного, а беременность – событие на нашей планете настолько редкое, что каждому доку, установившему интересное положение клиентки, как правило, выписывают премию. А такому молодому наверняка ещё будет и повышение.

– Так как, агент Тьюринг? Кого занести в графу «отец»? – повторил док, клацая по вкладкам внутренней системы.

От нетерпения цварг уже влез на уровень, доступа к которому явно не имел. Система выдала предупреждающее окно. Я, прикусив губу, посмотрела на вихрастый затылок цварга и светло-серые рога, которыми он ещё явно не умел улавливать бета-колебания. Сердце билось где-то в районе горла. Я даже представить себе боялась, какой скандал разразится, если выяснится, что я забеременела от ларка. Но времени, чтобы придумывать правдоподобную ложь, не было.

– Понимаете, тут такое дело… я ещё не замужем, – произнесла я, старательно растягивая слова и разглядывая носки спортивных ботинок.

Расчёт сработал, док отвернулся от экрана компьютера.

– Ну, так это не проблема, Тюринг, вас никто не осуждает! Для нашей расы каждый ребёнок – это целое событие. Разумеется, радостное событие! Уверяю, ваш жених вас поймёт.

«Если бы отцом ребёнка был мой жених…», – вяло подумала я, но отбросила эту мысль как совершенно дикую. Несмотря на то, что вот уже несколько лет было известно, что с Аароном у меня высокая совместимость, я никогда не испытывала к нему ничего кроме уважения и восхищения. Он один из самых лучших и востребованных агентов СБЦ, который способен справиться даже с внештатными ситуациями и заданиями, вероятность успеха которых не превышает десяти процентов. Уж кому как не мне, аналитику тау-отдела Службы Безопасности Цварга, знать об успехах полевых агентов. Но меньше всего я представляла себя женой Аарона или матерью наших общих детей.

– Мы вот-вот поженимся, – продолжала я, – и мне не хотелось бы, чтобы мой жених узнал о беременности до свадьбы. Понимаете, это как-то неправильно.